КУСОЧЕК БЛОКАДНОГО ХЛЕБА
В окружённом врагами Ленинграде оставалось два с половиной миллиона человек. Только детей было четыреста тысяч — остались те, кого не успели эвакуировать.
Стояла зима сорок первого года. Первая блокадная зима. В городе не было света. Не было воды. Морозы доходили до тридцати градусов и более.
…Димка и Фимка считались во дворе бойцами противопожарной обороны. Они помогали старшим бороться с «зажигалками» и всё свободное время проводили на крыше дома.
В этот день было особенно холодно… Сначала ребята обошли крышу, проверили — всё ли в порядке. Потом зашли на чердак и устроились на ящике с песком. Здесь не так донимал холодный ветер.
— Ой, как есть хочется! — сказал Фимка и посмотрел на друга.
— Терпи! И мне хочется. Терплю ведь! Ты думаешь, хлеб теперь — это просто хлеб? Получил паёк, сто двадцать пять граммов, и ешь сразу? — сказал Димка.
— А как же? Думай не думай — хлеба больше не станет…
— Не скажи… Паёк-то можно есть по-разному, — рассуждал Димка.
— Как это по-разному?.. — не сдавался Фимка.
Димка поднялся с ящика, подошёл к выходу на крышу, прислушался. Тихо. Посмотрел на небо. Тоже как будто спокойно…
— Каждый человек, Фимка, должен сейчас найти самый «сытный» способ есть хлеб. Надо суметь, чтоб не сразу паёк в животе оказался. Меня этому мамка научила.
— Как это — самый «сытный»?
— А так! Одни по крошечке едят, чтоб дольше хлеб во рту был. Другие режут паёк на тоненькие пластинки. Отрежут и жуют.
— Нет, не могу я удержаться, Димка! Кусочек-то такой ведь ещё меньше. Съешь и не заметишь…
— А вечером как?
— Вечером мама придёт с работы. Посмотрит, вздохнёт… Отрежет мне кусочек от своего пайка… На, скажет, ешь, голова садовая.
— И ты ешь?.. Так она же работает… Ей же больше надо, чтобы силы сберечь… Будешь так дальше делать, не стану с тобой дружить… Понял?
— Понял, — хмыкнул Фимка. — Но есть-то так хочется…
— Хочется, хочется!!! Мне вот на крышу хочется… На небо поглядеть — не летит ли фашистский «Юнкерс», — рассердился Димка. — Давай, шагай за мной…
Где ступая смело, где осторожно, поддерживая друг друга, ребята осмотрели покрытую снегом крышу, взглянули на небо, успокоились и снова вернулись на чердак.
— У нас с мамой полный порядок, — продолжил разговор Димка. — «Получил паёк, раздели на три кусочка, — говорит мне мама. — Утром кусочек — на завтрак. Днём кусочек — на обед. Вечером — ещё кусочек, граммов сорок… Так и продержишься день…»
— Я тоже паёк на три части буду делить, — сказал Фимка.
— И правильно! Ты думаешь — бойцам много больше дают. Не очень-то. А они с фашистами дерутся. И мы с тобой тоже защитники Ленинграда, на боевом посту. Выходит, и нам надо держаться.
