«Имя Валентина Ивановича Аккуратова — заслуженного штурмана СССР, главного штурмана Полярной авиации — хорошо известно в нашей стране. Он автор научных и художественно–документальных книг об Арктике: «История ложных меридианов», «Покоренная Арктика», «Право на риск». Интерес читателей к его книгам не случаен — автор был одним из тех, кто обживал первые арктические станции, совершал перелеты к Северному полюсу, открывал «полюс недоступности» — самый удаленный от суши район Северного Ледовитого океана. В своих воспоминаниях В. И. Аккуратов рассказывает о последнем предвоенном рекорде наших полярных асов — открытии «полюса недоступности» экипажем СССР — Н-169 под командованием И. И. Черевичного, о первом коммерческом полете экипажа через Арктику в США, об участии в боевых операциях летчиков Полярной авиации в годы Великой Отечественной войны».

В истории исследования Арктики, полной трагических поражений и радостных побед, штурм «полюса недоступности» советскими полярными летчиками и учеными был победой, и победой впечатляющей. Причины ее — вовсе не в благосклонности вдруг подобревшей Арктики, радушно раскрывшей ворота к своим последним тайнам, а в тщательной, многолетней подготовке участников этой уникальной экспедиции.

Экспедиция 1941 года была, пожалуй, самой сложной из всех авиационных экспедиций довоенных лет. «Полюс недоступности» оставался последним «белым пятном» в Арктике, куда, после того как были открыты Северный и Южный географические полюсы, человечество устремило свои дерзкие взоры.

До 1941 года, примерно в полутора тысячах километров к северо–северо–востоку от острова Врангеля находилась огромная, никогда не виданная человеком территория — «белое пятно» площадью около трех миллионов квадратных километров, — больше чем Англия, Франция, Испания и Италия, вместе взятые. Эта область, наиболее удаленная от суши и труднодоступная, расположенная почти в центре Арктики, была известна науке под названием «полюс недоступности». Название это ей дал канадский полярный исследователь Вильялмур Стефансон.

Самые мощные в то время ледоколы не могли пробиться сквозь тяжелые льды, а большое удаление от береговых и островных баз, полное незнание данных о геофизически явлениях в этом районе делали его недоступной крепостью не только для классического полярного транспорта — собачьих упряжек, но и для самолетов и дирижаблей, способных произвести посадку на дрейфующие льды.

Однако эти трудности не останавливали исследователей. В 1926 году выдающийся норвежский исследователь, покоритель Южного полюса, Руаль Амундсен, совершая перелет на дирижабле «Норвегия» со Шпицбергена через Северный полюс на Аляску, пролетал над восточной границей этого «белого пятна». Но Арктика ревниво оберегала свою последнюю тайну: туман и низкая сплошная облачность не позволили вести наблюдения.

Этот замечательный перелет, организованный под флагами трех стран — Норвегии, Америки и Италии, претендовавших в те годы на первенство в исследовании высоких широт, — только случайно не закончился катастрофой. С большим трудом экспедиция добралась до Аляски. Штормовой встречный ветер, обледенение — самый страшный бич для дирижабля — и невероятные сложности навигации забрали все силы экипажа. «Полюс недоступности» оставался недоступным.

Вот что писал о своем перелете Амундсен: «До полюса и от него — до 86° северной широты вдоль меридиана мыса Барроу — мы не видели ни одного годного для спуска места в течение всего нашего долгого пути! Ни одного!» И далее: «Несмотря на блестящий полет Ричарда Бэрда с летчиком Флойдом Беннетом (имеется в виду американская арктическая экспедиция 1926 года. — В. А.), наш совет таков: не летайте в глубь этих ледяных полей, пока аэропланы не станут настолько совершенными, что можно будет не бояться вынужденного спуска!»

А через год американский полярный исследователь Губерт Уплкинс (чей прах, по его завещанию, был развеян с атомной подводной лодки на Северном полюсе в 1966 году), энергичный и смелый навигатор, вместе со своим другом летчиком Беном Эйельсоном попытались совершить прыжок с мыса Барроу на «полюс недоступности», чтоб поднять там звездный флаг Америки.

Обладая достаточно большим опытом в полярных исследованиях и навигации, Уилкинс решил прорваться к «белому пятну» со стороны Аляски, обследовать район высоких широт, расположенный между линиями дрейфа нансеновского «Фрама» и полета дирижабля «Норвегия», и, если позволит обстановка, совершить посадку на дрейфующие льды в этом районе для измерения глубины океана.

За много недель до их вылета американская и европейская печать под сенсационными заголовками начала сообщать читателям о сложностях подготовки к штурму «полюса недоступности». Но от всей этой шумихи больше несло рекламой, восхваляющей непревзойденность снаряжения, одежды, продуктов питания, совершенство самолета. «Звездно–полосатый флаг будет реять над «полюсом недоступности», «Только американцы и американская техника покорят «полюс недоступности»!» — безапелляционно кричали жирные заголовки американских газет.

В конце марта 1927 года с заснеженной галечной косы мыса Барроу на одномоторном самолете с лыжными шасси Уилкинс и Эйельсон стартовали к «полюсу недоступности». «Прыжок в неведомое начался!» — сообщали радио и печать всего мира. А в то самое время, когда возбужденные читатели жадно впивались глазами в газетные полосы, на узкой замерзшей полынье, окруженной со всех сторон грядами высоченных торосов океанского дрейфующего льда, самолет Уилкинса беспомощно «сидел» с остановившимся мотором. Пролетев пять часов курсом норд, из–за сильного встречного ветра и неуверенной работы мотора Уилкинс и Эйельсон вынуждены были, подобрав подходящую ровную льдину, произвести посадку в точке 77° северной широты и 175° западной долготы, не долетев до «полюса недоступности» около 770 километров. Но они достигли подступов к «белому пятну», точнее, его южной границы. Никто до них не проникал так далеко в этом секторе. На высоком торосе взвился американский флаг. Быстро измерили эхолотом глубину океана. Она оказалась баснословной — 5440 метров! (Советской экспедиции «Север‑4» в 1949 году удалось измерить глубину океана в «точке Уилкинса»; она оказалась 2048 метров. Самая большая глубина Северного Ледовитого океана в «точке Уилкинса» была «закрыта» советскими исследователями.)

Но мешкать нельзя, застынет мотор, потом его не запустишь, а до берега более тысячи километров. Проверив работу двигателя после устранения дефекта, исследователи решили взлетать. Полный газ, но, увы, самолет ни с места: лыжи крепко примерзли к насту льдины. Такого с ними на материке еще не случалось. Не выключая мотора, оставив его на малых оборотах, они выскочили из машины, подкопали лыжи и опять попытались взлететь. Надрывный рев мотора — машина ни с места. Тогда Уилкинс за хвост начинает раскачивать самолет, а Эйельсон дает полный газ — машина трогается. Уилкинс на ходу взбирается в кабину, самолет, подскакивая на снежных наддувах, бежит вдоль поля, набирая скорость, и у самой границы торосов тяжело отрывается от льдины. Курс на юг! На материк! Сложен был обратный путь. Внизу торосистый лед с разводьями дымящейся воды. А где–то далеко на юге маленькая точка — мыс Барроу, единственный населенный пункт на всем северном побережье Аляски. Надо выйти на эту точку. Малейшее отклонение грозит катастрофой. Мотор начинает опять сдавать, а внизу ни одной годной для посадки льдины. Идет пятый час полета. Сильный встречный ветер нещадно треплет самолет, снижая его скорость, и вдруг резкий хлопок в моторе, и винт безнадежно замирает.