А я почти не слушал его. Я думал: "В каком уголке пруда лежит ящик со шпагой Суворова?"

__________

Итак, шпага лежала на дне старого пруда. Как достать ее оттуда?

Я решил во что бы то ни стало сантиметр за сантиметром проверить пруд, вдоль и поперек. Отступать не хотел. Цель казалась близкой.

Только бы осмотреть дно пруда!.. Но как? Да и точных данных о том, что шпага на дне пруда, - нет.

Мне хотелось испытать свое счастье сейчас же... Найдя длинную жердь, я опустил ее в воду и медленно пошел по берегу, ощупывая дно пруда. Глубокий слой вязкого ила покрывал дно. Мои поиски кончились тем, что жердь обломилась и я, потеряв равновесие, свалился в воду.

Взглянув на меня, доктор не мог удержаться от смеха.

Смеялся и я.

Я понял: в одиночку тут ничего не сделаешь.

"Нужно обратиться к водолазам, - решил я. - Водолазу легче всего пройти три - четыре раза по дну пруда, осмотреть его и найти ящик со шпагой".

Но это оказалось не так просто, как мне думалось.

Следовало указать точно, что лежит на дне пруда, и получить специальное разрешение на поиски "затонувших" предметов. Кроме того, требовалось перебросить к месту поисков водолазные приборы.

После некоторого раздумья я отказался от водолазов.

"А если откачать воду пожарными насосами?" - рассуждал я.

Но переговоры с начальником пожарной команды разочаровали меня. Он объяснил: вода в пруде илистая, грязная, откачивать ее пожарными насосами нельзя.

- Если пожар случится в это время, - беды не оберешься, - сказал он. - К тому же, команда у нас невелика и выделить некого.

Пришлось отказаться и от этого способа.

"Что делать? - мучительно думал я. - Что предпринять? Не бросать же того, что начал?"

И я опять пришел к секретарю партийной организации музея.

Он встретил меня дружелюбно.

- Главное, не отчаиваться! - сказал, поглаживая свои седые волосы, полковник. - Чем лучше запрятана вещь, тем сложнее ее отыскать. Значит, больше фантазии, упорства, труда! - успокаивал он меня.

Вместе с ним мы еще раз проверили, как идут поиски.

Прищурив глаза, полковник подзадорил меня.

- Чернобородого-то нашел? Найдешь и шпагу!

__________

Через несколько дней я явился в штаб одного полка и, сидя в кабинете заместителя командира, рассказывал группе офицеров историю шпаги Суворова.

Офицеры внимательно выслушали меня. Судьба боевой шпаги славного полководца заинтересовала их.

Ободренный их отношением, я сказал:

- Позвольте мне выступить перед солдатами и просить их помочь в поисках шпаги.

- Поддержим, товарищи? - обратился к группе офицеров заместитель командира полка.

- Как не поддержать! - воскликнул молодой майор. - Ведь мы гвардейцы, товарищ подполковник.

Подполковник, как бы подводя итог короткому совещанию, закончил:

- Ясно, товарищи! - И, повернувшись ко мне, сказал: - Теперь всё зависит от вас. Выступайте!

Дня через три я пришел в клуб пехотного полка. Помещение заполнили солдаты и офицеры. Много желающих попасть на беседу о Суворове толпилось у входа и не могло войти - не хватало мест.

Подполковник предложил мне выступить на открытом воздухе, на полковом дворе.

Спустя несколько минут я стоял на небольшом помосте в углу полкового двора.

Прямо передо мною за рядами деревянных скамеек, на которых сидело несколько сот солдат и офицеров, висел большой плакат:

СЛАВА СУВОРОВУ - ВЕЛИКОМУ

РУССКОМУ ПОЛКОВОДЦУ!

На беседу о Суворове пришли все свободные от нарядов.

- Товарищи! - начал я с необычным волнением. - Суворов - народный полководец. "Семьдесят лет жизни, пятьдесят долгих лет непрерывной службы в войсках, шесть крупнейших войн, двадцать больших походов, бесчисленные схватки и сражения - вот его биография". Так о нем пишут историки.

"Я баталий не проигрывал", - гордо говорил о себе Суворов и, бесспорно, имел право на эти слова. За свою почти полувековую службу родной стране он в кровопролитных сражениях взял шестьсот девять вражеских знамен и не отдал ни одного своего.

Суворов, как никто другой из старых русских военачальников, кроме, пожалуй, его любимых учеников и соратников, - молодого, горячего в боях Петра Багратиона и мудрого Михаила Кутузова, изгнавшего в 1812 году из пределов России многочисленную армию французов, - всей своей жизнью заслужил, чтобы о нем говорили в веках: гордость и слава русской армии и русского народа.

Я остановился и взглянул по сторонам.

Множество глаз смотрело на меня в упор. Какие пытливые, требовательные взгляды!

"Как-то примут мое выступление!" - думал я с тревогой.

- Товарищи, - говорил я, - мне пришлось недавно проехать по суворовским местам, по селам: Кончанское, Новая Ладога, Одаи, Дранки, Липовки. Всюду чтут память выдающегося полководца.

Я видел, как загорались глаза слушателей, как те из них, кому не досталось мест на скамьях, приближались к маленькой эстраде. Они заполнили проходы между скамейками, вплотную придвигаясь к товарищам.

- В селе Каменка, бывшем родовом имении Суворовых, мне посчастливилось найти библиотеку, принадлежавшую некогда самому полководцу. В этом деле мне очень помогли колхозники.

- Разрешите, товарищ капитан! - раздалось с места. Спрашивал сержант со строгим лицом. Он стоял у скамьи вдумчивый, спокойный, будто находился в школе на уроке и обращался к своему учителю. - Расскажите нам, как вы находили вещи Суворова.

- В большинстве случаев я лишь помогал находить их. Отыскивали их колхозники, пионеры, рабочие, военные, - объяснял я, радуясь, что сумел заинтересовать солдат своими словами.

Под конец я сообщил о боевой шпаге, которую Суворов почти полвека крепко держал в своей руке.

- Эта шпага теперь лежит на дне пруда в Колпино, - сказал я. Правда, мои выводы основаны на догадках, но проверить их можно только вычерпав из пруда всю воду. Я надеюсь, вы поможете мне в поисках шпаги великого полководца, чтобы сделать ее достоянием советского народа.

Долго не утихали громкие аплодисменты.

На эстраду вышел заместитель командира полка и поднял руку. Вмиг наступила тишина.

- Товарищи! - произнес он негромко, но внятно. - У кого есть вопросы к докладчику?

Стоявший ближе всех ко мне молодой старшина, четко козырнув, сказал скороговоркой:

- Разрешите мне, товарищ подполковник?

- Говорите, Огнев, - ответил командир.

Старшина козырнул еще раз, шагнул ко мне и снова козырнул.

Глаза его сияли. Он хотел что-то сказать, но молчал.

Наступила пауза.

С места кто-то крикнул:

- Довольно козырять, старшина!

- Говори, Огнев, - поддержали другие,

Старшина улыбнулся широкой улыбкой, поднял руку, чтобы успокоить развеселившихся однополчан, и произнес:

- Смутился я, товарищи! От всего сердца хотелось сказать - и подумал: а вдруг вы не поддержите?

- Поддержим! Поддержим! - раздалось из рядов слушателей.

Старшина, указывая на своих товарищей, заполнивших площадку перед эстрадой, сказал срывающимся от волнения голосом:

- От лица товарищей заверяю - шпагу Суворова мы из пруда достанем!

- Достанем обязательно! Поможем! - послышались громкие голоса.

Сплошной стеной окружили меня провожавшие, и я с трудом пробрался к выходу.

В штабе полка мне выделили взвод солдат и саперное снаряжение.

__________

У пруда закипела работа. Солдаты разбивали бивуак, устанавливали палатки, окапывали их канавками, крепили колышки. Взводный повар готовил полевой обед.

Я, не теряя времени, прошел к старому доктору и сообщил ему о начале работы.

Между палатками сновали подростки. В руках у них мелькали свежие березовые веники. Ребята усердно мели землю вокруг палаток. Смуглолицый, стройный, гибкий солдат, по виду грузин, сверкая озорными глазами, командовал ребячьим отрядом.

Несколько поодаль стояла группа местных жителей. Невысокого роста, размашистый в движениях, с большой проседью в курчавой бородке, дедок что-то горячо доказывал молодому старшине.

Я пригласил жителей поселка подойти поближе, рассказал им о шпаге Суворова и просил помочь спустить воду из пруда. Решили вычерпать ее ведрами.

Старик с рыжеватой бородкой приволок небольшой насос-"лягушку".

Подростки с шумом и радостными возгласами притащили ведра и передали их солдатам.

Начали откачивать воду.

Работа оказалась тяжелой. Шестами проверяли дно. Время от времени раздавался радостный крик: "Стой! Давай багор!"

Багор передавали из рук в руки и подхватывали им что-то тяжелое, зарывшееся в иле.

Работа останавливалась. Все с напряженным вниманием глядели на счастливца, старавшегося вытащить покрытую тиной находку.

- Давай! Давай! Чего ждешь?! - неслись из толпы нетерпеливые возгласы.

Счастливчик надсаживался, пытаясь оторвать находку от вязкого ила.

Минуту длилась тишина. Она нарушалась криком.

- Да тащи ты! Тащи! Видишь, народ измаялся глядеть!

Несколько человек бросались к багру, но результаты обычно получались плачевные - вытаскивали корягу или старое ведро.

Из воды на берег выходили намокшие фигуры. Их встречали веселыми восклицаниями.

- Эх ты! На кого только похож? Чучело! - весело кричал старик. Он стоял в цепи и, передавая ведра с водой, тоже был мокрым и грязным.

- Сам чучело! Смеяться легко! Сунься вот сюда! Критику я и сам наведу, - отвечал ему со смехом опрокинувшийся в воду, отжимая гимнастерку и штаны.

Эти происшествия не мешали общему ходу работ. Наоборот, они вносили оживление и подбадривали работающих.

Особенно веселились набежавшие со всех сторон ребята.

- Дяденька! Бревно потерял! - кричали они.

С каждой минутой ребят у пруда становилось всё больше и больше.

Они не уходили даже во время обеденного перерыва, шныряя всюду, как мальки на мелководье в жаркий летний день.

Работы для них нашлось достаточно, забот тоже.

Прошло два дня...

Работали чуть ли не круглые сутки. Молодые солдаты в эти дни отдыхали мало. Они откачивали воду, словно выполняли боевое задание.