Глава 5

БЛИЗИЛСЯ РАССВЕТ, и мужчина рядом со мной умирал. Его тело горело, как в огне, и угли алели под его кожей, испуская неземное красное сияние, которое освещало темноту после того, как огонь, в итоге, погас. Он уже несколько часов не издавал ни звука, даже стоны смолкли. Где-то ночью он отпустил меня, и жар от его кожи стал невыносимым. Интересно, почему его одежда не загорелась?

Я сделала всё возможное, чтобы охладить его — мне удалось снять с него кожаную куртку и положить под голову в качестве импровизированной подушки, затем расстегнула его джинсовую рубашку и вытащила её из джинсов, открыв доступ прохладному ночному воздуху, и почувствовав себя странно виноватой. Кожа на груди и животе была гладкой, с едва заметными золотистыми волосками. "Человек", — подумала я и посмеялась над собой за то, что думала о чём-то другом. Я протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, бессознательно потянулась и отдёрнула руку, обжигаясь.

Его рот превратился в мрачную линию боли. По крайней мере, я была избавлена от тревожащего вида зубов. Должно быть, у меня были галлюцинации, что неудивительно. Я не знала, где нахожусь, в каком времени и как вообще сюда попала, а ночь была наполнена ужасающими звуками хищников. Неудивительно, что у меня разыгралось воображение.

Даже сейчас мой мозг не работал должным образом. Одно было ясно — сама бы я сюда не пришла. Так что логично было предположить, что этот мужчина привёз меня сюда, а я — городская девушка, не пришла бы сюда по доброй воле. Хотя мне нравилось его хорошенькое личико, но, как и любая другая женщина, я была сверхъестественно осторожна.

Так почему же я так стремилась защитить этого мужчину? Мужчину, который не был похож на человека, с зубами или без? Жар под его кожей был далеко не нормальным. И всё же я знала, что должна сохранить ему жизнь, должна остаться с ним.

Первые лучи рассвета начали распространяться по высоким деревьям, ограждавшим поляну. То, что скрывалось в кустах, давно исчезло, и ничто не удерживало меня здесь. Я могу выйти из этого леса — это не может продолжаться вечно. Мужчина умирал, и я ничего не могла для него сделать, кроме как попытаться найти помощь. Я должна спасти себя, и если он выживет, прекрасно. Это не моё дело.

Но оно было моим. Я придвинулась ближе к нему, так близко, как только могла, к свирепому жару, который горел глубоко внутри его костей.

— Так тебе и надо, — прошептала я, жалея, что не осмелилась дотронуться до него, убрать спутанные волосы с его лица, в страхе обжечься.

За исключением того, что он был ранен, пока вытаскивал меня из того ужаса, который я каким-то образом представляла за тем, что было определённо твёрдой скалой. Я не могла вспомнить, но это я знала. Он пытался спасти меня, и за это я перед ним в долгу.

Я придвинулась ближе к нему, и жар опалил меня. Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы и нетерпеливо сморгнула их. Плач не принесёт ничего хорошего. Если я наклонюсь и позволю слезам упасть на него, они зашипят и испарятся, как вода на сковороде.

— О, чёрт, — пробормотала я с отвращением, вытирая их. — Ты не должен умереть, что бы ты со мной ни сделал, — я придвинулась ближе, и моё лицо обожгло. — Боже, помоги мне, не умирай на моих руках, — в отчаянии произнесла я.

Внезапная вспышка света ослепила меня, гром сотряс землю, и меня отбросило к каменной стене. Меня охватила паника — что, если она снова откроется, что, если на этот раз он не сможет меня спасти? Я отползла от неё, затем повернулась и посмотрела на умирающего мужчину, и поняла, что у меня снова галлюцинации.

Его тело было окружено кругом высоких фигур, окутанных туманом, и повсюду были крылья. Может, он умер. Должно быть, это ангелы пришли забрать его... куда?

Один из них с лёгкостью поднял его, не обращая внимания на жар его тела. Я застыла, не в силах пошевелиться. Конечно, он был мёртв и направлялся на небеса, но у меня не было особого желания сопровождать его. Я хотела жить.

Но почувствовав на себе взгляды, я стала гадать, смогу ли убежать. И задавалась вопросом, действительно ли я этого хочу.

— Приведите её, — слова не были произнесены вслух, они, казалось, вибрировали у меня в голове.

Я была готова сражаться, готова бежать, прежде чем позволю им прикоснуться ко мне, прежде чем позволю этому случиться снова... но не было ничего, кроме ослепительного белого света, за которым последовала тёмная тишина, когда темнота, глубокая и тёмная, как смерть, окружила меня.

— Чёрт, — слабо выругалась я.

И меня поглотила темнота.

МНЕ БЫЛО ХОЛОДНО. И СЫРО. Я слышала странный звук, порывистый шум, похожий на шум океана, но в лесу ведь не было океана? Я очень не хотела двигаться, хотя лежала на чем-то твердом и влажном, сырость просачивалась сквозь одежду и проникала в кости. Это было как воспоминание о швейцарском сыре, мне казалось, что каждый раз, когда я открывала глаза, всё становилось только хуже. На этот раз я хотела оставаться на месте с плотно закрытыми глазами — так было намного безопаснее.

Я облизала губы и почувствовала вкус соли. Вдалеке послышались голоса; тихое, приглушенное пение на языке, более древнем, чем время.

"Держи глаза закрытыми, чёрт возьми". Всё это было одним адским кошмаром, и было ясно, что не время просыпаться. Как только я почувствую под собой удобную кровать и хлопчатобумажные простыни, можно будет безопасно проснуться. Прямо сейчас сознание было не чем иным, как ещё большим беспокойством, и с меня было достаточно.

Но всю свою самодисциплину я приберегала для писательства, а когда дело доходило до чего-то другого, например, до отказа от любопытства, я обладала силой воли кролика. Я решила буквально на чуть-чуть приоткрыть глаза, и лишь убедилась, что да, я действительно лежу на мокром песке, на краю каменистого пляжа. А в волнах по пояс в воде стояли люди, держа тело моего... моего кого? Моего похитителя? Моего спасителя? Не важно, кем он был, он был моим.

Он не умер. Я поняла это, когда с трудом поднялась на ноги, чувствуя себя так, словно меня пинали обезьяны. Он не был мёртв — и всё же они опускали его под воду, напевая какую-то искажённую чепуху. Они пытались его утопить, похоронить в океане, и я не могла позволить этому случиться, не после столь больших усилий сохранить ему жизнь прошлой ночью.

Я не уверена, то ли я что-то произнесла, то ли закричала “Нет!", помчавшись к ним. Я влетела в ледяную воду, протискиваясь мимо них, когда они отпустили его тело, нырнула за ним, прежде чем он успел погрузиться в бурлящие волны.

Только когда я рукой коснулась его под водой, я почувствовала, как он повернулся, и его рука поймала мою, я без труда вспомнила, что никогда не училась плавать.

Слова появились из ниоткуда, затанцевав в моей голове:

Глубоко там отец лежит,

Кости стали как кораллы,

Жемчуг вместо глаз блестит,

Но ничего не пропало.

По-морски лишь изменилось,

В чудо-клады превратилось.

Слова звучали смутно, как во сне, но теперь тонула я. Какой же я была идиоткой, нырнув за ним. В конце концов, я умру, и в этом не было ничьей вины, кроме моей. Я должна была знать, что, умирая, услышу Шекспира.

Я преображусь, переплетаясь с демоном-любовником под холодным солёным океаном, и я приветствовала это, ошеломлённая, когда его рот накрыл мой под солёной поверхностью, его дыхание вплывало в меня, моё тело прижималось к его, когда я чувствовала, как возвращается жизнь. Мгновение спустя меня выбросило на поверхность, всё ещё зажатую в руках мертвеца. Мертвец, который оторвался от моего рта и смотрел на меня своими странными серебристо-чёрными глазами.

Мы стояли по пояс в океане, волны разбивались о нас, и он держался за меня, глядя на людей, которые перенесли его сюда, с ошеломлённым, вопрошающим выражением на лице.

Это выражение было мне знакомо. Что-то вроде внезапного "Что за хрень?", и единственное знакомое, за что я могла держаться, был этот мужчина рядом со мной.

— Она позвала на помощь, — сказал с берега один из мужчин. — Ты велел нам привести её.

Мужчина запрокинул голову и рассмеялся, неожиданно и неосторожно, и меня охватило облегчение. Зубы у него были белые и ровные. Конечно же, клыки мне померещились. Вампиров не существует. Я не могла поверить, что вообще помню эту галлюцинацию.

Он подхватил меня на руки, и я уткнулась лицом в его мокрую грудь, пока он выносил меня из прибоя, сама не знаю почему. Поверхность, должно быть, была неровной, но он нёс меня, не оступаясь, почти скользя по шероховатому песку. Меня никогда в жизни не носили на руках — несмотря на мой невысокий рост, я была сложена из благородных линий, и никто никогда не был достаточно романтичен, чтобы подхватить меня и отнести в постель.

Конечно, этот мужчина совсем иное. Если подумать, какого чёрта он вообще делал? Я посмотрела на огромное каменное здание, стоявшее на берегу моря, и начала извиваться, пытаясь спуститься. Он проигнорировал меня. Ну, хоть, это казалось знакомым.

Он не отпустил меня, и я обнаружила, что знаю его достаточно хорошо, чтобы не ожидать этого. Он поцеловал меня. Типа того. Он прижался своими холодными влажными губами к моим и вдохнул в меня жизнь, когда сам был на грани смерти.

— Не хочешь меня опустить? — спросила я рассудительным голосом.
Не то чтобы я ожидала от него разумного поведения, но попробовать стоило. Он ничего не сказал, и я попыталась вырваться, но его хватка ничуть не напряглась. В этом не было необходимости, она была свободной, но нерушимой.

— Кто ты такой? — раздражённо спросила я. — Кто ты?

Он, конечно же, не ответил. К нам подошли другие мужчины, и у меня возникло странное ощущение, что они окружены какой-то дымкой или аурой. Должно быть, это реакция на солёную воду. Как сильно я ни старалась сосредоточиться, всё оставалось таким же туманным, как и моя память.