— На самом деле он один из ангелов смерти. Но поскольку Падшие имеют вечную жизнь, у него не особо много работы с тех пор, как он пал. Наша единственная связь с людьми — это привести их в их последний дом.

— Один из ангелов смерти?— эхом отозвалась я. — Как Разиэль?

— Разиэль не ангел смерти.

— Ты мог бы одурачить меня, — проворчала я, вспомнив тот автобус. — И что он делает сейчас... убивает кого-то нового?

Тамлел выглядел расстроенным.

— Мы не убиваем. Мы транспортируем...

— Неважно, — я сжалилась над ним.

— Разиэль — ангел знания и тайн, — терпеливо сказала Сара. — Он хранит тайны веков.

— Типичный мужчина, — пробормотала я.

Сара рассмеялась, и даже Тамлел подавил усмешку. Самаэль, однако, сохранял каменное выражение лица.

— Кто-нибудь из вас отнесёт Элли наверх к Разиэлю? Он не должен был оставлять ее одну в первый день с нами.

— Как долго она здесь пробудет? — спросил Самаэль тоном, в котором слышалась грубость.

"Думаю, если бы ты был ангелом смерти, тебе бы это сошло с рук".

— Мы еще не знаем. Есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться прямо сейчас. Ее присутствие среди нас будет рассмотрено, когда придет время.

Звучало не слишком многообещающе. Я была не в том настроении, чтобы иметь дело с этим, и никто, кроме Сары, казалось, не был рад меня видеть. Хотя, по крайней мере, Тамлел пытался, благослови его Господь.

— Боюсь, я обещал помочь Михаилу в оружейной, — сказал Тамлел. — Однако Самаэль был бы более чем счастлив услужить.

Самаэль не выглядел счастливым чем-либо заниматься, но, возможно, всё потому, что выглядел он как подросток

Но Саре явно никто не мог отказать.

— Благодарю тебя, Самаэль. Я отведу Элли наверх. Ей понадобится более теплая одежда, если она хочет пойти в пещеры, и я хочу поговорить с ней. Вы можете присоединиться к нам через час.

Самаэль поклонился в знак согласия, и мы направились к дому.

— Я беспокоюсь о нем, — тихо сказала она.

— О Разиэле? Или Самаэле?

Она рассмеялась.

— О Разиэле. Самаэль всегда был таким. Падшие вечны — они, как правило, не меняются.

— Отлично, — сказала я.

Прошлой ночью Разиэль обращался со мной как с непрошеной гостьей, хотя вряд ли я была виновата в том, что оказалась здесь. Я не жаждала провести вечность, чувствуя себя не в своей тарелке. Но, очевидно, вечными здесь были не женщины, а проклятые мужчины.

Я взглянула на Сару, пока мы поднимались. Она выглядела человеком, нормальным, дружелюбным. На ее запястье, с которого капала кровь Разиэлю в рот, не было никаких следов.

Смешно. Популярная культура всегда предполагала, что вампиры — простите, пожиратели крови — были сексуальными, и что питье крови являлось эротическим актом.

Оглядываясь назад, вчерашняя сцена больше походила на птичку, кормящую своего птенца. Хотя я сомневалась, что Разиэлю понравится, если на него посмотрят как на пушистого птенчика.

— Ты уверена, что идти в пещеры — это хорошая идея? — с беспокойством спросила я. — Не думаю, что Разиэль будет особенно рад меня видеть.

— Разиэль слишком часто добивается своего, — сказала она своим спокойным голосом. — Обычно видения бывают у Джеремеля, но его давно нет, а мои слишком мутные и неясные. Но я знаю, что ты здесь не просто так, и эта причина связана с Разиэлем.

На это я мало что могла ответить.

— Ладно, — на минутку я позволила сказанному осесть в сознании. — Так что он делает в пещерах?

— Он делает то, что делают все. Он ищет Первого, — сказала она.

— Первого кого?

— Первого из Падших.

Мы обогнули еще одну лестничную площадку, и я с удивлением обнаружила, что мы почти на самом верху. Подниматься с Сарой рядом было гораздо менее мучительно.

— Вы ищете Люцифера? Почему? Что с ним случилось?

Она выглядела удивленной.

— Я и забыла, что ты изучала Библию.

Ладно, мне будет стыдно.

— Едва. Я пишу... я пишу ветхозаветные мистерии. У меня есть определенное количество базовых знаний, но в остальном я просто загуглила то, что мне нужно было знать.

— Загуглила?

С внезапным ужасом я поняла, что нигде не видела компьютера. Может всё-таки это был ад.

— Посмотрела, — уточнила я.

— Неудивительно, что Уриэль ненавидит тебя, — сказала она. — Он очень серьезно относится к истории. Он ко всему относится очень серьезно.

— Я не понимаю насчет Уриэля. Что он может сказать по этому поводу?

— Все. Когда Бог дал человечеству свободу воли, он оставил Уриэля за главного. И Уриэль... — на мгновение она потеряла дар речи, и взгляд ее стал мрачным, — ... совсем не прощает. Его ответ на все, что даже намекает на зло, уничтожение. И он во всем видит зло.

Мы остановились на минуту, и я обдумала последствия такого отношения.

— Это звучит не слишком хорошо для будущего человечества.

— Это не хорошо для будущего жизни в любой форме, — она толкнула дверь перед нами. — Вот почему мы ищем Люцифера.

Совершенно белая квартира была такой же чистой и бездушной, как и тогда, когда я ее покидала. Я опустилась на белоснежную софу.

— Так, где же Люцифер?

Она вздохнула.

— Он в каком-то стазисе, и так было на протяжении тысячелетий, с тех пор, как Бог впервые осудил его. Он в сознании, бодрствует, но никто не может до него добраться. Только мой муж и Разиэль могли слышать его, а горные пещеры — единственное место, достаточно тихое, чтобы Разиэль мог слушать. Что касается того, что мы хотим от него... Падшие хотят, чтобы он возглавил их, когда они свергнут Уриэля.

Я заморгала. На мою удачу — я умерла, и вместо мирной загробной жизни, я застряла в середине ангельского государственного переворота. Я подтянула под себя ноги, обхватив колени, и бросила взгляд на тарелку с черничными кексами, которая стояла на кофейном столике. Прежде чем я успела дотянуться до них, Сара продолжила:

— Спроси об этом Разиэля. Он, наверное, подумает, что я и так уже сказала тебе слишком много. Ты же знаешь, какими бывают мужчины.

Я была готова отпустить остроумный комментарий, что до сих пор Разиэль не выказывал ни малейшего желания мне что-либо говорить, но остановила себя.

— Ты назвала его мужчиной. Он?..

— Мужчина? О, определенно. Когда ангелы падают, они принимают человеческий облик вместе со своими проклятиями.

— Люди не бессмертны. Люди не прокляты. Они не могут летать и они не... — я заколебалась. Как только это будет произнесено, все станет слишком реальным: — Они не пьют кровь.

Смешок Сары снял это бремя.

— Не будь придирчивой. Называй их как хочешь... в них много сущностей, как ты уже знаешь, — она подошла к окну. — Они прокляты, и проклятие сильно. Если ты поймешь это, многие вещи станут гораздо проще.

Я с тоской посмотрела на черничные кексы. Если бы у меня был один, я не была бы вынуждена съесть все три, и это израсходовало бы половину моего количества калорий за день.

— Почему бы тебе не съесть кекс?— спросила она озадаченно. — Ты пялишься на них с тех пор, как мы пришли.

— Не смею. Еда здесь чертовски вкусная, я буду выглядеть как дирижабль.

Сара рассмеялась.

— Это одно из преимуществ здешней жизни. Тебе не нужно будет беспокоиться о диете. Может, женщины и не бессмертны, но нам все равно удается прожить намного дольше, чем большинству людей. Нас почти невозможно убить. Через некоторое время твой холестерин, кровяное давление, уровень сахара в крови и все остальное станет идеальным, как по учебнику.

— За исключением того, что я не смертная, я мертва. Не так ли?

Сара наморщила лоб.

— Я не знаю, уверен ли кто-нибудь в том, кто ты. Ты что-то вроде оригинала, и нам еще предстоит выяснить твоё предназначение. Тем не менее, я думаю, что мы все страдаем от кардинальных изменений, когда приходим сюда. Те, кто приходят в качестве жен и связанных узами пар, становятся почти неуязвимыми. Не думаю, что здесь был грипп или простуда в поколениях. Мы живем очень долго — я родилась в начале прошлого века, у меня тело чрезвычайно здорового шестидесятилетнего человека, и я рассчитываю прожить еще как минимум пятьдесят лет. Это аналогично для всех нас. Хорошая новость в том, что мы можем отказаться от очков, контактных линз, лекарств от аллергии и диет.

— Как получилось, что о некоторых вещах вы знаете, а о других нет, таких как контактные линзы и мороженое "Бэн энд Джеррис", но вы не знаете, что такое Google? — спросила я в замешательстве.

— Все зависит от того, что принесет нам новая жена. Мне кажется, что Кэрри не упоминала Google, но она очень любила мороженое.

— Как и я.

— Ну, ты будешь рада узнать, что тебе не придется беспокоиться о наборе веса. Ты останешься такой же, как сейчас.

— Что? — я была в ужасе. — У меня все еще пятнадцать фунтов лишнего веса. И ты хочешь сказать, что я буду такой всю вечность?

Сара рассмеялась и похлопала меня по руке.

— Не волнуйся, это здоровые пятнадцать фунтов. И Разиэлю это может понравиться.

Я уставилась на нее.

— Какое это имеет отношение к делу? Он даже не задержался тут, чтобы поздороваться. Кроме того, он мне тоже не особо нравится.

Сара склонила голову, рассматривая меня глазами, которые видели слишком много. Или слишком много читали в совершенно невинной ситуации.

— Он не сказал "доброе утро"? — повторила она. — Он спал с тобой прошлой ночью? — эта мысль, казалось, удивила ее, что было не особенно лестно.

— Конечно, нет! — сказала я, пытаясь прозвучать шокированной, а не... боже, я испытывала чуть ли не тоску. Что со мной не так?

— Но он провел ночь в той же квартире?

Я поколебалась, потом решила сказать всё как есть. Если кто-то и поможет мне разобраться в делах, так это Сара.

— Думаю, в одной постели. Но он не прикоснулся ко мне. Я заснула здесь, на софе, а проснулась утром в постели, одна... — я увидела, что она открыла рот, чтобы задать вопрос, и твердо сказала: — и нетронутая. Похоже, там спал кто-то еще, и логично предположить, что это его комната, но если и спал, то на своей стороне кровати. Он даже не укусил меня.