Так я и сделала. Посмотрела в его великолепные глаза с блестящими полосками, почти как у кошки. Подняла глаза и почувствовала, как он вторгается в меня, так же уверенно, как если бы я была под ним, кожа к коже. Он был внутри меня, это был акт полного обладания, и я попыталась что-то сказать, возразить, но вырвалось из меня лишь мягкое, оборонительное мяуканье боли. Он не отступил, и я почувствовала себя пронзённой гигантской булавкой в сердце бабочкой. Я почувствовала, как моё тело приподнялось, слегка возвысилось, и поняла, что больше не касаюсь пола. Я попыталась оттолкнуть его, но он был слишком силен, чтобы сопротивляться. Всё, что я могла сделать, это оставаться там, подвешенная, пока он обыскивал моё тело, и я ощутила крик в груди, в сердце, отчаянно пытаясь вырваться.

А потом все закончилось так же быстро, как и произошло, и он отпустил меня. Яркий свет исчез, мои ноги коснулись пола, и я рухнула без чувств.

Он поймал меня, когда я падала, и я хотела закричать на него, ударить его, но я не могла собрать сил. Он неожиданно мягко опустил меня на софу.

— Приляг, — пробормотал он. — Это пройдёт через минуту.

У меня не было выбора. Я легла на спину, пытаясь отдышаться, борясь с острой болью посреди груди, как будто он схватил моё сердце в кулак и сжал его. Я закрыла глаза и почувствовала, как всё начинает исчезать. У меня было достаточно времени, чтобы подумать, не умираю ли я снова, не сделал ли Разиэль что-то, чтобы покончить со мной. А потом наступила темнота.