— Ты всегда был таким? Я имею в виду, скрытным.

Я улыбнулся такому относительно простому вопросу. Может быть, я смогу выйти невредимым после всех этих раундов игры «истина или правда».

— Нет, с Рэйчел я не был скрытным. Она видела все мои стороны.

— Ты скучаешь по близости?

— Это уже другой вопрос.

— Это просто углубленность в уже заданный вопрос, — улыбнулась она.

— Дай кому-то достаточно веревок и, в конечном итоге, они повесят тебя на них. Либо намеренно, либо нет, результат будет тем же. И нет, я не скучаю по близости.

— Так что теперь? У тебя больше никогда не будет отношений? Никогда не позволишь кому-то узнать тебя?

— Не в общепринятом смысле. Я слишком сильно дорожу своим здравомыслием.

— Думаю, я должна перенять твою философию, — сказала она, поднимая бокал. — За нас. Одиноких и здравомыслящих.

— За нас, Лидия Марш. Неразговорчивых, скрытных и гордых.

— Это должно стать нашим новым слоганом. Одинокие и здравомыслящие, скрытные и гордые.

— Я напечатаю его и повешу в рамочке в своей гостиной.

— Я напечатаю его и повешу в рамочке, когда у меня появится гостиная, — грустно улыбнулась она. — Мне действительно нужно собраться с мыслями и двигаться дальше.

— Где ты живешь?

— На диване подруги. Не самом большом. Мне нужно найти жилье с соседом или что-то вроде того, но от одной только мысли о куче вопросов и прочей суматохи при поиске подходящих соседей, мне хочется умереть. Мне нужно взять себя в руки.

— Учитывая обстоятельства, ты должна позволить себе дать слабину.

— Немного слабины не поможет мне найти жилье.

Идея возникла в мгновение ока. Может быть, она уже давно была в моей голове, скрываясь в подсознании. Нет, Джеймс, нет. Ты не можешь этого сделать, никакого гребаного шанса. Во рту пересохло, а горло сдавило, не позволяя выскользнуть желаемым словам.

— Уверен, ты что-то придумаешь.

— Очень на это надеюсь, — сказала она. — Думаю, я уже поднадоела парню Стэф. Я слышала, как она говорила ему заткнуться, и оттолкнула как-то ночью. Бумажные стены.

— Это дерьмово.

— Они просто должны не переживать насчет этого. Я уже большая девочка и могу справиться со стонами за стеной.

Мне так хотелось задать ей больше вопросов, залезть ей под кожу, чтобы найти ее больное место, но разговор был закончен. Она уже вернулась на землю, прекратив рассказывать о своих кошмарах. Я пытался убедить себя, что это к лучшему, но вспышка в ее глазах поставила на этом крест.

Она заставила меня говорить, пробралась в мою личную жизнь, как голодный червь. Только за это она заслуживает хорошей порки. Ее дерзкая попка так изумительно ощущалась бы под моей ладонью.

Лидия посмотрела на часы. Игра окончена.

— Нам пора спать. Завтра рано вставать.

— Да, пора.

Я попросил счет и записал его на свой номер. В тишине мы медленно направились к нашим номерам. Она сунула ключ-карту в замок и снова повернулась ко мне. Такая холодная, профессиональная Лидия.

— Спасибо, Джеймс, я прекрасно провела вечер.

— Благодарю за хорошо выполненную работу, — она улыбнулась мне, и открыла дверь своего номера, а я как будто снова оказался в кустах, ощущая осенние листья под ногами. — Лидия, подожди, — она повернулась, ее глаза были полны вопросов, и в их глубине я увидел слабый оттенок напряжения. Я мог почти попробовать на вкус то, что творилось в ее голове, даже если она сама не догадывалась об этом. Я сделал шаг к ней, заставляя ее поднять голову, чтобы встретиться глазами, приближаясь так близко, что мог чувствовать тепло ее тела через свой костюм. — У меня есть подруга, которая ищет соседку. Никаких фальшивых улыбок или интервью, просто комната, если тебя интересует.

Я увидел, как она выдохнула и как поднялись уголки ее губ, после чего она провела пальцами по волосам.

— Интересует. Спасибо.

— Ты даже не хочешь узнать, где она живет?

— Где она живет?

— Камден. (Примеч. один из районов (боро) Лондона, Великобритания).

— Мне подходит. Как ее зовут?

— Ребекка, — я смущенно посмотрел на нее, мое самообладание пошатнулось. — Спокойной ночи, Лидия.

Закрыв за собой дверь номера, я запустил пальцы в свои волосы. Господи. Что за херня? Мой мозг искал хоть какие-нибудь отговорки или причины, по которым это не должно было случиться, но все было бессмысленно.

Я уже знал, что не воспользуюсь ими.

Лидия

Стэф застыла на месте, пока я собирала свои вещи в ее квартире.

— Ты не должна уезжать, по крайней мере, пока не найдешь приличного жилья.

— Спасибо.

— Ты ведь даже никогда не видела эту женщину, что если она какая-нибудь психопатка?

— Если она окажется психопаткой, я мгновенно вернусь на твой диван.

Она закатила глаза.

— Ага, если останешься в живых.

— Я уверена, Джеймс не предложил бы мне переехать, будь она чокнутой.

— Ага, ну, ты и его не особо-то знаешь. Может быть, для всех он и есть чокнутый. Знаешь, что говорили о Тэде Банди? Очаровательный, умный, привлекательный… Я уверена, что он тоже чертовски хорошо выглядел в костюме. (Примеч. Тэд Банди — американский серийный убийца, насильник, похититель людей и некрофил, действовавший в 1970-е годы).

—Тэд Банди не был главным техническим директором компании, в которой я работаю.

— Ну и что? Психи любят скрываться, будучи у всех на виду… Ты только посмотри, насколько он скрытен. Думаю, у него есть свои скелеты в шкафу. Может быть, он хранит головы женщин в своем холодильнике?

— Я тоже скрытная, но не держу женские головы в своем холодильнике.

— Просто береги себя, ладно?

— Только этим и занимаюсь.

Стэф крепко обняла меня, и мне вдруг не захотелось ее отпускать. Вот оно, моя новая жизнь действительно начинается. С чемоданом в руке, я отправляюсь в неизвестность, к таинственной Ребекке. Пункт назначения — Камден. Я расспрашивала Джеймса о ней, но, как обычно, он рассказал очень мало. Ребекка Хэйфилд. Совсем скоро ей будет тридцать и она довольно колоритная. Хорошая и серьезная, по-видимому, немного эксцентричная и достаточно умная, чтобы руководить бизнесом. Такая характеристика была довольно-таки неплохой. Я вспомнила свой сумасшедший энтузиазм после услышанного, и даже не потрудилась расспросить больше, уже пожимая его руку. От воспоминаний мои щеки покраснели, и я снова боролась с желанием ударить себя по лицу за такую глупость. На секунду я даже подумала, что он собирался поцеловать меня, когда подошел так близко в коридоре отеля. Конечно же, он не сделал этого. Идея была абсурдной, но именно в тот крошечный момент, когда наши тела почти соприкоснулись, дыхание замерло в моей груди. Слишком много вина, слишком много разговоров о сексе, чертовски неплохо в комплекте с таким мужчиной. Еще более абсурдным было осознание того, что в ту секунду, думаю, я хотела его. Никогда не думала, что могу так безумно захотеть кого-то, чтобы сходить с ума от нелепого желания трахаться с горячим незнакомцем в каком-нибудь гостиничном номере. Прошло всего несколько недель, черт побери. Недель. Не месяцев. Определенно, недостаточно долго, чтобы начать рассматривать возможность секса на одну ночь.

Я бы поговорила со Стэф об этом, чтобы такое нехарактерное для меня отчаяние покинуло мое тело. Она бы рассмеялась и показала мне большой палец, заявив, что случайный горячий трах будет чудесен в моем положении. Возможно, так и есть, но определенно не с Джеймсом Кларком. Я бы смогла попытаться избежать эмоциональности, но что насчет общей работы? Никогда, черт возьми. Отношения на работе влекут за собой проблемы, и я имею в виду, огромные НЕПРИЯТНОСТИ. Он просто сексуальный, вот и все. А я просто вошла в ряды всех тех женщин из Trial Run, поклоняющихся этому идеальному мужчине. Ничего страшного. Ты идиотка, Лидия Марш, раз влюбилась в Джеймса Кларка, как глупая школьница. Тем не менее, это хотя бы отгоняло любые мысли о Стюарте, что, безусловно, было огромным плюсом. Только этот факт должен был помочь мне пройти через всю эмоциональную пустоту, не добавляя еще больше шрамов в мою коллекцию.