— Приступай, — прорычал он.

Дверь открылась. Мори едва не лишился чувств. Наказание за то, что он еще не начал делать (но выглядело все так, будто начал и давно), полагалось суровое.

— Что тут такое, Джон?

Мори поднял голову и сквозь слезы разглядел Макса Сэнда.

— Он может заняться с тобой после меня, — предложил Большой Джон. — Я-то оставил этого кайка[6] за собой, но готов поделить его еще с одним человеком. Из христианского милосердия.

Макс покачал головой.

— Тут я тебе не товарищ, Джон. Я думаю, мы должны оставить этого еврейчика в покое. Ты и я с трудом выдерживаем луизианскую тюрьму, а мы парни крепкие. Он — нет. Тут хватает тех, кто с радостью тебя ублажит. Вот и отправляйся к ним. А от этого заморыша отстань.

Большой Джон обошел Мори. С торчащим концом шагнул к Максу Сэнду.

— Ты собираешься указывать мне, от кого отстать, а от кого — нет? — спросил он, сжимая руки в кулаки.

Продолжения Макс дожидаться не стал. Правой рукой звонко шлепнул по стоящему пенису. Большой Джон автоматически прикрыл свое сокровище, а Макс со всего маху вогнал левый кулак ему в живот. В горле Большого Джона что-то булькнуло, он пошатнулся и тут же получил несколько ударов в корпус, как слева, так и справа. Большой Джон упал на колени, жадно ловя ртом воздух, и его вырвало фасолью и жиром.

Макс поступил мудро. Если б он в кровь разбил лицо гиганта, охранники прознали бы про драку и обоих заперли в клетки. А так Большого Джона поставили на место, не оставив видимых следов.

— Так ты со мной согласен, Джон? — спросил Макс, когда тот с трудом поднялся на ноги.

Большой Джон кивнул:

— Мы еще встретимся, Макс.

Мори не смог поблагодарить своего спасителя, потому что Макс вместе с Большим Джоном вышел из кладовой. На кухне он дал гиганту кружку воды. А потом они ушли во двор.

Пятью месяцами позже случилось ужасное. Макс Сэнд бежал вместе с Майком, здоровяком-негром, и одним воришкой по фамилии Ривз. Ранее никому не удавалось сбежать из тюрьмы, но эта троица сбежала. Побег вызвал естественную реакцию со стороны охраны: заключенных чаще обыскивали, за малейшую провинность наказывали плетьми, не позволяли никаких вольностей. Однако через какое-то время страсти улеглись и жизнь вернулась в привычную колею.

А вот для Мори начался кошмар. Вновь на его горизонте возник Большой Джон, потребовав услуги, от исполнения которой его избавил Макс. И оставшиеся до освобождения месяцы Мори пришлось обслуживать Большого Джона Лебо.

Большой Джон знал тюремные порядки, а кроме того, пользовался определенной свободой, поскольку начальник тюрьмы полностью доверял ему. Он находил, где уединиться с Мори, случалось и дважды в день. Выбора у Мори не было. Ему приходилось делать то, что от него требовали, хотя всякий раз после этого его выворачивало наизнанку. Он ненавидел Большого Джона и в своих грезах тысячи раз убивал его самыми разными способами.

Впрочем, убийство это не принесло бы Мори пользы, даже если бы он и вышел сухим из воды. Этим Мори добился бы лишь одного: кто-то другой потребовал бы от него тех же услуг. Большой Джон называл Мори своей женой и гнал взашей тех, кто пытался подкатиться к нему. И в конце концов Мори пришел к выводу, что, может, и к лучшему быть «женой» Большого Джона. Во-первых, другие не посягали на то, что принадлежало Большому Джону. Во-вторых, они не решались даже оскорбить еврея, который находился под особой опекой гиганта.

Так или иначе, Мори вышел из тюрьмы живым.

Знакомые черты лица скрывала густая черная борода. Изменилась одежда: полосатые штаны и куртку сменили кожаная куртка, джинсы «левис», ковбойские сапоги и ковбойская же шляпа с широкими полями и высокой тульей. На бедре у мужчины покоился револьвер. Высокий, мускулистый, он уверенной походкой подошел к стойке и заказал виски.

Его спутник убедил Мори, что он не ошибся. Спутник не изменился, вероятно, не мог измениться. То был Майк, здоровяк-негр, второй удар плети которого вышиб из Мори дух, так что остальных восьми он уже не почувствовал. Майк щеголял в таких же куртке и джинсах, а на поясе болталась кобура с револьвером.

Если это Майк, подумал Мори, а это наверняка Майк, то второй ковбой — Макс.

Конечно. Макс Сэнд. Его синие глаза остались прежними. Мори собрал фишки, попрощался с остальными сидящими за столом игроками и направился к бару. Подумал, что и Макс, пожалуй, не узнает его. Одежда Мори также существенно отличалась от полосатых брюк и куртки. Его прекрасный серый костюм с приталенным пиджаком на четырех пуговицах и с широкими лацканами обошелся ему недешево. Как, впрочем, и белая рубашка, розовый шелковый галстук с алмазной булавкой и кожаные туфли на высоком каблуке. Короче, теперь он носил практически ту самую одежду, которую высмеял надзиратель, когда Мори привезли в тюрьму.

— Макс.

Макс Сэнд резко обернулся. Его узнали, и это ему явно не понравилось.

Мори почувствовал опасность.

— Мори Коуэн, — представился он, надеясь освежить память Сэнда. Кивнул Майку. — Привет, Майк.

Взгляд Макса смягчился. Он всмотрелся в Коуэна, затем повернулся к Майку:

— Да, это Мори. Небось думал, что он помер?

Майк покачал головой:

— Тот, кто выжил после десяти ударов плетью, не умрет, отсосав у Джона.

— Я чуть не умер, — возразил Мори. — Позвольте вас угостить?

— Почему нет? — пожал плечами Макс.

Мори подозвал бармена:

— Бутылку самой лучшей выпивки для моих друзей. Мне, как обычно.

Бармен поставил перед Максом квартовую бутылку виски, а для Мори наполовину наполнил маленький стаканчик густой желтой жидкостью. Мори добавил воды из графина, и жидкость стала молочно-зеленой.

— Это еще что такое? — спросил Макс.

— Абсент[7],— ответил Мори. — Из Франции. Пристрастился к нему в Новом Орлеане. Ну… за ваше здоровье. Сколько прошло лет? Восемь?

Макс кивнул:

— Похоже на то.

— Гм-м… Наверное, вас все еще ищут в Луизиане?

Макс покачал головой:

— Мори… Мне никогда не доводилось бывать в Луизиане.

Мори замер:

— Э… Да, конечно. Мне тоже.

— Ты, видать, процветаешь. — Макс оглядел его с головы до ног. — Такой красивый костюм.

Мори улыбнулся и пожал плечами.

— Дешевка. Но жаловаться мне грех. Деньги здесь есть. Город на подъеме. Каждый день бурят новые скважины. Эта земля плавает на нефти.

— Ты все еще продаешь страховые полисы? — полюбопытствовал Макс.

— Нет, сэр, — покачал головой Мори. — За это здесь могут повесить. В Техасе обычно обходятся без судебного разбирательства. Но тут можно заработать, играя в карты, только честно. У меня есть своя система. Кто-то может сказать: «Ты жульничаешь». Я отвечаю: «Обыщи меня, приятель. Ты не найдешь ни револьвера, ни ножа, ни туза в рукаве». Они обыскивают меня и ничего не находят. Тогда я говорю: «Попроси принести новую колоду карт, если ты думаешь, что эти я пометил». Потом мы снова садимся за игру, и я снова выигрываю. А если я вижу, что человек проигрался в пух и прах, я говорю: «Дружище, я не хочу, чтобы человек, сыграв со мной в карты, вставал из-за стола без цента в кармане. Кажется, я выиграл у тебя сто пятьдесят долларов. Возьми пятьдесят». Для меня это вопрос принципа.

— Как же тебе удается выигрывать? — спросил Майк.

— Играю я постоянно и играю с умом. Не пью за столом. А кроме того… все знают, что я выигрываю. И пытаются обыграть Мори Коуэна. Доказав тем самым, какие они умные. Некоторые платят мне двести долларов за то, чтобы я сыграл с ними и проиграл сотню. Потом они этим гордятся. Почему — не знаю. А каким ветром вас занесло в этот город?

— Мы перегоняем скот в Мексику, — ответил Макс. — Иногда заворачиваем в Техас, чтобы положить часть наших денег в американский банк.

— Это правильно, — кивнул Мори. — Как насчет ужина? И я знаю, где найти пару молоденьких девушек.