Я извиняюсь и ухожу на кухню, откуда возвращаюсь с подносом, на котором стоит зеленая бутылка с минеральной водой, стакан и две бутылки холодного пива — одно для Калеба и одно для Сэма — хотя он и отказался от выпивки. Они посмотрели на меня, когда я поставила поднос на стол.

Как только я уселась, Кэмми нетерпеливо на меня посмотрела и спросила: «Не найдется ли, случайно, ломтика лайма?»

Понадобилось все мое самообладание, чтобы у меня не отвисла челюсть. На этот раз Сэм точно что-нибудь скажет. Но он вежливо мне улыбается и игнорирует нелепую просьбу этой маленькой ведьмы.

— У нас где-то есть лаймы в холодильнике, — говорит Калеб. Я свирепо смотрю на него, так как поощрение такого поведения не очень похоже на помощь с его стороны и встаю, чтобы принести лайм.

Когда я возвращаюсь с аккуратно нарезанными дольками лайма, Кэмми берет их у меня, даже не поблагодарив.

Я раздраженно сажусь, не потрудившись улыбнуться.

— Итак, — говорю я, отворачиваясь от Кэмми и направляя все свое внимание на Сэма, — где вы познакомились с моим мужем?

Сэм кажется смущенным. Он хмурится, и его взгляд бегает между Калебом и мной.

— Мы не знакомы, — отвечает он. — Сегодня мы встретились впервые.

Я озадаченно моргаю.

Калеб, свободно развалившийся на двухместном диванчике, как будто его навещают старые друзья, с пониманием улыбается мне. Знаю я эту его улыбку.

Развлекается за мой счет.

Я смотрю на лица всех присутствующих и медленно все факты становятся единым целым. Нахальство Кэмми, дорогая одежда…

Я стараюсь скрыть свои эмоции, когда все неожиданно приобретает смысл. Мы проводим собеседование на роль няни Эстеллы не с Кэмми, а с Сэмом.

По их лицам я понимаю, что они догадались о моей оплошности. Так стыдно. Маленькая блондинистая сучка, которую я теперь вижу в ином свете, когда узнала, что у нее есть своя небольшая компания, впервые широко улыбается, демонстрируя свои зубки. Конечно же, она наслаждается моим промахом. Сэм выглядит еще более смущенным. Он вежливо старается не смотреть в мою сторону. Я откашливаюсь.

— Ну что ж, полагаю, я все неправильно поняла, — честно признаюсь я, хотя внутри меня все кипит.

Они дружно смеются — громче всех смеется Кэмми — и затем Калеб поворачивается к Сэму.

— Расскажи мне, какой у тебя опыт в этом, — просит он.

Сэм принимает вызов и перечисляет свой опыт по уходу за детьми. Он закончил университет в Сиэтле и получил степень магистра по детской психологии. Два года практиковался, а затем решил, что ему не по душе быть психологом — его слова звучат так холодно и безразлично. Он решил переехать туда, где более солнечно — в Южную Флориду — и там получить степень по музыке. Он планирует воспользоваться ею, когда откроет реабилитационный центр для детей, подвергшихся жестокому обращению.

— Музыка исцеляет людей, — объясняет он. — Я видел, как она может помочь сломленной психике ребенка, и я хочу интенсивно использовать ее в центре, но сначала мне нужно получить образование, связанное с музыкой.

— Значит, — произношу я более скептичным тоном, нежели планировала, — ты семь лет учился и получил степень магистра, а теперь хочешь стать нянькой?

Калеб кашляет и садится прямо, убрав руки со спинки дивана.

— Лия имеет в виду, почему бы не попрактиковаться неполный рабочий день, пока ты заканчиваешь учебу? Почему именно няня, ведь финансовые преимущества будут не столь хороши?

Я опускаю голову и жду ответа.

Сэм нервно смеется и теребит челку.

— На самом деле, работая психологом особо не разбогатеешь, если вы, конечно, понимаете, что я имею ввиду. Я хочу эту работу не из-за денег. К тому же, мои услуги по уходу за ребенком недешево вам обойдутся, — честно признается он. — Заметьте, я сижу в вашей гостиной, которая значительно лучше многих гостиных среднего класса в Америке.

Я хмыкаю, когда он намекает на наше богатство. Мое воспитание не предполагает упоминать об этом вслух — это неприлично.

— У меня есть дочь, — добавляет он. — Мы с ее матерью разошлись два года назад, но могу уверить вас, что я очень хорошо осведомлен, как необходимо заботиться о малышах.

— Где твоя дочь сейчас? — задаю я вопрос.

Калеб посылает мне предупреждающий взгляд, но я делаю вид, что не замечаю его. Не хочу, чтобы какой-то буйный ребенок носился по моему дому в дни, когда она будет навещать его. Кроме того, ее может раздражать общение с малышкой. Я не могла не обратить на это внимание во время своей последней выходки.

— Она в Пуэрто-Рико со своей матерью, — отвечает он.

Я представляю себе красивую экзотичную испанку, с которой он жил вместе, но на которой не захотел жениться. Их дочь, наверное, унаследовала волосы от матери, а от отца — светлые глаза.

— Ее мать вернулась туда, после того, как мы разошлись. Это одна из причин, почему я решил переехать во Флориду — по выходным я смогу летать к ним и навещать ее, — я гадаю, что же за женщина увозит своего ребенка за сотни миль от отца, особенно, если есть возможность использовать его как няньку по выходным.

— Сэм, — наконец-то подает голос Кэмми, — мой кузен. Я обещала ему самую лучшую работу из тех, что у меня есть, и когда Калеб позвонил, я сразу поняла, что он прекрасно подойдет.

— А откуда ты знаешь Калеба? — спрашиваю я, наконец-то, получив возможность задать вопрос, который крутится у меня в голове.

Впервые за всю беседу, Кэмми выглядит неуверенно и не знает, что ответить. Она смотрит на Калеба, который снисходительно мне улыбается.

— Мы вместе учились в колледже, — объясняет он, — И честно, Сэм, если Кэмми рекомендует тебя — родственник ты ей или нет — я верю, что ты лучший, — он подмигивает Кэмми, которая игриво приподнимает бровь и улыбается.

В голове у меня звенит тревожный звоночек. В колледже Калеб был популярным членом баскетбольной команды. Он спал со всеми чирлидершами, а затем встретил эту чертову сучку Оливию, которая разрушила все. Прищурив глаза, я смотрю на Кэмми. Она знакома с Оливией? Они соревновались за моего мужа? Но мои вопросы так и остаются без ответа, так как главной темой разговора становятся деньги.

Я вполуха слушаю, как Калеб предлагает Сэму щедрую зарплату, на которую тот соглашается. Но прежде, чем я успеваю возразить, что хочу традиционную няню женского пола, желательно кого-нибудь с огромной задницей и большой бородавкой на лице, Калеб встает и они с Сэмом пожимают друг другу руки.

Решено. Сэм будет заботиться об Эстелле пять дней в неделю, а по вечерам он будет ходить на учебу. Он приступит к работе уже завтра, так как Калеб уезжает через два дня в очередную деловую поездку, и перед тем, как уедет, хочет убедиться, что Сэм устроился. Что иначе можно расшифровать как: «Моя жена понятия не имеет, что делать, и мне придется научить тебя, как заставить ее пользоваться молокоотсосом».

Я вздыхаю, потерпев поражение, и остаюсь сидеть, пока Калеб провожает их до дверей.

Ну что ж, я получила, что хотела — частично.

Прошлое …

Я — девушка, которой чужды обязательства. Так было до тех пор, пока Калеб не отверг меня — они сразу же стали мне необходимы. У нас состоялся разговор, в ходе которого я спросила его, в какую сторону мы движемся, а он посмотрел на меня, как на пришельца.

— Ты знала, — ответил он, — ты знала, когда связалась со мной, что я не ищу обязательств.

Я возразила, что тоже не ищу их. Все меняется, когда люди заинтересованы друг в друге.

Но Калеб оставался непреклонен. Он был не готов и не хотел меня. Он хотел ее. Конечно, он не говорил об этом открыто, но в глубине души я знала это. Поняла по тому, как он всегда отводил взгляд, когда я упоминала о ней. Он даже не назвал мне ее имени. Кем бы ни была та, кто причинила ему боль, она испортила все и мне тоже.

Я ощущала себя, как маленький кусок отвратительной картофельной кожуры. Он просто хотел трахнуть меня. Я свернулась в клубочек на своем диване после того, как ушла от него в припадке гнева. Мне хотелось что-нибудь уничтожить. Я обзвонила всех своих самых распутных подруг-шлюшек и предложила им собраться выпить.