Я не иду спать. Сижу на диване всю ночь и пью ром прямо из бутылки. В самоанализе я не очень-то и преуспеваю. Вижу себя словно тщательно обработанную в фотошопе. Если начать соскабливать слои того, что я подавляю в себе, скрываю под красивой картинкой — все будет выглядеть довольно страшно. Не люблю думать о том, какая я на самом деле, но одиночество и алкоголь ослабляют мою сдержанность. Я звоню Сэму, чтобы отвлечься. Когда он отвечает, на заднем плане я слышу музыку.

— Погоди, — говорит он.

Он возвращается через несколько секунд.

— Эстелла в порядке?

— Да, — отвечаю я раздраженно и слышу вздох облегчения.

— Я плохая мать, — объявляю я. — Видимо, хуже, чем моя эгоцентричная мать, которая любит критиковать и пить джин с тоником.

— Лия, ты пьяна?

— Нет.

Я отставляю бутылку рома в сторону. Промахиваюсь мимо столика, и она падает на пол. Хорошо, что она пуста. Я вздрагиваю.

— Тебе лучше прийти в себя, прежде чем ты отправишься к ребенку, — добавляет он.

Из моих глаз текут слезы. Я, правда, плачу. Все вокруг так любят осуждать.

Он слышит, как я всхлипываю, и вздыхает.

— Ты, действительно, довольно плохая мать, да. Но, тебе не обязательно быть такой.

— А еще Калеб до сих пор испытывает сильные чувства к Оливии.

— Ты можешь хоть раз перестать думать о Калебе? Ты одержима. Давай поговорим об Эстелле …

Я прерываю его.

— Думаю, я всегда это знала, но не уверена. У меня десятки воспоминаний. В отдельном отсеке в моем мозгу, ключ к которому есть только у алкоголя. Большинство воспоминаний о взглядах, которыми он одаривал ее, а не меня, — я кусаю себя за коленку и начинаю раскачиваться из стороны в сторону.

— Знаешь что, мне пора идти, — говорит Сэм. — Увидимся завтра, — он сбрасывает звонок. Я швыряю телефон в сторону. Хренов Сэм.

На нее Калеб смотрит совершенно иначе. Будто видит то единственное, что имеет значение. Мне плохо от того, что я знаю, как он смотрит на Оливию, потому что так смотрю на него я. Когда я встаю, комната начинает вращаться. Я так пьяна, что едва ли понимаю собственные мысли. Я тащусь наверх и захожу в гардеробную. Вытаскиваю сумки и чемоданы, пока меня со всех сторон не окружает Луи Виттон и тонкий роскошный запах кожи. (Примеч. Луи Виттон — французский дом моды, специализирующийся на производстве чемоданов и сумок, модной одежды и аксессуаров класса «люкс» под одноимённой торговой маркой) Я собираюсь уйти от него. Я не заслуживаю такого отношения. Все так, как и сказала Кэмми. Меня любят лишь наполовину. Я закидываю какую-то одежду в сумку, и затем обессиленно растягиваюсь на полу. Кого я обманываю? Я никогда его не брошу. Если я его оставлю, она победит.

Я просыпаюсь на полу, вжимаясь в него лицом. С губ срывается стон, и я переворачиваюсь на спину, пытаясь собрать воедино обрывки воспоминаний о прошлой ночи. Чувствую себя даже хуже, чем в тот день, когда рожала. Вытерев слюни с лица, я осматриваю беспорядок вокруг. Чемоданы и сумки валяются вокруг меня, будто мой шкаф сам высыпал их. Пыталась ли я достичь какой-то цели, когда делала это? К горлу подкатывает волна тошноты, и я мчусь в ванную, успевая как раз вовремя, чтобы опорожнить свой желудок прямо в унитаз. Я пытаюсь отдышаться, когда входит Калеб, от которого пахнет чистотой и свежестью. На нем шорты и футболка, что странно, учитывая, что сегодня он должен работать. Он не обращает на меня внимания, надевает часы на руку и проверяет время.

— Почему ты так одет? — мой голос звучит хрипло, будто я всю ночь кричала.

— Я взял выходной.

Он не смотрит на меня и это плохой знак. Я пытаюсь вспомнить, чем могла обидеть его и тут улавливаю запах своих волос. Дым. Я испускаю мысленный стон, когда вспоминаю события прошлого вечера. Это было так глупо.

— Зачем? — спрашиваю я осторожно.

— Мне надо подумать.

Он выходит из ванной, и я следую за ним вниз. Сэм кормит ребенка и удивленно выгибает брови, видя меня. Я смущенно провожу руками по волосам. К черту его. Это все его вина. С тех пор, как он появился, моя жизнь начала медленно рассыпаться на части.

Калеб целует малышку в макушку, и выходит за дверь, будто куда-то опаздывает. Я бегу за ним.

— О чем тебе надо подумать? О разводе?

Он неожиданно останавливает, и я врезаюсь ему в спину.

— Развод? — уточняет он. — Считаешь, я должен развестись с тобой?

Я проглатываю гордость и возражения, которые вертятся у меня на кончике языка. Я должна быть умной. Недавно я позволила себе увлечься. Оттолкнула его, в то время как у меня был шанс все сделать правильно.

— Позволь мне пойти с тобой. — прошу я спокойно. — Давай проведем день вместе, поговорим.

Он кажется неуверенным, бросает взгляд в сторону детской.

— Она будет в порядке с Сэмом, — заверяю его я. — Я все равно мало что для нее делаю...

Мое заявление, кажется, помогает ему принять решение. Он кратко кивает, и мне хочется кричать от облегчения.

— Буду через пять минут, — обещаю я.

Он направляется к машине, собираясь подождать меня там, а я несусь вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Вламываюсь в гардеробную, чудом не падая. Надеваю чистую пару джинсов, натягиваю футболку через голову. В ванной ополаскиваю лицо, стирая размазавшийся макияж, и набираю в рот жидкость для полоскания. Принимаю решение не наносить макияж.

Выбегаю через входную дверь, у меня чуть не случается маленький сердечный приступ, когда я понимаю, что его машины нет. Он оставил меня. Я готова упасть на подъездную дорожку и рыдать, когда его блестящий БМВ выворачивает из-за угла. Испытывая облегчение, я сажусь в машину и пытаюсь вести себя нормально.

— Ты подумала, что я оставил тебя, — говорит он. В его голосе слышны нотки юмора, и я киваю, радуясь, что он проявляет что-то помимо равнодушия. Он осматривает меня, и я замечаю удивление на его лице. Я смущенно осматриваю себя. Я редко позволяю ему видеть себя без макияжа, и никогда не ношу футболки.

— Куда мы едем? — интересуюсь я, пытаясь отвлечь его внимание от того, как отвратительно я выгляжу.

— Ты не должна задавать вопросы, — отвечает он. — Ты хотела поехать, вот мы и едем...

Понятно.

Он включает радио, и мы едем с опущенными окнами. Обычно я начинаю жаловаться, что ветер путает мои волосы, но сейчас мне все равно, мне нравится ощущать ветер на своем лице. Он едет по шоссе на юг. Если ехать в этом направлении можно выехать к океану, больше там ничего нет. Даже предположить не могу, куда он везет меня.

Около часа мы едем по дороге, покрытой гравием. Я сижу на сидении и смотрю по сторонам. Вокруг сплошная листва. Неожиданно, деревья расступаются, и я вижу зеленовато-голубую воду. Калеб резко сворачивает влево и останавливает машину под деревом. Он молча выходит из нее. Когда он, как обычно, не обходит вокруг машины, чтобы открыть мне дверь, я выпрыгиваю из нее сама и отправляюсь за ним. Мы идем в тишине вдоль воды, пока не подходим к маленькой гавани. Я вижу четыре лодки, мягко покачивающиеся на волнах. Две лодки поновее на вид, видимо, принадлежат рыбакам. Калеб проходит мимо них и направляется к старой Си Кэт, нуждающейся в покраске. (Примеч. Си Кэт — торговая марка, занимающаяся выпуском транспортных суден)

— Она твоя? — не веря своим глазам, спрашиваю я. Он кивает, и я мгновенно чувствую себя оскорбленной из-за того, что он никогда не рассказывал мне, что купил лодку. Я молча залезаю в нее без его помощи. Си Кэт — британская марка. Я не удивлена: обычно он покупает все европейское. Я с отвращением осматриваюсь. У меня аллергия на старье. Кажется, будто он уже начал чинить ее. Я ощущаю резкий запах герметика, и замечаю банку с ним рядом с люком.

Я решаю отпустить милый, нейтральный комментарий.

— Как ты собираешься назвать ее?

Кажется, ему нравится мой вопрос, потому что его губы раздвигаются в улыбке, пока он отвязывает веревку, которая крепит лодку к причалу.

— «Большие Надежды».