Так как ген. Врангель отличался очень сильной энергией и волей, он был избран офицерским корпусом на пост главнокомандующего. Период его борьбы был рядом отчаянных и сверхчеловеческих усилий на фронте и в тылу, засвидетельствовавших не только желание, но и святейший порыв жертвы во имя свободы России. Боями впервые запечатлен русский облик, который потерял свои черты в революции. Впервые поняли русские люди, что такое Русская земля и зачем она им дана предками. По–моему, Белое движение имеет глубокий смысл в возрождении России, как бы о нем теперь ни говорили.

Славянский стрелковый полк был в Крыму расформирован. Ген. Вицентьев умер от сыпного тифа. Оставшимися и новоприбывшими из Чехии и Италии галичанами стал командовать полковник Маркович. В это время они могли уехать из Крыма, однако долг перед Родиной велел им прийти к другим выводам: уезжать из России, пока продолжается борьба с большевиками, нельзя. Думалось, что переворот наступит непременно, отрезвление охватит народные массы, раньше или позже водворится порядок в великой стране — Россия станет опять могучим в Европе фактором. Прикарпатская Русь воспрянет вместе с ней.

Оправившийся после тяжелой болезни Григорий Семенович Малец созвал на совещание комитет. Решено оставаться при Врангеле. Малец, Бачинский и Гнатик отправились к нему с докладом в Севастополь. Нужно с ударением подчеркнуть, что ген. Врангель не разбирался в карпаторусских делах так, как его предшественник. Он смотрел на карпатороссов сквозь очки всего русского общества, не имеющего точного понятия, что такое есть Прикарпатская Русь. Он знал, что у Карпат живут какие–то славяне, но кто они — это был для Врангеля темный лес. В штабе все–таки были люди, которые знали Карпатскую Русь. Таковыми были министр П. Б. Струве, ген. Вязьмитинов и мин. Кривошеий. Ген. Врангель обещал поддержку. Галичане были переведены в Сводно–стрелковый полк и образовали 2‑й Карпаторусский отдельный батальон, командиром которого был назначен поручик (и скоро затем штабс–капитан) Владимир Гнатик.

Батальон переехал из Феодосии по Арбатской Стрелке на позиции против города Геническа, где пополнился прибывшими из Новороссийска студентами–галичанами. Между прочими сюда пришли: Яблонский, Богонос, Оленич, Гресюк, Войцеховский, гимназ. А. Кобылецкий и другие. Скоро, после расформирования Сводно–стрелкового полка, Карпаторусский батальон был влит в 49‑й Брестский полк, входивший в 13‑ю дивизию 2‑го корпуса. Здесь, однако, батальон был сведен в 4‑ю Карпаторусскую роту с тем же командиром Гнатиком и начальником пулеметной команды поручиком Львом Пелехом.

20 мая 1920 г. Феодосия наполнилась всех родов войсками. Ранним утром, едва взошло солнце, в гавани перед пароходами, нагруженными солдатами, явился генерал Врангель. Грянул орхестр, грянуло «ура!», и 42 парохода выплыли на Черное море. Уехали и галичане.

Десант был весьма удачен, несмотря на то, что войска бросались в море и приплывали к берегу. Кирилловка была взята без боя, но уже в соседних деревнях завязались сильные бои, результатом которых было взятие Давыдовки, города Мелитополя, Константиновки, Мордвиновки, станции Федоровки. Эти успехи опять подняли дух армии. Перед врангельцами раскинулась роскошная, широкая малорусская степь. Их обласкала очаровательная южная весна. На этой роскошной степи и в такую очаровательную весну происходили бои каждый день и каждую ночь, бои до сих пор небывалые с большевиками, которые под руководством опытных генералов и офицеров императорской армии приобрели воинский вид, дисциплину и необходимые на войне приемы.

Походы и бои продолжались. Карпаторусская рота шла впереди Брестского полка, командуемого полковником Хаджи. Под Кизиаркой разведчики–галичане отбили у латышского большевистского полка знамя. В бою под Лесным, называемым немецкими колонистами Вальдгеймом, они взяли в плен взвод большевиков. Кроме этого, принимали участие при взятии города Большого Токмака.

В бою под Вернерсдорфом, на речке Токмачке, автор настоящей статьи был ранен и ушел из строя раз навсегда, потому что вскоре был назначен в распоряжение генерал–квартирмейстера при главнокомандующем в помощь Г. С. Мальцу.

Дальнейшая судьба Карпаторусской роты в точности мне неизвестна. Знаю только, что она продолжала сражаться и принимала участие при разгроме огромных сил Жлобы корпусом ген. Кутепова. Затем она перешла было на Днепр на Каховскую переправу, оказавшуюся ловушкой и гибелью врангелевского наступления. Когда войска ген. Врангеля уже взяли город Александровск и станцию Сине льниково, то Каховская переправа, почти у самого Перекопа, была в большевистских руках. Следовательно, тыл армии был постоянно загорожен. И наконец, когда большевики, заключив перемирие с поляками, стянули все свои силы, тогда отрезали ген. Кутепова от Крыма именно от Каховки. Можно себе представить напряжение большевиков, с одной стороны, чтобы уничтожить противника, и стремление ген. Кутепова — с другой, чтобы пробиться в Крым.

Войска ген. Кутепова, быть может, погибли бы, если бы не пришли им на выручку крестьяне. Они помогли также ген. Врангелю вывести с честью полки из Крыма на далекую чужбину.

В боях при ген. Врангеле Карпаторусская рота оставила в степях Малороссии несколько офицеров и солдат. Под Кизиаркою у Мелитополя был убит подпоручик Галиковский, под Каховкой погибли поручики Сойка, Процык, Кмицикевич, Бокало. Почти каждый офицер был ранен: Гнатик, Бачинский, Бродский, Яблонский, Долгий, Пел ex, Стефчак, Ющак, Брояковский, Богонос. Поручик Сьокало был взят в плен во время налета большевиков на село Чаплинку и спасся таким образом, что прятался у одного крестьянина в сене, пока опять не явились войска Кутепова. Штабс–капитан Моцко, оставшийся в Крыму, был зарублен большевиками в Симферополе. Неизвестно, что случилось с оставшимися у большевиков Гаевишиным и Гнездуром.

Вот таков краткий очерк военных действий карпатороссов в составе Добровольческой армии, сражавшейся за лучшее будущее русского народа, а тем самым и за нашу теснейшую Родину — Карпатскую Русь.

Работа галицко–русских студентов и гимназистов не ограничивалась одними военными действиями. После прекратившейся — вследствие революции — деятельности Совета Прикарпатской Руси в Ростове–на–Дону галицко–русский отряд защищал дела Карпатской Руси посредством своего представителя, каким был Г. С. Малец.

Очень жаль, что у меня нет протоколов Комитета по организации Карпаторусского отряда; из них можно бы убедиться, как неусыпно и с каким самопожертвованием работал Григорий Семенович Малец. Не имея абсолютно никаких средств, он три года бился с трудностями в штабе и в разных ведомствах, чтобы проводить успешно организацию. Целыми днями ему приходилось выстаивать по разным ведомствам и канцеляриям. Записки, меморандумы, карты, широкое устное ознакомление делались им с большой аккуратностью и прилежностью. Кроме всего этого, он все время, когда был в отряде, брал оружие и шел вместе с другими в бой.

Добровольцы Карпаторусского отряда шли к генералу Корнилову, Деникину, Врангелю и отдавали свою жизнь не по личным соображениям, а во имя той идеи, которая столько проповедовалась и лелеялась среди галицко–русского народа и за которую столько лучших сынов нашей теснейшей Родины томилось и страдало по тюрьмам и Талергофам. Ведь лучше было бы сидеть им в городе, чем погибать от ран, делать походы, переправы, дозоры, строить ночами мосты и дороги, выносить холод, дождь, грязь, воду, мороз, снег, бессонные ночи, насекомых и все тяжести войны.