Сюзанна берёт мобильник. Снова находит номер на брошюре и набирает его. Попытка не пытка.

36

Ники быстро паркует скутер у своего дома, закрепляет цепь и, когда она уже собирается зайти в дом, видит прямо перед собой чёрный лимузин. Что такое? Это ещё откуда? Приехал посол? Или кто-то женится?.. М-да. Она пожимает плечами и поворачивается к двери.

— Простите... — элегантный синьор в униформе выходит из машины и снимает головной убор. — Это Вы синьора Кавалли?

— Вы меня спрашиваете? — Ники кажется на самом деле растерянной. — Наверное, Вы ищете мою маму!

Шофёр улыбается.

— Синьора Николетта Кавалли?

— Да, это я. Я могу попросить Вас об одолжении? Моё полное имя Ники.

— Да, точно...

— Тогда нет никаких сомнений. На этой улице, в этом доме, с таким именем и фамилией есть только я.

Не переставая улыбаться, шофёр открывает дверь.

— Ники, прошу Вас...

Боже, поверить не могу. Это шутка? А где камеры? Боже мой... Вот это сюрприз! Или розыгрыш, как рассказывал Гуидо. Нет, он не мог совершить такое безумство.

— Простите, Вы уверены, что должны были забрать меня?

Шофёр улыбается ей через зеркало заднего виденья.

— Уверен на сто процентов... И человек, который отправил меня за Вами, абсолютно прав.

— Почему? Что он сказал?

— Что я не ошибусь, потому что Вы уникальны...

Ники улыбается.

— Мы говорим об одном и том же человеке, правда?

— Думаю, да, — водитель улыбается. Ники возвращает ему улыбку, чувствуя себя немного виноватой, если думает о другом. Затем водитель включает музыку. — Он сказал мне, что если Вы испугаетесь, будете сомневаться или не захотите поехать со мной, я должен дать Вам послушать это... — он нажимает кнопку, и салон наполняют звуки Broken strings в исполнении Нелли Фуртадо и Джеймса Моррисона.

На лице Ники появляется улыбка. Взволнованная, она смотрит в окно. Затем её наполненные счастьем глаза встречаются с глазами шофёра.

— Всё в порядке, синьора?

Ники согласно кивает головой.

— Да. Можете везти меня хоть на край света.

Лимузин ускоряется, а песня продолжает звучать... «Ты не можешь играть разорванными струнами, не можешь чувствовать то, чего нет в твоём сердце, и я не скажу тебе, что всё не по-настоящему...» Это правда. И музыка чудесна.

Лимузин медленно везёт её дальше, он практически бесшумен, словно летит по ветру, словно совсем не движется, он скользит в центре дорожного движения, лавирует между машинами и покидает город. На виа Аурелия движение становится свободнее, и лимузин ускоряется. Машин почти нет, и Ники видит пробегающие перед её глазами синие указатели: Кастель ди Гуидо, Фреджене... И ещё дальше...

37

Аэропорт Фьюмичино.

— Приехали, — водитель выходит из лимузина и открывает дверь.

— Но... Фьюмичино?

— Как заказывали... Ах да, ещё кое-что... Вы должны отдать мне это... — шофёр указывает на рюкзак с учебниками.

— Вы уверены? Здесь мои книги для экзаменов...

— Когда Вы вернётесь, я возьму их с собой и верну Вам. Как мне сказали, у Вас там всё равно не будет времени на учёбу.

— Но куда же мы поедем?

Водитель улыбается ей.

— Я не знаю, но вот он... — говоря это, он показывает на кого-то за её спиной, за только что открывшейся стеклянной дверью.

— Алекс! — Ники бежит к нему и на ходу обнимает. — Ты сумасшедший.

— Да... Этим меня заразила ты... этим чудесным безумием. — Он смотрит на часы: — Пойдём… мы очень опаздываем.

— А куда мы летим?

— В Нью-Йорк.

Они убегают, но перед этим Алессандро оборачивается к машине.

— Увидимся здесь же через четыре дня. Позже сообщу Вам точное время... И спасибо Вам.

Водитель стоит за лимузином и наблюдает за тем, как они сбегают, следуя за своим счастьем, за восторгом своей любви.

— Доменико. Меня зовут Доменико.

— Нам нужно бежать на автобус, чтобы доехать до терминала номер пять.

Через некоторое время они уже будут в Соединённых Штатах.

— Как ты это сделал? Ты просто сумасшедший.

— С тех пор, как мы вернулись, всё было слишком нормальным. К тому же, мы так и не отметили успех ЛаЛуны...

— Что ты имеешь в виду? Успех кампании?

— Нет, то, что ты приехала на маяк... и мы всё ещё вместе! Наш уникальный, личный успех!

Ники берёт мобильный телефон.

— Что ты делаешь? Так понравилась эта мысль, что решила записать её?

— За кого ты меня принимаешь? Рекламщик у нас ты!

— Ну да...

Ники качает головой.

— Я собираюсь позвонить...

Алессандро обнимает её за плечи.

— И я даже знаю, кому...

— Привет, мам...

— Ники, ты сказала мне, что будешь дома. Я даже приготовила тебе поесть... И когда я вернулась, тебя не было!

— Присядь.

— Боже? Что стряслось? Что ты должна рассказать мне? Я начинаю волноваться...

— Мама, не о чём волноваться. Мы с Алексом уезжаем на четыре дня, чтобы кое-что отпраздновать.

— Куда? Что вы празднуете?

— Мы летим в Нью-Йорк!

— Хватит, Ники! Тебе лишь бы посмеяться. Слушай, сейчас же возвращайся домой, потому что нам с папой нужно уйти, и я не хочу, чтобы твой брат снова оставался один, — она бросает трубку.

— Мама? Мама? — Ники поворачивается к Алессандро. — Поверить не могу! Она трубку бросила! Это уже второй раз, когда я пытаюсь ей рассказать. Сначала она говорит мне, что мы должны всё рассказывать друг другу, а потом каждый раз, когда я пытаюсь сказать ей что-то, что отличается от обыденной жизни, она тут же бросает трубку. Как понять этих матерей!

Алессандро улыбается.

— Возьми.

— Что это?

— В этой сумке ночная рубашка, косметика, которую ты оставила в моей ванной, рубашка и свитер для завтрашнего утра, твоё нижнее бельё... И твоя любимая зубная щётка...

— Любовь моя... — она с силой обнимает его, останавливается посреди аэропорта и целует. Это долгий поцелуй, нежный, жаркий, полный любви...

Алессандро открывает глаза.

— Милая...

— Да? — мечтательно отвечает Ники.

— На нас смотрят двое охранников...

— Они просто завидуют.

— Ах… да, конечно, но мне бы не хотелось, чтобы нас закрыли за публичный скандал…

— И что?

— Как это – и что? Я не хочу опоздать на самолёт.

— Ладно, теперь ты меня убедил!

Они быстро бегут на регистрацию. Ники резко останавливается.

— Дорогой... У нас абсурдная, огромная и драматичная проблема.

Алессандро испуганно смотрит на неё.

— Какая? Ты не говоришь по-английски?

— Ещё чего!.. Дурак! У меня нет паспорта...

— Зато у меня есть! — Алессандро с улыбкой достаёт его из кармана.

Ники берёт его и открывает.

— Но это твой, с чипом, как и все современные...

Алессандро засовывает руку в другой карман.

— А это твой... С таким же чипом!

— Чёрт возьми... Ты сделал его для меня!

— За два дня.

— И как у тебя это вышло?

— У меня были твои данные, фотография и всё необходимое... И даже твоя подпись, помнишь, я попросил тебя подписать кое-что? Это было как раз для паспорта.

— Понятно, но как же ты сделал это за два дня?

— Ты не знаешь? Особенная миссия... У тебя будет фотосессия в Нью-Йорке для новой кампании!

— Вау! Мне нравится! И они всё оплатили?

— Нет... не оплатили...

— Алекс, так не пойдёт. Я оплачу половину. Прости, но ты сам сказал, что мы едем праздновать наш уникальный личный успех... Это заслуга нас обоих, она относится к нам обоим, и мы должна разделить траты поровну.

— Проблема в том, что я выбросил дом в окно, любимая...

— И что это значит?

— Что если мы разделим расходы, то ты будешь выплачивать мне свою часть всю оставшуюся жизнь!

— Ты такой высокомерный. Ты не должен был говорить мне, сколько тебе это стоило.

— Так я ведь и не сказал, в самом деле...