Беру еще одну канноли. Кто же знал, что мы начнем ссориться о том, из-за чего нам поссориться?

– Пункт четвертый: тебе не нравится, что я разговариваю во сне.

– Но ты не разговариваешь во сне.

– Я в курсе, но ведь могла бы. А у тебя с этим могли бы возникнуть проблемы. Затем я могу распсиховаться, а потом это может оказаться одной из тех вещей, которые начинаются с пустяка, после чего одно цепляется за другое, и мы уже просто выкрикиваем все, что в голову взбредет – и бум! Ссора.

По моему опыту, конфликты почти всегда начинаются с какой-нибудь мелочи, но эта мелочь на самом деле всего лишь симптом каких-то более серьезных проблем, о которых мы просто не хотим говорить.

– Ладно, думаю, с этим я могу согласиться. Что у тебя там еще?

Протягиваю ему список, и какое-то время мы ухахатываемся над ним, одновременно приканчивая канноли, а потом остальную вкуснятину, что я прикупила.

– У тебя слишком много свободного времени, Шен, – замечает Джетт, возвращая мне список.

– Ну не могу же я проводить все свободное время, покоряя интернет и создавая шедевры из бумаги.

Бросаю в него скомканную в шарик салфетку, и он быстро наклоняется.

– О, я вот еще о чем подумал. Если мы поссоримся, то тебе не придется оставаться на ночь.

Черт, это мне как-то в голову не приходило. Не могу я спать одна! Не то чтобы я не провела почти двадцать один год жизни, засыпая и просыпаясь в одиночестве, но я же не знала, что теряю.

– Или же у меня, возможно, получится дождаться, пока Хави заснет, и потихоньку выскользнуть из дома, а потом уйти утром, прежде чем проснется Хейзл.

Благослови его боже!

– О! ИЛИ ты можешь прийти ко мне, и ночью мы помиримся. Если ты понимаешь, о чем я.

Уверена, он понимает.

– Да. То, что нужно. Ладно, значит, договорились. Слушай, мне надо обратно на работу, так что увидимся через два часа. Тебе точно ничего не надо привезти?

– Нет-нет. У меня все есть. Хейзл собирается отправиться со мной по магазинам, а потом мы приедем. Повеселимся, – говорю я, показывая оба больших пальца.

– Точно, – соглашается Джетт, поднимаясь и целуя меня. – Спасибо за канноли, принцесса.

Нарушитель правил. Целую его в ответ и прощаюсь.

Не представляю, как переживу эту Липовую Ссору, но, по крайней мере, могу предвкушать, как Джетт приедет после этого, чтобы «помириться». Это единственная нормальная часть предстоящего кошмара. Кроме того, это поможет мне подготовиться к нашему настоящему разрыву. Вот только тогда у меня не получится заползти той же ночью в кровать вместе с Джеттом.

Ладно, не буду об этом думать.

Глава 15

– Я все правильно делаю?

Отодвигаюсь от кастрюли с кипящей водой, куда как раз собиралась бросать тортеллини. Джетт натирает сыр для салата и выглядит так, словно никогда в жизни терки не видел. Бедный мальчик.

– Ты такой дилетант, – заявляет Хавьер. Сам он в это время крошит чеснок и работает, как профессионал.

Он меня ужасно порадовал, когда согласился на это, потому что я резать чеснок НЕНАВИЖУ. Запах вечно впитывается в кожу и потом не выветривается несколько дней. Отвратительно.

– Нет, неправильно, – говорю я, оставляя воду для пасты и направляясь спасать Джетта. – Марта Стюарт сто процентов отвела бы тебя за садовый сарай и отшлепала меццалуной.

Забираю у моего Липового Парня сыр и переворачиваю, чтобы показать, как правильно его тереть.

– Что еще, к черту, за меццалуна?

– Это такой изогнутый нож, которым можно нарезать всякие вещи. В форме полумесяца. Меццалуна по-итальянски значит «полумесяц», – отвечает Хавьер, прежде чем я успеваю вставить хоть слово.

Какого фига?

– А что? Время от времени я посматриваю кулинарные шоу.

Я В ШОКЕ. Никогда не видела, чтобы он что-нибудь готовил.

– Хавьер – парень многих талантов, – заявляет Джетт, разглядывая терку с таким видом, словно она собирается его укусить. Ну, «уничтожительницей костяшек» просто так не назовут.

Качаю головой и возвращаюсь к пасте. Хейзл выбежала за пармезаном – я о нем напрочь забыла.

Стук в дверь возвещает о ее возвращении. Она входит и протягивает сыр на вытянутых руках, как Рафики Симбу в «Короле Льве». Мы хлопаем и склоняемся перед ее величием.

– Спасибо, Хейз, – говорю я, забирая упаковку сыра и кладя ее на стойку вместе с остальными продуктами.

– Помощь нужна?

Хейзл подходит ко мне сзади, кладет подбородок на плечо и заглядывает в стоящие на печке кастрюли и сковородки, над которыми я колдую. Зуб даю, в последний раз ее чистили в районе Второй мировой войны. Об этом я позже позабочусь. Ну, или кто-то другой, потому что мы с Джеттом собираемся поссориться.

– М-м, не могла бы ты закончить с цыпленком? Просто налей на тот противень немного масла и следи, чтобы не сгорел.

Для Хейзл задание в самый раз. Я раньше думала, что люди, которые не умеют готовить, просто лентяи и хотят, чтобы за них всю работу делали другие, но потом я познакомилась с Хейзл и поняла, что умение готовить – это такой же навык, как любой другой: одни в нем сильны, другие – нет.

Каким-то образом, с моей помощью, Хейзл умудряется не сжечь цыпленка, а паста просто идеальна – лимона и чеснока в ней как раз столько, сколько нужно, но не слишком много. Парни трудятся не покладая рук, и не успеваю я оглянуться, как обед сервирован, и мы садимся за стол, уставленный разномастными тарелками (на некоторых даже пивные логотипы есть).

Посреди ужина Джетт слегка толкает меня ногой под столом, пока Хавьер и Хейзл напропалую флиртуют друг с другом.

– Ты вчера ночью разговаривала во сне, – беззаботно, словно невзначай, говорит Джетт.

– Понятия не имею, о чем ты, – как и договорено, отвечаю я.

– Ты болтала и болтала. Не думала сходить к кому-нибудь по этому поводу? Это вроде как нервирует.

Как по мне, очевидно, что он лжет. Господи, надеюсь, Хавьер не догадается.

– Ну прости, пожалуйста, что мои неконтролируемые разговоры во сне тебя беспокоят. Может, тогда не стоит приходить ко мне, если тебе это не нравится?

Пытаюсь вложить в мои слова как можно больше яда и ощущение такое, словно я сама его наглоталась. Хреново.

– Слушай, не надо так психовать, я же просто сказал.

Хейзл с Хавьером молча наблюдают за словесным пинг-понгом между мной и Джеттом. Не уверена, кто из нас побеждает. В данной ситуации ощущение, что никто.

– Да мне пофиг. Я по горло сыта тем, что ты меня вечно критикуешь. Если тебе не нравится, как я сплю, ТОГДА НЕ СПИ СО МНОЙ.

Я вскакиваю, швыряю «салфетку» (на самом деле это просто бумажное полотенце) и бросаюсь за сумочкой.

– Извините, я сейчас не в состоянии это выслушивать, – говорю я надтреснутым от эмоций голосом, и мне даже не приходится притворяться.

Слезы, стоящие в глазах, тоже очень настоящие. Не могу даже смотреть на Джетта, пока хватаю пальто и хлопаю дверью. Слышу, как следом выбегает Хейзл, пытаясь меня догнать. Подбегаю к машине и всхлипываю.

БОЖЕ, это оказалось сложнее, чем я думала, а ведь все было не всерьез. Ссориться с Липовым Парнем просто ужасно, доложу я вам. Даже когда ссора липовая. Ощущения у меня вполне настоящие. Очень настоящие. Настолько настоящие, что перехватывает дыхание и слезы наворачиваются.

– Какого хрена, Шен? Что это было? У тебя что, биполярное расстройство, а я этого никогда не замечала? Или у тебя самый сильный случай ПМС в истории?

Если бы.

– Я просто сейчас не в состоянии его терпеть. Он вел себя как придурок, и я не собираюсь с этим мириться.

Открываю дверь и швыряю сумочку на сидение. Пора включить свои артистические способности на всю катушку. Одно дело липово поссориться. И совсем другое – заставить лучшую подругу и соседку по комнате поверить в это, при том что она тебя прекрасно знает.

– Ну, думаю, мне надо быть с тобой откровенной и сказать, что ты вела себя с ним как засранка. Парень просто пошутил, а ты все неправильно восприняла. Кстати, а он-то почему за тобой не бежит?