Все взгляды обратились на меня, зрители успокоились, заставив виновных остановиться. Все ждали, что я прекращу драку, закричу, или начну рыдать над ученными повреждениями, но мой взгляд упал на покрытого татуировками мужчину без рубашки. Он тоже смотрел на меня, карими глазами оценивая мою грудь, ноги, а затем окинул взглядом комнату. Его противник развернул красную бейсболку козырьком назад и начал подпрыгивать, кружа вокруг «Татуировок» и размахивая в воздухе кулаками, напоминая героя из мультфильма про «Бакса Бани».

– Мэддокс, ты доказал свою точку зрения. Теперь пошли отсюда, – кто-то обратился к парню с татуировками.

– Иди нахрен, – ответил он. Его взгляд не отрывался от меня. – Мы просто выйдем на улицу.

«Красная Бейсболка» превышал Мэддокса фунтов на пятьдесят. Я вытащила пять купюр из декольте и подняла их над головой.

– Ставлю пятьсот баксов на Мэддокса.

В воздух начали взмывать сжатые в кулаках деньги, раздавались выкрики ставок с именем победителя. Мэддокс посмотрел на меня с огоньком в глазах, который давным-давно никто не видел – даже он сам. Он едва вспотел; бритый ежик и темные глаза просто вопили о его непокорности. Большинство знакомых мне мужчин носили шляпы, хотя ковбоями не были, но Мэддокс не нуждался в притворстве. Он жил этим, и не боялся подкреплять свои слова делом. Вершина моих бедер томительно сжалась, трусики внезапно намокли. Я сделала еще один шаг, пробивая себе путь ближе к центру. Раньше мы никогда не встречались, но он походил на мою следующую ошибку.

По его движениям можно было заметить, что он растягивал драку дольше необходимого. Удар следовал за ударом – и не одного со стороны громоздкого придурка в красной кепке – билось стекло, брызгала кровь, на мамин сделанный на заказ итальянский ворсовый ковер лилось пиво.

У «Красной Кепки» вошло в привычку наносить ошибочные удары, и Мэддокс, воспользовавшись ситуацией, наносил свои. Он был невероятно быстрым, точным и безжалостным. Я практически ощущала давление костяшек его пальцев на своей челюсти, клацанье зубов, отдававшееся вибрацией вдоль всего позвоночника.

Вскоре все подошло к концу. Татуированный чемпион возвышался над своим окровавленным противником, как ни в чем не бывало. Кто-то протянул Мэддоксу футболку, и он вытер пятна крови и пот со своего лица.

Мне протянули деньги, но я не обратила внимания на количество.

– Тайлер... давай убираться отсюда. Не хочу, чтобы меня уволили, приятель. Здесь больше дюжины несовершеннолетних, обдолбанных детей.

Мэддокс продолжил буравить меня взглядом. – К чему такая спешка?

– Мне совсем не хочется объясняться со смотрителем, почему нас арестовали. А тебе?

Мэддокс натянул белую, хлопковую футболку на голову, затем на рельефную грудную клетку и живот. Когда за тканью скрылась V – образная мышца чуть выше пояса, мои плечи немного поникли от разочарования. Мне хотелось видеть его. Всего его.

Его нервничавший друг передал ему черную кепку «White Socks», и он натянул ее на свои глаза.

Приятель похлопал Тайлера по плечу.

– Ты заработал мне пятьдесят баксов, Мэддокс. Напоминает старые добрые времена.

– Пожалуйста, кретин, – ответил он, не сводя с меня взгляд.

Толпа обменялась деньгами, а после переместилась на кухню разливать из бочонков пиво.

Тайлер Мэддокс приблизился ко мне в своей влажной, испачканной кровью футболке. Его глаза и нос скрывались за тенью бейсболки. Он собрался заговорить, но я сжала его футболку в кулаки и потянула на себя, прижавшись к его губам жестким поцелуем. Я приоткрыла рот, позволив его горячему языку проникнуть внутрь. Он отреагировал так, как и ожидалось, – между нами возникло физическое притяжение – сгреб в кулак мои волосы на затылке, притянув голову еще ближе.

Я оттолкнула его, продолжая удерживать за футболку. Он ждал, не понимая, что делать. С кривой ухмылкой я отступила назад, скользнув рукой по его плечу, вниз по руке, и потянула за собой. Его ладони были грубыми, ногти коротко острижены. Мне не терпелось почувствовать эту шероховатость на самых чувствительных частях своего тела.

Один уголок губ Тайлера поднялся в усмешке, и на левой щеке появилась глубокая ямочка. Подобную ему красоту не купишь ни за какие деньги, золотисто-карие глаза и квадратный, обросший подбородок - совершенная симфония, которую могли создать только безупречные гены. В моих кругах вертелось много красивых людей, имевших доступ к лучшим препаратам, стилистам, СПА и пластическим хирургам, но Тайлер был настоящим – естественным и необузданным.

Я ускорила шаг, забираясь на первую ступеньку спиной вперед.

Тайлер окинул лестницу взглядом.

– Куда мы идем? – Я ничего не ответила, но он все равно следовал за мной. Поведи его к смерти, можно с уверенностью заявить, Тайлер Мэддокс не испугался бы ничего. – Что там, наверху? – спросил он, продолжая подниматься.

– Я, – просто ответила я.

Его действия определили цель, веселье его глаз обернулось желанием. Я повернула ручку главной спальни и открыла дверь, обнаружив королевского размера кровать моих родителей и две дюжины подушек на ней.

– Ого, – Тайлер оглядел комнату. – Охренеть домина. Кто бы здесь не жил, он, должно быть, нехило зарабатывает. Твои друзья?

– Это дом моих родителей.

– Ты здесь живешь? – спросил Тайлер, указывая на пол.

– Иногда.

– Вот черт. Ты Эллисон Эдсон. Как Эдсон в «Эдсон Тех»?

– Нет, я просто Элли.

– Фирма твоего отца входит в 500 крупнейших промышленных компаний, если не ошибаюсь?

– Сейчас мне совсем не хочется обсуждать отца, – произнесла между поцелуями.

Он не дал мне приблизиться.

– Прости за картину и стол... и вазу. Я их заменю.

Я протянула руку, сжав твердую плоть, скрытую его джинсами.

– Достаточно разговоров.

Тайлер собрался и скользнул руками между моими леггинсами и телом, его пальцы нашли идеальное место, чтобы остановиться и начать исследование. Я сбросила ботинки, постанывая, пока его пальцы влажные от моего желания легко скользили.

Мои ягодицы соприкоснулись с краем кровати, и я откинулась назад, утягивая за собой Тайлера. Я перецеловала множество губ до этой ночи, но ни одни из них так не жаждали меня, и уже давно. Каждая часть моего тела, которой касался Тайлер, казалась, важной. Он абсолютно не нервничал и был таким же опытным в отрывании пуговиц и снятии одежды, как и я.

Как только бюстгальтер и трусики оказались на полу, я потянула вниз его боксеры. Он отбросил их в сторону, и мы начали «кататься» по кровати. Я оседлала его, задыхаясь и улыбаясь в ответ на его улыбку. Моя красная помада размазалась по его губам, а внутренности сжались от желания к нему.

– Откуда, черт возьми, ты взялась? – спросил он в благоговении.

Я изогнула бровь, после чего заприметила его джинсы, на половину свисавшие с кровати. Потянувшись к ним, залезла пальцами в карман, и улыбнулась, нащупав пакетик из фольги.

– Притормози, Мэддокс. Я еще не кончила.

Брови Тайлера устремились вверх, лоб прорезали три глубокие линии. Он следил, как я зубами разрываю пакетик, но вскоре закатил глаза, стоило мне раскатать презерватив ртом.

– О, черт, – выдохнул он. Его бедра дернулись вверх, когда член полностью оказался у меня во рту. Сжав пальцами мои волосы, он потянул за них, отчего с моих губ сорвался стон прямо в латекс. Он выгнул спину, протолкнув головку еще глубже.

Я приподнялась, снова оказавшись на нем, обхватила рукой его плоть и медленно опустилась, глядя на то место, где мое тепло и влажность его принимали. Он проделывал подобное много раз, но только не со мной. Тайлер принадлежал к типу мужчин, которые брали все под контроль и удовлетворяли своих женщин, пока те безуспешно умоляли о большем. Чего он не мог им дать, и именно по этой причине он мне понравился – не принимая во внимание его невероятную сексуальность и умение прикасаться к моим чувствительным частям, словно создавший меня архитектор.