Джейсон начал играть с локоном ее волос.

– Джастина, каждый раз, когда кто-то говорит, что это для твоей же пользы, – это гарантия того, что тебе нанесут определенный ущерб.

– Звучит так, будто ты уже с этим сталкивался.

– В детстве отец выбивал из меня всю дурь. С помощью водопроводных труб, цепей – всего, что было под рукой. Но не это было самым гадким – он говорил, что делает это из-за любви ко мне. Я всегда удивлялся, как любовь может привести тебя в травмпункт.

Джастина обняла его.

– Я все это говорю к тому, что если кто-то хочет обидеть тебя, он может назвать это как угодно, – спустя мгновение произнес Джейсон. – Назвать это можно даже любовью. Слова врут, поступки – никогда.

Это была успокаивающая правда, хоть и болезненная.

– Джастина, у тебя есть право сердиться, – пробормотал Джейсон, – но завтра. А сегодня – сон.

*****

Она лежит в тепле, в то время как снаружи ветер отчаянно набрасывается на маяк. Прошло много времени после того, как Джастина проснулась. Даже через слои одеял между ней и Джейсоном, она чувствовала его тепло. Уютная дрожь прошла по ее спине, и Джастина пододвинулась ближе к нему.

Джейсон пошевелился. У него было ровное и медленное дыхание. Неосознанным движением он обнял ее за грудную клетку. Щекотливое удовольствие пронеслось по ее позвоночнику.

Джастина подумала о том, что это был первый раз, когда она спала с мужчиной в постели, не занявшись с ним сексом. Возможно, Джейсон и мог бы использовать ее в своих интересах вчера, когда она была в полуобморочном состоянии, но он джентльмен, достойный мужчина. Джастина спрашивала себя, что может заставить его потерять самообладание. Когда она прижалась ближе к нему, ее грудь соприкоснулась с его рукой. Низ живота тут же приятно заныл.

Джейсон растянулся и еще удобнее обнял ее. Джастина почувствовала его дыхание на своей шее. Он не спит? Ей нужно что-то сказать? Его пальцы нежно сомкнулись на ее груди. Он определенно не спит. Ее охватило возбуждение, когда он начал расстегивать пуговки на ее ночной рубашке – каждое движение легкое и осознанное.

Его пальцы скользнули под тонкий материал. Так нежно... Огромный контраст с его сильными объятиями вчера. Ее сердце ускорило темп. Джейсон дотронулся до соска и начал гладить его. Искусная ласка послала волны желания по всему ее телу.

– Джейсон...

Его указательный палец дотронулся до ее губ, мягко надавливая на них.

Она почувствовала поцелуй на ее шее, кончик языка, касающийся кожи... Он пробовал ее... будто она была экзотическим деликатесом. Джейсон под одеялами нашел край ее ночной рубашки и потащил его до талии – холод пробежался по ее открытым ногам. Его теплая руки скользнула по ее плоскому животу; кончики пальцев задержались на пупке.

Джастина схватила его за запястье.

– Терпение, – сказал он.

– Я не могу просто ле-лежать как статуя...

– Магуро, – сказал он ей на ушко, а после провел кончиком языка по ушной раковине.

– Что? – в замешательстве спросила она.

– Это японское слово, которое обозначает женщину, которая, не шевелясь, лежит в кровати. – Его голос был низким и хриплым. Рука вернулась к ее животу. Она почувствовала улыбку на своей шее. – А еще оно обозначает тунец.

– Тунец? – эхом переспросила она, пытаясь развернуться.

Джейсон не позволил. В его голосе послышался смех:

– Ингредиент суши. Деликатес в Японии. То, чем наслаждаются.

– Там предпочитают, чтобы... чтобы женщина не двигалась?

Джейсон отбросил одеяло.

– Считается, что сексуальная пассивность – прерогатива женщины. – Убрав и остальное постельное белье, Джейсон прижался к Джастине. Теперь их разделяла только ткань их одежды. Джастина чувствовала крепкие мышцы под его рубашкой и штанами. – Всегда есть пассивный партнер и активный партнер.

Спазм возбуждения сдавил ее живот, когда она почувствовала его эрекцию своей пятой точкой.

– А мужчина – всегда активный партнер? – выдавила она из себя.

– Конечно.

Он провел носом по ее шее, а его рука провела по ее густым волосам.

– Это сексизм. – Она резко вздохнула, когда Джейсон мягко потянул ее за волосы. – Что ты...

– Тихо. Ни о чем меня не спрашивай. Не двигайся, пока я не разрешу. – Прижавшись губами к ее уху, он добавил: – Будь хорошей девочкой для меня.

Никто не смел с ней так разговаривать! Джастина никогда бы не потерпела к себе такого отношения. Но он так нежно ее обнимал, так тесно к ней прижимался... Она даже дышать не могла быстро... И глубоко... Ее мышцы расслабились, будто она была под наркотическим воздействием. Она могла только ждать – с нетерпением и желанием.

Джейсон ласково провел рукой по ее телу, пока не дотронулся до низа живота. Немного раздвинув ее ноги, он начал ласкать ее: медленно раздвинул влажные складки и круговыми движениями начал стимулировать клитор. Джастина вскрикнула от удовольствия.

Ее внутренние мышцы напряглись и расслабились в ритме, который она не могла контролировать. Джейсон убрал руку, и стон разочарования вырвался из горла Джастины.

В отчаянии она повернулась к нему:

– Джейсон...

Его пальцы коснулись ее губ – бессловесный приказ. Легкий соленый аромат коснулся ее носа – интимный запах ее тела. Она затихла, дрожа от возбуждения. Ее внутренние мышцы опять сжались.

– На спину, – тихо приказал он.

Она повиновалась.

Джейсон начал тянуть ворот ее ночной рубашки, пока ее грудь не обнажилась, а руки не оказались в ловушке ткани.

Его полностью одетое тело прижалось к ее голым бедрам. Она чувствовала мягкое касание на своей груди... его рот... и покалывание утренней щетины... Джейсон втянул в рот сосок и начал ласкать его языком. Джастина сжала зубы, чтобы сдержать рвущиеся стоны удовольствия.

– Откройся для меня, – сказал он.

Она раздвинула ноги.

– Шире.

Она повиновалась, горя от смущения, возбужденная больше, чем когда-либо в своей жизни. Его большой палец дотронулся до самого кончика ее клитора так нежно, будто это был взмах крыла бабочки. Желая большего, Джастина постаралась придвинуться ближе к нему.

Он тут же убрал руку.

Она всхлипнула, опустила бедра, сжала руки. Джейсон ждал абсолютного повиновения. Тишина прерывалась только ее возбужденным дыханием. Умоляющие слова срывались с ее губ... Сделай же что-нибудь. Хоть что-нибудь! Казалось, прошла вечность, перед тем как он снова дотронулся до нее, нежно возбуждая и дразня. Напряженность наслаивалась как слои шелка, пока не превратилась в удовольствие.

Джейсон ввел в нее два пальца. Его прикосновение было нежным, но настойчивым. Она чувствовала, как он начал растягивать ее. Еще один палец – давление стало некомфортным. Она слегка поерзала, но Джейсон не остановился, будто говоря ей, что она примет его всего. А потом он начал целовать ее тело, опускаясь все ниже и ниже. Джастина неровно задышала.

Его губы прикоснулись к ее нежной плоти в долгом поцелуе. Джастина вскрикнула и задрожала, не в силах остановиться и унять порыв удовольствия. Все, что было в ее жизни до этой горячей, поглощающей и сводящей с ума чувственности, казалось лишь слабым и тусклым отголоском.

Наслаждение накрыло Джастину, словно шторм. Но постепенно волны ослабевали. Его язык не двигался, успокаивая дрожь в ее теле. Его пальцы все еще находились в ней. Джастина застонала.

Но Джейсон не собирался останавливаться. Он ввел пальцы еще глубже, вторя ритму ее пульса. Губами он дарил ей еще больше наслаждения, с дьявольским терпением не позволяя ей подходить близко к раю. Джастину опять затопила горячая волна.

– Нет, – прошептала она, будучи уверенной, что еще раз такого она не выдержит. Но Джейсон не остановился. Когда он закончил, Джастина была в полусознательном состоянии от экстаза.