8.

- Пап? Ты не должен здесь находиться.

Голос Ретта был далеко. Все, что я могла видеть, - это Тейлор. Я могла почувствовать его. Его рука на моей, его взгляд проникал в меня.

- Я просто хочу потанцевать.

- Это не было частью соглашения. Мы договорились, что ты дашь Фей время. Прошла только неделя.

- Ты потанцуешь со мной, Фей? – и потом я увидела это. Это не было ненавистью. Это было чем-то еще. Любовью. Я знала это лучше, чем свои собственные мысли, во что было теперь сложно поверить. Тейлор смотрел на меня так множество раз, чем смотрел с ненавистью, но я привыкла к ненависти. Прошли годы с тех пор, как он смотрел на меня так. Даже за месяц, который я провела с ним, я не видела этой любви. Это было чем-то, что заставило мое сердце пропустить удар. Это был взгляд, который заставлял меня отдаваться ему все эти годы. Взгляд, который заставлял меня упасть в нашу извращенную любовь.

- Да, - слово перехватило дыхание, и было неловким на моих губах.

- Не думаю, что это хорошая идея. Пап, ты должен уйти, - Ретт внезапно встал между нами, и я больше не могла видеть лицо Тейлора, но мне это было необходимо. Мне нужно было видеть это. Его. Мне нужно было видеть эту любовь. Это было единственной, настоящей любовью, которую я знала. Если я смогла бы вернуть все к тому, как было раньше, я бы приняла это. В этот момент, я отдала бы все за это.

- Нет, Ретт. Я потанцую с ним, - каким-то образом я произнесла слова, не выкрикивая их, не выкрикивая их в его спину.

- Ты уверена?

Но я уже обошла его и вложила свою руку в руку Тейлора. Он уже уводил меня от ворчащего позади нас Ретта. Но я не слушала. Любовь была здесь, вернулась в его глаза. Я не видела ее так долго, я не была уверена в том, что она реальна. Мы начали двигаться под музыку, его рука на моей спине, другая держит мою. Позиция такая же, какая была у нас с Реттом. Но все было по-другому. Я не почувствовала теплого, ошеломляющего покалывания.

- Я скучал по тебе, малышка Фей.

Мы двигались под музыку, и он провел вниз по моей руке, касаясь уродливого, красного шрама.

- Почему, малышка Фей, почему ты это сделала? – от боли в его голосе что-то скрутилось во мне.

- Я не могла больше справляться с этим.

- Справляться с чем? Я любил тебя. Я все еще люблю тебя.

Хоть я и видела любовь в его глазах, но его слова прозвучали ровно, и я не поверила им. Отчаяние его любви внезапно обрушилось, когда реальность вернулась ко мне. Причина шрама. Я не забыла, но была ослеплена знакомым комфортом, который он мог обеспечить.

- Я не должна быть здесь, - я перестала двигаться и попыталась отойти от него, но он не позволил.

- Шшш, не говори так. Нет. Ты не это имела в виду.

- Это, - но я не пыталась снова отойти. Я просто стояла безвольно.

- Я был таким потерянным, - сказал он через несколько мгновений. Его взгляд затуманился и стал далеким. – Я не знал, что делать, когда они забрали тебя. Они забрали тебя и запретили мне видеться с тобой.

- Я была в психиатрической больнице. Никому нельзя было видеться со мной, - сказала я, двигая ногами снова, позволяя ему вести.

- Я мог бы быть поблизости. Забрать тебя оттуда. Но я не мог. Из-за Ретта. Он оформил судебный иск против меня. Подал ограничивающий судебный ордер, по которому я не мог приходить увидеться с тобой, не попав в тюрьму.

Я втянула воздух.

- Что? Но…

- Он ревнует, - слова Тейлора были горькими, и я заметила это. Ненависть. Она поплыла к поверхности сквозь дымку любви. Она пробралась сквозь барьер с силой, заглушая все остальное. – Он хочет тебя для себя. Он всегда хотел. Я видел, как он смотрел на тебя, - взгляд Тейлора пронзил меня. – Как он держал тебя.

- Ничего подобного, Тейлор. Он хочет, чтобы мне стало лучше.

Холодный смех сорвался с его губ, заставляя людей, танцующих вокруг нас, оглянуться.

- Стало лучше? Нет. Он эгоист. Он просто хочет тебя на своих условиях. Он поместил тебя в психиатрическую больницу только, чтобы забрать от меня. Это единственная причина. Это не имеет ничего общего с твоим здоровьем и с тем, чтобы тебе стало лучше. Он хочет трахнуть тебя, - он потер своей рукой по моей спине вверх и вниз. – Или уже трахнул?

- Нет, - паника размножилась под моей кожей. Меня не должно быть здесь. Как я сюда попала? Почему согласилась на это? Мои ранние рассуждения всплыли на поверхность, и их нелепость повергла меня в страх.

- Но ты все еще хочешь его.

- Нет, - я попыталась сделать шаг назад, но он удерживал меня крепко, его пальцы впились в мою спину и руку. – Ты не сможешь сбежать, малышка Фей. Не сегодня, - он наклонился ближе, его лицо прямо у моего уха. – Никогда.

Ужас обрушился на меня, утягивая за собой вниз в своих удушающих волнах. Я снова была там. С Тейлором, стоящим надо мной. Я едва провела дома два дня, после аборта, он и моя мать заставили меня сделать его. Я не переставала истекать кровью с того времени. Было слишком много крови. Я была в бреду и холодная. Я умирала. Я знала это. Я знала, что умру. Но мне было плевать. Все, чего я хотела, - моего ребенка. Ребенка, чьи движения давали мне ощущение порхающих бабочек в животе. Крохотные пинающиеся ножки. Моего малыша.

Они прождали слишком долго, и хороший врач не захотел меня принимать. Не хотел делать аборт, которого они хотели от меня так сильно. Человек, который делал это, причинил мне боль. Он забрал моего ребенка и много чего еще. Разорвал меня на части, пока от меня не осталось ничего. Пока я не оказалась дома, слишком сильно истекающая кровью.

Они спорили из-за меня. Кричали друг на друга. Голос моей матери был похож на визг в конце моей кровати. Я не знала, о чем они разговаривали. Я не могла разобрать. Я не хотела разбирать. Они были монстрами. Единственные два человека в моей жизни, которым я поверила, что они любили меня, но это не так. Они наслаждались своими пытками и смеялись, когда моего ребенка убили. Моего ребенка.

Но потом почувствовался вес на моей кровати, и я посмотрела вверх, чтобы увидеть Тейлора, нависающего надо мной. Моя мать толкала его в грудь, все еще визжала, звук пузырился в моих ушах. Она пыталась остановить его? Пыталась спасти меня? Но было слишком поздно. Я уже умирала. Истекала кровью. Мой ребенок умер, и его больше нет. Она не пыталась спасти меня все остальное время. Время, когда она наблюдала, как он пытал меня. Резал меня и трахал, пока я не начинала умолять его остановиться. Она не пыталась спасти меня тогда. Так почему она пыталась сейчас? Потому что я умирала? Потому что она поняла, что все это было неправильно?

Я хотела рассмеяться, но смеха не было во мне. Она не могла остановить его. И он оказался во мне. Но мне не было больно. Не так, как в другие разы. Он трахал меня жестко, но я не чувствовала этого. Я онемела. Потерялась где-то во тьме. Он трахал мое бесчувственное и умирающее тело, пока моя мать визжала, пока она царапала его грудь.

- Ты убиваешь ее! Ты убиваешь ее!

Это было все, что она повторяла. Снова и снова. Он истекал кровью от ее ногтей. Она капала с его груди, но казалось, его это не волновало. И я надеялась на смерть в тот момент, когда посмотрела в его глаза. Я молила, чтобы она пришла, и все это закончилось.

- Нет, - я дернулась от него, отталкивая ужасы подальше. Я не вспоминала о той ночи длительное время. Я спрятала ее подальше. Я даже Джорджу не рассказывала об этом. Это было слишком хреново. Слишком.

А потом я побежала, торопясь через танцующие пары, окружающие меня. Мое лицо было мокрым, но я не вытирала слезы. Мне было плевать, что они размыли мое зрение. Я просто хотела сбежать. Сбежать от Тейлора. Сбежать от прошлого.

Каким-то образом я нашла дорогу к женскому туалету и распахнула дверь, открывая маленькую, темную комнатку с двумя кабинками и одинокой раковиной. Он был пустой, и я бросилась в самую большую кабинку, захлопнув дверь и закрыв ее на замок.