Глава 10

Спрятавшись за дверью, я злилась на себя, на него, на весь этот мир. Но с чувствами, что поселились в моем сердце, уже не могла сделать ничего. Решив, что спрячу их подальше, я хлопнула в ладоши. Зажглись «солнышки» освещая комнату. Волчик лежал, положив лобастую голову на огромные лапы посреди комнаты. Яркие синие глаза внимательно и с затаенной тревогой следили за каждым моим движением. Подойдя к нему, я уселась рядом. Рука, поглаживая, прошлась по густой и жесткой шерсти. Зарываясь в нее. По щекам побежали горячие слезы обиды.

— Не справедливо. Как же это не справедливо. — Взахлеб повторяла я.

Волк поднял морду и лизнул лицо.

— Ты прав не чего нюни распускать. Плакса и трусиха! — Прошептала, яростно размазывая по щекам слезы. Зверь еще раз лизнул. А я прижалась к его лбу своим. — Один ты меня любишь. Ведь любишь?

С надеждой заглянула в глаза цвета неба. И охнула.

— Совсем вылетело из головы. А что же мы будем делать с тобой? И Хаято как-то странно повел себя при встрече с тобой. Вдруг запретит брать с собой? — В голове тут же послышалось — «Не переживай. Я уже все решил. Иди, ложись спать».

Я ошеломленно взирала на Волчика. Значит, в тот раз это был не плод моего больного воображения. Волк может общаться со мной. Устало потерла виски. Голова раскалывалась, так как будто внутри стучали десятки маленьких молоточков.

— Почему ничего не сказал при первой встрече? — Ответ последовал незамедлительно — Не хотел пугать.

— Пугать не хотел. Да? — Обида и раздражение нахлынуло с новой силой, и меня прорвало. — Я тогда ни жива, ни мертва от страха была. А ты значит, чудище синеглазое пугать меня не хотел? Как же меня все достало. Вопросы без ответов. Загадки, оговорки и недосказанность. Хаято и его пугающая сила. Поведение его странное, непредсказуемое, непонятное. Невеста его. Хотя с ней не все ясно. Почему Шакхара так удивило мое заявление? Но ведь он меня с кем-то спутал!? — Яростно сжав кулаки, прошептала. — Это не важно. Все не важно. Я так устала. Я хочу домой. Там все просто и ясно. А здесь? Что меня ждет здесь?

Вопрос повис без ответа. Я, обессилив, легла рядом с волком. Он прижал уши к голове и грустными глазами взирал на меня.

— Голова болит, — пожаловалась я, — сегодня был долгий и тяжелый день. Прости.

Я ласково провела ладонью по голове Волчика, потрепала за ухо. Затем поднялась, кряхтя как столетняя старуха. Все тело нещадно болело и ныло.

— Юля не мучь себя лишними вопросами. Придет время, и ты получишь все ответы.

— Когда придет это время? — спросила я скептически, усмехнувшись.

— Когда ты будешь готова услышать ответы.

— Еще один любитель говорить загадками, — пробурчала под нос.

Я поплелась к огороженному закутку. Проходя мимо зеркала, мельком посмотрела на отражение. Губы исказила горькая ухмылка, и я прошептала:

— Нита снова оказалась права.

Алые бутоны раскрылись. И теперь платье украшали огненные диковинные цветы. Птицы расправили крылья и склонились в изящном поклоне.

Утро наступило неожиданно быстро. Вроде только закрыла глаза, а уже вставать. Нита бесцеремонно сдернула теплое одеяло. Вырывая из безмятежной и волшебной неги сна. Повернувшись на другой бок, сонно пробубнила:

— Еще пять минут.

— Вставай лежебока, — над ухом раздался громкий голос женщины. Я подскочила, больно ударившись головой о край стола. — Ой!

— Астар велел разбудить до рассвета. С первым лучом солнца тронетесь в путь.

Я огляделась, все еще потирая ушибленное место. Комнату освещал один светильник да занимающийся огонь в печи. Волчика нигде не было видно. Знахарка бренчала пустой посудой. Я поежилась от холода. С каждым днем становилось все холодней. Неумолимо приближалась осень. По моим расчетам шла первая неделя сентября. Надев шерстяные носки, и быстро натянув платье, я пошла в предбанник, приводить себя в порядок. Холодная вода быстро прогнала остатки сна. Вошла в комнату я посвежевшая и бодрая.

В печи булькала каша. А на сковороде шипело свиное сало. В чайнике закипала вода. Вскоре завтрак был готов, и Нита поставила передо мной тарелку каши, заправленную салом. Пока завтракали, за окном забрезжил рассвет. Я спешно переоделась в более удобные штаны и рубаху. Хозяйка достала кожаный мешок и принялась собирать сухой паек.

— На дно положила платье, — на все мои возражения неизменно отвечала, — оно теперь принадлежит тебе. Прими мой дар и не пререкайся. Еще положила остатки пирогов и травяной чай. Перекусишь в дороге.

Мы как раз закончили сборы, когда в дверь громко постучали. Впопыхах чуть не забыла отдать деньги за ночлег и еду. Ворча Нита, все же приняла плату. Я топталась на середине комнаты, не зная, что сказать на прощание. Знахарка прервала неловкое молчание, заговорив первой.

— Провожать не пойду. Не люблю прощаться. Да благоволит тебе великая Немайн. Доброй дороги Юкари.

— Спасибо за все. Да благоволит тебе Немайн.

Порывисто обняв женщину напоследок, я поспешила к выходу. У двери обернулась. Нита стояла ко мне спиной. Не удержавшись, прошептала:

— Прощай.

Колючий ветер разметал полы плаща, растрепал волосы. Я зябко обхватила себя руками. Накинула на голову капюшон и плотнее закуталась в плащ. Астар кивнул в знак приветствия и быстрым шагом пошел прочь. Вскоре мы вышли к воротам деревни. Возле них переминаясь с ноги на ногу, фыркая и испуская клубы пара, стояли шесть оседланных лошадей. Хаято стоял ко мне спиной и вполголоса разговаривал с главой Усть-Яшасу. Когда мы подошли ближе, я услышала обрывок разговора:

— … надеюсь на вас Акрам. Письменное уведомление о назначении скоро доставит мой человек. С ним же обсудите дальнейшие действия. Когда разберетесь с делами, я вас буду ждать в Шиан.

— Можете положиться на меня…, - взгляд мужчины на мгновение остановился на мне, — господин Хаято. Вы как никто другой должны знать, что я беспрекословно и верно служу императору. Госпожа Юкари да благоволит вам Немайн.

— Доброе утро! — я приветливо улыбнулась.

Хаято резко обернулся. Слегка улыбнулся мне и обратился к Астару:

— Астар как только мы будем готовы сразу выезжаем. — Затем он вновь посмотрел на меня и требовательно спросил. — Лошадью управлять умеешь?

— Нет. Раньше как — то не доводилось.

— Я так и предполагал. Не бойся. Лошадь я тебе подобрал спокойную, покладистую. К тому же всю дорогу буду ехать рядом. Да и Шакхар если что подстрахует. С твоим везением находить неприятности теперь нужен особый надзор.

— С такими надежными и бдительными охранниками я теперь могу ничего не опасаться. И не стоит беспокоиться. Я справилась с ликархонтом, а с лошадью тем более управлюсь. — Я мстительно улыбнулась.

— Я в этом и не сомневаюсь. Ты же мой храбрый светлячок. — На губах у мужчины заиграла насмешливая улыбка.

Как же мне хочется побить этого самоуверенного наглеца. И что за нелепое прозвище. А я еще убивалась вчера по нему. И на Волчике сорвалась. Кстати, а где волк? Я еще раз осмотрелась.

— А Волчик…, - неуверенно начала я. Хаято понял меня с полуслова и, нахмурившись, ответил, — Он присоединится к нам за деревней. Надеюсь, ты знаешь, что ему не стоит попадаться на глаза людям.

— Да. Знаю. Значит, ты разрешил ему остаться?

Я внимательно наблюдала за мужчиной. По его лицу скользнула неуловимая тень, и он не весело усмехнувшись, произнес:

— Я не в том положении чтобы отказывать зверю Безликого. Я ему задолжал на две жизни вперед.

Я вопросительно уставилась на собеседника.

— Расскажу по дороге. Но только после того как ты чистосердечно поведаешь о своих злоключениях.

Согласно кивнув, я благодарно улыбнулась:

— Спасибо!

— Доброе утро Юкари. — Приветливо улыбаясь к нам, подошел Шакхар.

— Доброе.

— Астар просил поторопиться, если мы хотим добраться до Темеза к полудню. Выезжать нужно сейчас.

— Тогда выезжаем.

Лошадь мне досталась и в самом деле смирная, не считая хитрого характера. При нашем первом знакомстве одарила меня снисходительно — хитрым взглядом и, скосив янтарным глазом на предложенное яблоко, недовольно фыркнула. Пока я, отвернувшись, приноравливалась забраться в седло. Эта пегая плутовка пыталась залезть в мой мешок. Еле отбилась. Успокоилась пройдоха лишь при появлении Хаято. А когда мы выехали из деревни и возле меня появился ликархонт, кобылка совсем стала послушной.

Восторг от первой в моей жизни верховой поездки (не считаю ту в качестве вьючной поклажи) через полчаса этой самой поездки сменился тихим раздражением. Еще через час постоянной тряски и невозможности сменить позу приводило в исступление. Я начала на всех рычать. Поэтому спутники обращались ко мне крайне редко. Даже Хаято перестал отпускать в мой адрес язвительные шутки. Дорога петляла через бесконечные голые поля. Иногда проходила по краю темного и неприветливого леса. Небо со всех сторон обложили хмурые тучи, предвещая затяжной дождь. То и дело налетал северный ветер, трепля полы плащей, пробирая до костей. Я сильнее закуталась в плащ. Из капюшона торчал только нос. Под конец пути я приноровилась к движениям лошади, и стало ощутимо легче переносить тяготы пути. Да и Хаято давал ценные и всегда своевременные советы. Подъезжая к городу, я чувствовала себя в седле более уверенной и в тоже время страшно уставшей.

Около ворот нас встретила стража. Астар ехавший впереди направил коня прямиком к высокому, седому воину. Перебросившись с ним парой слов, он устремился в темный проем арки. Мы не сбавляя шаг, последовали за ним. Город жил своей обычной, размеренной жизнью. На появление небольшого отряда никто из горожан не обратил внимания. Все были заняты повседневными заботами и делами. Лишь проезжая мимо центральной площади нас встретили восторженно-любопытные глаза уличных мальчишек. Но и они вскоре растворились в шумной толпе. Мы ведомые Астаром проехали дальше. И остановились возле высокой многоярусной башни. Мужчины спешились. Хаято помог мне сползти с лошади. Я стояла, опершись на любезно предложенную руку спутника. И никак не могла избавиться от навязчивой мысли что ноги, принявшие колесообразную форму, останутся такими на всю жизнь. Болела, кажется, каждая клеточка тела непривыкшего к таким издевательствам.