— Сейчас! — Крикнула в дверь.

Вода уже остыла. Долго же я спала. Стало стыдно перед хозяином дома. И перед Хаято тоже. Помывшись на скорую руку, я замоталась простыней и вышла. Встретил меня внимательный взгляд серых глаз. Смутившись, я покраснела и скороговоркой выпалила:

— Прости! Я уснула. Я сейчас оденусь и спущусь.

— Я так и подумал, — муж понимающе улыбнулся, — не торопись. Я подожду за дверью.

Когда мы зашли в столовую меня встретил испытующий взгляд Волчика. Я демонстративно отвернулась. Я была обижена на зверя. Мог бы, и заступиться или хотя бы предупредить. Да и вообще он меня ни в грош не ставит. Даже имя свое назвать не соизволил. Хотя я и не спрашивала. Но из чисто женского упрямства простить тоже не могла.

Господин Сахой при виде меня подскочил и, выпрямившись, тепло улыбнулся. Ужин прошел непринужденно и по-семейному. От выпитого бокала вина меня совсем развезло. Глаза слипались. По этой причине я благополучно прослушала половину разговора. Уловив лишь отдельные фразы, из которых следовало что на дорогах сейчас неспокойно. Участились разбойничьи нападения. Ойгуры совершили набег на приграничные селения. И ко всем несчастьям лазутчики доложили, что с востока идет орда кхмеров.

— Я не советую вам с женой путешествовать в такое время. Генерал, возвращайтесь в Шиан. Не рискуйте жизнью молодой жены.

— Я бы и сам рад не ехать дальше, — Хаято нахмурил брови, усиленно над чем-то размышляя, при этом нервно барабанил пальцем по столу, — но это приказ императора.

— Ясно. Тогда оставьте госпожу Юкари в гарнизоне. Я о ней позабочусь до вашего возвращения.

— Нет, это не возможно. — Слишком поспешно ответил мужчина, спохватившись, уже более спокойно продолжил. — Это не возможно. Я планировал из Архая уйти через искажение.

— Вам виднее генерал. Да хранят вас боги нефритового царства. — Стрый вояка посмотрел на нас с сожалением и с какой-то грустью.

— Уже поздно. Я провожу жену до комнаты и вернусь. Мне нужно обсудить с вами доклады лазутчиков.

Найсип поклонился. Пожелав доброй ночи, я в сопровождении Хаято направилась в комнату. Волчик сразу вскочил на ноги и побежал за нами.

Я тяжело опустилась на кровать и посмотрела на стоявшего рядом мужчину. Он выжидающе глядел на меня, поджав губы. Я отвела взгляд и тихо сказала:

— Спасибо, что не оставил в гарнизоне.

Он вдруг сел рядом и крепко обняв, прижал к груди. А я просто уткнулась носом ему в шею и туда же выдохнула:

— Я не злюсь на тебя.

Приподняв мое лицо, он покрыл его поцелуями. Они опьяняли. Лицо горело. И не только лицо. Все тело пылало от жара. Голова кружилась. Его горячие руки блуждали по моему телу, лаская и поглаживая. Не соображая, что творю я, пыталась не послушными пальцами развязать его рубаху. У меня не получалось и я начала зло пыхтеть. Тут Хаято тихо рассмеялся. И откатившись с улыбкой, посмотрел на меня. Его пальцы ласково очертили контуры моего лица. А потом, глядя мне прямо в глаза, он тихо произнес:

— Я люблю тебя.

Я потрясенно молчала и глупо улыбалась. Он притянул меня к себе и, обняв, поцеловал в лоб, затем сказал:

— А теперь отдыхай. Завтра снова дорога.

Я лежала, пялясь в потолок со счастливой улыбкой. Рядом под боком положив мне голову на живот, спал волк. На радостях я простила все прегрешения Волчика. И в глубине души была ему благодарна. Той ночью я решила серьезно поговорить с Хаято. Раздумывая и анализируя недавние события, я приняла еще одно важное решение: — остаться в этом мире рядом с мужем. Не скажу, что решение далось мне легко. Там остались родные, наверняка оплакивающие мою пропажу. Всего скорее меня объявили пропавшей без вести. И мне было больно от осознания, что сейчас я собственными руками забиваю крышку гроба. Но и уйти я не могла. Слишком сильно привязалась к этому конкретному мужчине. И уже не представляла жизнь без него. А ритуал и признание в любви послужили лишь поводом остаться. А еще где-то в глубине души тлела надежда, что смогу передать весточку родителям.