— Мои ранения и вообще моя частная жизнь никоим образом не относятся к делу. Ты спасла меня, и я в долгу не останусь. Провожу к человеку, который отправит тебя домой. Надеюсь теперь все понятно?

— Да-а. Извини, — промямлила я, не выдержав его пронзительного взгляда, — но все, же я должна знать хоть что нибудь о человеке, с которым буду путешествовать несколько дней.

— Еще успеем познакомиться за время пути. И наше путешествие продлится не несколько дней, а полтора месяца, — но подумав, добавил, — даже два месяца.

— Два месяца!?

— Да. Но это по минимальным расчетам.

— А как же мои родные? Они же с ума сойдут от переживания. И через две недели у меня начнутся занятия в университете, — произнесла я осипшим от волнения голосом.

— Успокойся. Через два месяца, если все сложится удачно. Тебя отправят назад в тот момент, когда ты вышла из дома.

— Такое возможно? — спросила с надеждой.

— Вероятнее всего да. В юности я слышал, что такое возможно, — не совсем уверено ответил он.

Его слова вселили в меня веру, что я обязательно вернусь домой. А близкие люди никогда не узнают о моем небольшом приключении. Радостно улыбнулась и плохое настроение тут же улетучилось. Хаято наблюдал за мной насмешливым взглядом. И тут вспомнила, что он вчера перед сном говорил о какой-то проблеме.

— А что за проблема может возникнуть с моим возвращением домой?

Мужчина помрачнел и ответил только через несколько минут.

— Понимаешь. Как бы это объяснить, — неуверенно начал он, — Домой тебя может отправить только тот туат чье «искажение» привело тебя в наш мир.

Смысл его слов не сразу дошел до меня. А когда я, наконец, поняла его. Мое лицо вытянулось и видимо приняло не здоровый оттенок, потому что Хаято поспешил добавить.

— Но есть еще два способа, — я облегченно выдохнула и радостно спросила, — Какие?

— Одним из них мы не сможем воспользоваться, — угрюмо произнес он, отводя глаза, — а во втором я не до конца уверен.

— И все же шанс есть, что все получится, — оптимистически уточнила я.

— Шанс есть, — и, посмотрев на мое счастливое лицо, язвительно добавил, — но не большой, так что радость оставь до возвращения домой.

— Я доверяю тебе, — сказала я и беззаботно улыбнулась.

— А не стоит, — пробурчал себе под нос Хаято.

— Почему? Ты же говорил, что всегда держишь свое слово, — спросила удивленная его словами.

Но мужчина закрыл глаза, всем своим видом показывая, что не намерен продолжать разговор. Я не стала настаивать и, поднявшись на ноги начала осматривать местность. Особенно мое внимание привлек гранитный камень, возле которого мы расположились. Он снизу доверху был испещрен наскальной живописью и письменами на незнакомом мне языке. Если бы не вся эта кутерьма с параллельными мирами я как будущий историк осталась бы здесь. И как следует, исследовала этот камушек. Хороший материал вышел бы для курсовика. Но этот мир не являлся моим, и задерживаться я тут не собиралась. Поэтому бегло осмотрев сию историческую достопримечательность, решила, немного пройтись. Ознакомится так сказать с окрестностями, а заодно размять ноги.

— Далеко не забредай. Скоро тронемся в путь, — послышался за моей спиной голос Хаято.

Я лишь хмыкнула на это предупреждение и уверенным шагом направилась дальше. Вокруг простиралась бурая пожухлая трава. Она стелилась по земле мертвыми безжизненными стеблями. И хотя казалась таковой, стоило мне ступить на нее, как она ожила и зашуршала. От меня разбежались желто — коричневые ящерицы. А рядом на вершине холма из камней сидел зверек и с любопытством наблюдал за мной черными глазками бусинками. Он походил на кролика только меньше с короткими висящими ушами и грязно желтой окраской. Как только я шагнула в его направлении, зверек тут же шмыгнул в траву и скрылся. Я еще немного постояла, глазея на холмик. И тут меня привлекли две большие черные птицы. Они парили в воздухе, высматривая добычу. На первый взгляд птицы напоминали коршунов (не считая размеров), но что-то было в них не так. От них исходила угроза. По спине пополз холодный липкий страх. Я хотела развернуться и броситься назад, где остался спутник. Но ноги как будто стали деревянными и не двигались. А глаза заворожено следили за опасными хищниками. И тут одна из птиц стала падать камнем вниз. Через секунду осознала, что эта махина летит на меня.

Затем все произошло как в замедленной съемке. Меня оттолкнули и, пролетев приличное расстояние, я ударилась спиной о землю. Ее пронзила острая боль. А пока летела, услышала скрежет металла о металл. Потом послышалось глухое урчание и запахло паленой плотью. Я, морщась от боли, принимала сидячее положение. Когда над головой раздался угрожающий рев, и с неба на моего спасителя упала вторая тварь. Раздался тот же скрежет, а в нос ударил отвратный запах горелого и тухлого мяса. Меня скрутило, и весь мой обед чуть не оказался наружи. Закрыв рукой нос. Стала хватать воздух ртом и почувствовала себя чуть легче. Но подняв глаза, мне опять поплохело. Среди обезглавленных птиц возвышалась высокая фигура мужчины со светящимися серебряными зрачками. А в глазах плескалась ненависть, граничащая с безумием. Но больше всего меня поразил окровавленный меч в руках этого безумца. Серебристый дракон на эфесе меча расправил крылья, а в пасти зловеще горел кроваво-красный камень. Я зажмурилась от страха и, поджав ноги, хотела провалиться сквозь землю или оказаться на другой стороне земли. Лишь бы не видеть — зрелище похожее на низкосортный фильм ужасов.

Когда я все же решилась открыть глаза, ужасное видение исчезло. Птицы остались, но сгруженные в одну кучу. А Хаято это был он. Оказался все тем же. Со спокойными серо-голубыми глазами. И в них не отражалось ни тени безумия только страх и беспокойство. Скосилась на меч в руках мужчины. Дракон с камнем тоже не походили на тех из наваждения. Неужели мне из-за испуга и стресса все померещилось.

— Юля, — позвал ласково Хаято. Подняла глаза и встретилась с его глазами. Они смотрели на меня с нежностью или может мне опять все кажется. Не стала отводить взгляд. Почему то он приносил мне успокоение.

— С тобой все хорошо? — спросил он и мягко погладил по спине. Я сморщилась и вскрикнула от боли.

— Прости, — он замолчал и прикусил нижнюю губу. Через минуту совладав с эмоциями, произнес, — Я почувствовал этих тварей слишком поздно. И не рассчитал силу удара. Очень болит?

— Не стоит, — прохрипела я, едва поворачивая языком, — я тоже хороша. Глупо получилось.

— А это что за чудища? — взглядом указала на останки птиц.

— Моркрохи, — последовал краткий ответ, — А теперь повернись и сними рубашку.

От такой наглости с меня слетела вся усталость, и я резко подскочила. Но вот тело еще не пришло в норму, и голова закружилась. Во избежание падения оперлась на первое что подвернулось. А подвернулась мне грудь этого наглеца. Он не будь дураком, тут же прижал к себе, обвив талию рукой. Мои безнадежные попытки отстраниться не увенчались успехом.

— Глупая девчонка, — глухо прорычал он мне в макушку, — я осмотрю только твою спину. Так что делай, что я сказал. Или я сам сниму с тебя рубаху. А может ты, хочешь этого? Тогда только скажи. Для меня — твои желания закон.

Я отшатнулась от него и, взглянув в хитро прищуренные глаза, в которых прыгали насмешливые искорки, замотала головой. А он громко расхохотался. Вот же гад! Нравится ему, что ли издеваться надо мной. Пришибла бы! Но осознавая, что силы не равны лишь зло зыркнула на его хохочущее лицо. Да, и по правде говоря, излишнее внимание мужчины меня смущало. Я не считала себя дурнушкой, но и красавицей тоже. Вполне миловидная и вроде все при мне, но интереса у мужчин я не вызывала. И история трехлетней давности еще бередила душу. Мне и до нее с трудом давалось общение с противоположным полом. А после я совершенно замкнулась и с головой погрузилась в учебу. Поэтому подобные разговоры приводили меня в смятение. Я поспешила отвернуться, чтобы не выдать своих чувств. И присев стала развязывать трясущимися руками тесемки на рубахе. Наконец справившись, оголила спину. И тут же на спине ощутила легкие прикосновения прохладных пальцев. От неожиданности я вздрогнула.

— Не бойся. Я проверю, целы ли кости, — произнес Хаято и продолжил ощупывание спины, а через минуту сообщил, — все хорошо. Позвоночник и ребра целы. А вот кровоподтек синеет на всю спину. Посиди здесь я сейчас вернусь.

Пять минут его отсутствия тянулись для меня целую вечность. Но я боялась пошевелиться, а тем более оглянуться. Перед глазами все еще стояли чудовищные птицы и безумные серебристые зрачки. Я уткнулась лицом в коленки, и так и просидела, пока за спиной не появился спутник. А очнулась от обжигающего холода на спине.

— Что ты сделал? — вскрикнула я и резко обернулась.

— Я смазал спину лечебным бальзамом. Потерпи немного. Сейчас станет легче.

В руках он держал глиняную баночку, с какой-то жидкостью. Разглядев содержимое, меня передернуло. В ней находилась жижа болотного цвета.

— Что это за гадость? — Хаято удивленно приподнял бровь, — я же ответил.

— А я просила тебя обмазывать меня этой мерзостью? — зло прошипела.

— Я, конечно, мог оставить все, так как есть, — не обращая на мой тон никакого внимание, спокойно произнес мужчина, — но в пути это принесло бы некоторые неудобства. А с помощью этого бальзама я облегчил боль. Да и кровоподтек сойдет после его применения через два дня.

— И одевай рубаху. Я все же не каменный, — усмехаясь, добавил он.

Лицо вспыхнуло от стыда. И я, отвернувшись, накинула рубаху и быстро завязала тесемки. Как же я была зла. Нет не на мужчину, а на себя. Где сдержанность и благоразумие, столько раз приводившиеся в пример слишком эмоциональной сестре. Этот мир явно не лучшим образом отражался на моей психике. А может этот конкретный мужчина. Но все, же, как бы, не сойти с ума до окончания пути. Я слишком остро на все реагирую. Я жива и это самое главное, а все остальное мелочи жизни. Немного успокоившись, примирительно произнесла.