"Сегодня совершенно не имеет значения, какой вы расы!" - воздев молот над головой, выкрикнул Трон, обратившись лицом к товарищам по оружию. - "Паладин ты, дворянин или фермер - все мы чада Света! И будем сражаться изо всех сил, чтобы отбросить Тьму! То, что мы делаем сейчас, мы делаем для всех, кто живет в Свете! Мы делаем это для Утера... и за Андорал!" "За Андорал!" - прозвучал единый крик полусотни воинов, воодушевленных пламенной речью паладина.

Протяжный звук горна разорвал тишину, и отряд, ведомый Маддоксом, ворвался в городские врата Андорала... Воины в недоумении остановились на центральной площади, не встретив ни малейшего сопротивления; город казался откровенно покинутым. Отряда, должного атаковать с западного направления, нигде не было видно, однако спустя какое-то время на площадь вбежала боевая лошадь, седло которой было залито кровью. Дурной знак...

Торн спешился и в сопровождении верных товарищей - Арифа, Лелиора и Сиарина - сделал несколько шагов по направлению к черному зеву городской часовни, от которой тянулся кровавый след. "Ариф... подсвети немного", - попросил паладин. Чародей с готовностью сотворил заклятие, озарившее внутренний чертог... и великое множество мертвяков немедленно хлынули на опешивших воителей. По приказу Торна воины немедленно образовали оборонительный строй, но со всех сторон из-под камней выползала нежить, беря незваных гостей в кольцо.

Ночной эльф разил тварей стрелами, и, обернувшись посмотреть, как дела у Сиарина, заметил, как копье одного из мертвяков пронзило грудь отважного дворфа. Заметил это и Хальсанд. "Целителя!" - немедленно завопил селянин, наряду с Лелиором бросившись к павшему, но сейчас же понял, что рана смертельна. "Упрямый мул..." - выдохнул эльф, опустившись на колени рядом с другом. - "Не смей так поступать со мной..." "По крайней мере теперь..." - выдавил Сиарин, - "мне не придется видеть... твое уродливое лицо..." С этими словами дворф скончался; последняя шутка все же осталась за ним.

"Да... да!" - исступленно вопил Маддокс, благоразумно держась за спинами орудующих клинками и молотами воинов. - "Пусть Серебряная Заря и пала, армия Плети продолжает уменьшаться с каждыми взмахами ваших мечей!" Пламенную речь его прервал рев, и с западного направления на площадь ступило несколько гигантских созданий, именуемых "поганищами" - големов из плоти, коих злая волшба наделила извращенным подобием жизни. "Думаю, теперь понятно, что стало со вторым отрядом", - пробормотал Ариф.

"Назад, назад!" - закричал Торн, понимая, что против угрозы со стороны поганищ им не выстоять. - "К восточным воротам!" Боевой дух дворянина стремительно пошел на убыль, лицо его посерело. "Вы должны защитить меня!" - заскулил он. - "Должны защитить меня, ну пожалуйста!"

Лелиор закрыл Сиарину глаза, медленно поднялся на ноги, сбросив с себя доспехи и с обнаженным клинком в руке выступил против поганищ и сопровождавших големов мертвяков. "Нападайте, демоны!" - рявкнул он. - "Сейчас Ночной эльф покажет вам, как погибают истинные воины!"

Хальсанд не успел опомниться, как челюсти мертвяка сомкнулись у него на шее, однако затем внимание нежити привлекло нечто иное и она избрала себе нового противника. Селянин же пал на колени, обвел помутневшим взором поле брани, отметив, как копье пронзило тело Арифа. Неужели конец? Похоже, обещание, данное Мире, он так и не исполнит.

Кто-то дернул его за руку, принуждая подняться на ноги. Торн, в другой руке которого слабо трепыхался Маддокс. "Что ты делаешь?" - возопил дворянин, видя, как паладин усаживает фермера на коня. - "Оставь его! Тебе я плачу жалованье!" Но голос его прервался, когда дворянина разорвали мертвяки. Набросились они и на Торна, и тот что есть силы ударил коня по крупу. Тот пустился в галоп, Хальсанд изо всех сил ухватился за уздечку. "Не оглядывайся назад!" - кричал Торн ему вслед, а затем голос паладина затих... навсегда.

Прижавшись щекой к шее коня, Хальсанд смутно сознавал, как проносятся мимо заваленные телами павших кварталы Андорала, и одна лишь мысль оставалась в его измученном разуме: "Мира... Не нужно мне было оставлять тебя..." Один из мертвяков бросился на него с крыши, выбил из седла, и Хальсанд, кувыркаясь, полетел в мутные воды протекавшей у дороги реки.

Немедленно, на лодыжке его сомкнулись когти иного мертвяка, стремящегося утянуть добычу в мрачные глубины, но селянин, выхватив из кармана единственное оружие - деревянную трубку, - погрузил мундштук в глаз твари. Та пошла ко дну, а Хальсанд забил руками, всплывая. "О, нет..." - простонал он, выбравшись на берег, где его терпеливо дожидался верный конь. - "Я наглотался ядовитой воды... И теперь должен спешить... У меня совсем мало времени..."

Близился вечер, и Мира позвала детишек в дом ужинать... когда заметила какое-то шевеление в саду. Заглянув за кусты, заметила она скорчившегося Хальсанда, прячущего от нее лицо. "Н-нет... Отойди... пожалуйста..." - прохрипел он. - "Не хочу, чтобы ты меня видела... Пожалуйста, не подходи ко мне... Я просто хотел посмотреть на тебя... на детей... в последний раз... Мне не стоило отправляться с ними... будь проклята моя глупая гордыня... Они все мертвы, Мира! Торн, Лелиор, Сиарин... все... они все мертвы... и... я тоже".

Селянин отнял руки от лица, на котором явственно означились признаки разложения. "Хал?" - в ужасе отшатнулась Мира. "Я наглотался ядовитой воды", - объяснил Хальсанд. - "Эта мерзкая тварь утащила меня под воду... и я наглотался воды... Я думаю, что погляжу на вас в последний раз и уйду... далеко-далеко... Но... боюсь, уже слишком поздно... Я чувствую, как безумие... поглощает мой разум... Ты... знаешь, что нужно сделать... Должна защитить себя... и детей..."

"Нет, Хал!" - выдохнула Мира, в ужасе прижав руки ко рту. - "Я не могу!" "Ты должна!" - выкрикнул Хальсанд, раззявив пасть, полную острых зубов. - "Убей меня, Мира! Убей, пока я не разорвал тебя..." Он упал, пронзенный мотыгой... сжимал в руках которую его маленький сын. Узнав в чудовище отца, он выронил "оружие", зарыдал. На крики из дому выбежали девчушки, окружили умирающего.

"Папа, я не знал..." - всхлипывал мальчуган, - "что это ты! Я думал, что ты... ты..." "Все хорошо, сынок", - через силу улыбнулся Хальсанд, коснулся ладонью щеки сына. - "Ты ведь защитник семьи... Я так... горжусь тобой... Я сдержал обещание... и вернулся к вам... Простите, что оставлю вас... оставляю снова... Моя... семья... Люблю вас..."

В звенящей тишине, воцарившейся над Чумными Землями, звучали лишь приглушенные рыдания осиротевших детей...