— Мисс Тернер? — нетерпеливо спросил Арно. — Могу я вам напомнить, что это происходит не только в вашей жизни.

Я посмотрела на Арно.

— Как тебя на самом деле зовут? — спросила я.

— Арсениус. Арсениус Спирос.

Я кивнула.

— Арсениус, — необычное, но подходящее этому человеку имя.

— Почему вы спрашиваете?

Я пожала плечами.

— Просто хотела знать, с кем я делю этот момент.

Он приподнял темную бровь.

— Знаешь, — объяснила я. — В этот момент я перестаю быть хорошим человеком.

Я потянулась к флакону с ядом, но Арно поймал мою руку.

— Позвольте мне, — сказал он.

— Это мило, но какая разница.

— Это имеет значение для вас.

— А тебе то что?

— Вы… — компаньон Кинга.

Компаньон. Я была совсем не им.

— И, — добавил он. — Думаю, Кинг хотел бы, чтобы я оградил вас от того, что могло бы создать такое тяжкое бремя.

Это было странно, приятно и неожиданно.

— Почему ты так предан ему, Арсениус?

— Я обязан Кингу своей жизнью.

— Что Кинг сделал для тебя?

Все еще держа меня за руку, Арно тихонько сжал ее, что побудило меня ее убрать. И я убрала.

— Это не ваша забота, — он взял маленький флакончик болиголова и перелил несколько капель в пузырек с кровью, тобишь в сыворотку, и закупорил пузырек. Затем Арно взял его и направился к стальной двери склада Кинга.

— Я позвоню тебе, как только его доставлю. Но если не вернусь, передай, пожалуйста, Кингу, что я надеюсь увидеть его в следующей жизни.

— Уххх, — странные слова Арно засели в моей голове.

Что он имел в виду? И что Кинг сделал для него? Потому что, как и Мак, Арно был готов броситься на меч ради Кинга, а, следовательно, и ради меня.

Пульсирующая боль снова воспламенилась в моей голове. Мой мозг не мог прекратить пытаться соединить вместе две противоречащие друг другу версии Кинга. Хорошую и «не совсем хорошую».

Я поморщилась и посмотрела на время. Срок, когда Миранда должна доставить руку, истекал через час. Если она не появится, мы все будем трупами.

«Прошлой ночью Драко пришел ко мне, ища утешения в моих объятиях. Он не мог поверить, что его собственный брат, его близнец, предаст его, публично бросив вызов. Глупец! Он считает, что имеет для меня хоть какое-то значение, хотя я отказывала ему в своей постели дюжину раз. Разве он может не замечать, что я о нем думаю? Или что я ничего не желаю больше, чем сказать ему, что он слаб и жалок и что ему больше нечего ждать от судьбы. Ведь даже судьба знает, что она совершила ошибку, позволив ему первым выйти из утробы матери. Он не должен был стать королем.

О Боже, как прошлой ночью мне хотелось кричать. Ох, как я мечтала раздавить его слабое сердце. Но не могла. Драко никогда не должен узнать о том, что это я побудила Каллиаса на предательство, и что сейчас у меня в животе — ребенок Каллиаса.

Именно поэтому я позволила Драко возлечь со мной на ложе в последний раз. И поэтому ждала, пока он не будет полон порывами страсти шептать мне на ухо слова любви, чтобы царапать его спину, оставляя на ней глубокие раны. Снова и снова я впивалась ногтями в его окровавленную плоть, чтобы он знал, что творится в моем сердце. Но боль не помешала столь отчаянно нуждающемуся в моем прикосновении Драко заполнить меня.

Когда Драко закончил, он просто встал и молча ушел.

Я молюсь, что это будет последним разом, когда я вижу его перед его смертью».

Я закрыла книгу, думая, что не могу продолжать читать. Ненависть в этой ужасной женщине была просто невыносима. И брат, по моему мнению, был слабым. Он позволил, чтобы им и его эго манипулировала эта психопатка Хейн. Или, может, оба брата были идиотами влюбленными в нее. Кто знает?

И к тому же то, как она радовалась, причиняя ему боль… Мурашки покрыли каждый сантиметр моей кожи, когда я представила, как Хейн улыбаясь впивается ногтями в спину Драко. Бедный. Мне казалось, что любовь к ней была единственной его ошибкой, и часть меня надеялась, что она будет той, кто умрет. Так было пока она не сказала, что ждет ребенка. Сложно желать смерти беременной женщине.

Так я снова задалась вопросом, какое отношение эта история имеет к Кингу? Это история его семьи?

— Тебе еще не поздно бежать, Миа, — сказал Кинг, сидящий на черном диване.

— Божечки! Тебе обязательно всегда меня так пугать? — спросила я.

На этот раз он был одет в простой темно-серый свитер и джинсы на пуговицах, а его черная бородка была аккуратно подстрижена. Он выглядел таким расслабленным, с накаченными руками, вытянутыми на спинке дивана.

Кинг улыбнулся, и на его щеках появились те самые ямочки.

— Когда я так делаю, все становится намного интересней. Обожаю подобное выражение на твоем лице.

— Что за выражение?

— Радость видеть меня. Но оно длится всего мгновение.

— Я воображаю какие-то странные разговоры, — я помолчала. — Ты уверен, что это и правда не ты?

— А ты как думаешь?

— Мак думает, что это возможно. Так что… я тоже так думаю.

Однако вымышленный Кинг мог знать вещи, которые знала только я. Так я думала, когда уезжала из дома Миранды.

— Если я не плод твоего воображения, Провидец, что-то изменится?

Мгновение я размышляла над этим.

— Нет, не изменится. Но я бы спросила, где тебя черти носят.

— Если я скажу, то это только подстегнет тебя, Мака и Арно идти меня искать. Так что я промолчу.

Постойте! Он… он…

Я встала, чувствуя, как краснеет мое лицо.

— О, Божечки! Я не выдумала тебя, да? Твою мать! Ты настоящий! И все время был настоящим!

Кинг сверкнул очаровательной улыбкой и пожал плечами.

— Возможно, я зашел слишком далеко, но у меня для этого были все основания…

— Ублюдок! — я рванулась к нему.

Обеими руками я ухватилась за его шею, и приземлилась ему на колени, оседлав. Кинг взял обе мои руки своими и сжал своей железной хваткой. Смех искрился в его светло-серых глазах.

— Ты думаешь это смешно? — прорычала я.

Тем временем на задворках моего разума, я все еще сомневалась — придумала ли я его или просто была слишком наивна и доверчива, чтобы увидеть правду. Неужели он просто играл со мной все это время?

— Уверяю тебя, — сказал он с все еще небольшой лукавой улыбкой. — Я воспринимаю все это совершенно серьезно.

Я смотрела в его глаза, ища хоть какое-то доказательство того, что Кинг был настоящим. Но в тот момент, когда увидела красивые линии его скул, прямые черные брови, мужественную челюсть и соблазнительные губы, я была загипнотизирована. Был ли это еще один сон? Потому что тепло, исходящее от его коленей и передающееся моему телу, чувствовалось таким реальным.

Кинг ослабил хватку на моих запястьях и изучал мои губы с жадным взглядом. Мне нравилось, когда он так на меня смотрел. Знать, что он борется со своими собственными желаниями — заставляло меня чувствовать себя сильной.

Мои руки скользили по его накаченной груди, и я чувствовала, что вновь пересекаю эту грань, за которой мой разум становится опьяненным, пропитывается похотью. Я жаждала его, пусть это было ужасно и неправильно.

Я наклонилась вперед, прижалась губами к его губам и закрыла глаза, чтобы насладиться лихорадочным танцем с огнем.

Кинг приоткрыл рот и подчинился мне, позволив исследовать, лизать и соблазнять его своим языком.

Божечки! Почему он заставляет меня чувствовать себя такой сумасшедшей?

Я запустила пальцы в его мягкие шелковистые волосы и прижалась своей грудью к его, мечтая, чтобы одежда между нами исчезла. Особенно одежда, покрывающая его полную желания эрекцию, которую я ощущала между своими ногами.

Я издала тихий стон, чем заставила Кинга отпрянуть. В его серых глазах отражался дикий голод.

Не говоря ни слова, он положил свои большие руки на мои бедра. Стал тереться об меня, зажав свою эрекцию у местечка между моих бедер. Я положила руки ему на плечи и стала двигаться вместе с ним. Его тепло было таким приятным, таким идеальным.