В наши сердца! Полагаю это имело смысл, потому что Хейн думала, что Драко не способен завоевать чье-то сердце, но кого это на хрен волновало.

— Это волнует меня, — сказал он, снова подслушав мои мысли. — Ты видела, какой я на самом деле, однако ты не прекратила заботиться обо мне и желать меня.

Я истерически засмеялась, хватаясь за живот.

— Что смешного? — спросил он.

— Ха. Ха, — я не могла отдышаться. — Ты. Ты смешон, Кинг. Не говоря уже об этой гребаной ситуации.

— Я не понимаю, — он скрестил руки на груди, по-прежнему ведя себя как спокойный, собранный человек, каким он хотел, чтобы видел его мир.

Но я то знала, кем он был на самом деле. Он был опасным преступником.

— Ты нуждаешься во мне, чтобы заставить Артефакт работать, — я почувствовала тошноту, поднимавшуюся в животе. — Это Греческая трагедия во всем ее великолепии.

— Я думаю, ты сошла с ума.

Я указала на него.

— Ага! Это правда. Как и ты. И вот, что еще я тебе скажу: ни за что бл**ь на свете я тебе больше не доверюсь и для тебя я больше и пальцем не пошевелю. Ты забрал у меня все, Кинг.

Он может просто убить меня прямо сейчас, и его проклятие кончится. Почему он этого не делает? Ведь я последний Провидец. Он мог вернуть свою жизнь, лишь щелкнув пальцами.

— Не глупи, Миа. Я не хочу тебя убивать, именно об этом я говорил. — Кинг отвел свой взгляд к потолку, а потом снова посмотрел на меня. — Я использую Артефакт для того, чтобы вернуть твоего брата.

Что?

— Ты несешь бред.

— Артефакт вернет к жизни, но только одного человека.

— Любого? — я предположила, что он хотел вернуть Хейн, ведь так он сможет убивать ее снова и снова.

— Нет. Ты ошибаешься, Миа. Я простил Хейн давным-давно.

— Ты думаешь, я поверю, что ты откажешься от единственной вещи, которую желал много лет? — спросила я, не доверяя не единому его слову.

— Она сошла с ума от всех ее чар. Сделала безумным моего брата. То, что я хотел — это еще один шанс. Я хотел забрать то, что было у меня украдено. Однако если проклятие будет снято, и я не приму жизнь, которую предложит мне Артефакт, то я умру. Этого для меня достаточно.

— Ты шутишь, — моргнула я. — Теперь ты думаешь, я поверю, что ты хочешь умереть? Что ты откажешься от своей мести Хейн? И позволишь Джастину занять твое место?

Он был более сумасшедшим, чем я, если думал, что я куплюсь на это.

— Да. Совершенно верно. Я живу, Миа, уже больше трех тысяч лет. Наконец-то я смирился с моими демонами и готов пожертвовать всем, над чем работал и вернуть тебе твоего брата. Все, что тебе нужно дать мне взамен — это искупление.

Искупление?

Он кивнул.

— Но искупление должно быть искренним. Ты должна знать все о моих грехах, моих демонах и о всех моих добродетелях. Иначе Артефакт не сработает.

Срань Господня! Он пытался показать мне кем он был на самом деле, просто надеясь, что я увижу что-то, что стоило заботы? Что стоило доброты? Что стоило…

— Ты просишь, чтобы я… полюбила тебя? — он был сумасшедшим. Сумасшедшим.

— Полагаю, что да.

Божечки!

Я ахнула и прикрыла рот рукой. Я наконец-то поняла, почему он так настаивал, чтобы я прочитала этот дневник и увидела его воспоминания. Все это время он хотел, чтобы я увидела правду, зло и ужас его существования, чтобы так или иначе, я приняла его. Его шрамы, красоту, боль, всего его.

— Ты убил моего брата!

— Нет, — сказал он спокойно. — Ваун убил твоего брата. И твой брат сделал свой собственный выбор, свободный от любого моего влияния.

— Чушь! Если бы меня не заперли в подвале, я бы никогда не рассказала Вауну правду об Артефакте.

— Для начала, если бы твой брат не заключил сделку с дьяволом и не пытался украсть его женщину, то он бы никогда не попал в такую ситуацию.

Да, выбор Джастина повлиял на все, даже на мою встречу с Кингом. Но это не означает, что он заслуживал смерти.

— Нет. Конечно, нет, — сказал Кинг, вновь прочитав мои мысли. — Но разве ты не видишь? — он шагнул чуть ближе. — Джастин нашел Артефакт. Ваун стал катализатором событий, которые привели тебя и ключ ко мне. Все это было предначертано.

Неужели? Потому что я не могла поверить, что этот ужас был моей судьбой. Или судьбой Джастина.

— Миа. — Кинг обхватил рукой мой затылок и посмотрел на меня. — Пожалуйста.

Я замолчала, чтобы обдумать его слова, но не могла этого сделать. Я видела только человека, сделавшего ужасные вещи с людьми, которых я люблю. Видела только боль, которую он мне причинил. Да, часть меня сейчас его все же понимала. Целую милю я прошла по его стопам. Теперь я понимала, как легко, при определенных обстоятельствах, можно развратить душу. Черт, я же составила заговор, чтобы убить двух человек. И сейчас, я, по крайней мере, была уверена, что жизни одного из них наступит конец.

— Я прошу простой обмен. Твоя любовь на жизнь Джастина. Это единственный способ, Миа, для того чтобы снова восстановить справедливость и вернуть то, что у нас отняли.

Я всматривалась в эти холодные серые глаза, ища правильный ответ, но единственным, что я чувствовала, была ненависть.

Я вдохнула морской воздух и стиснула зубы.

Для Джастина. Для Джастина. Для…

Нет, Миа. Это должно закончиться. И даже, если ты вернешь Джастина, он будет только страдать.

Потому что я не могу вернуть обратно Джейми или ребенка. Джастин вернется обезумевшим от горя, каким он и был, когда его убили. Да, возможно со временем он исцелится, но это спорный вопрос. Я никогда не смогу подарить Кингу искупление, о котором он мечтает.

— Мне жаль, — сказала я. — Я не могу тебя простить. Не могу подарить тебе искупления. Я могу предложить тебе только ненависть. Ты уничтожил ту единственную вещь, которую я любила больше всего в этом мире, и ты уничтожил то, кем я была. Для меня нет пути назад и его нет и для тебя. Ты не мой король, и я никогда не буду твоей королевой. Ты для меня ничто.

Холодный взгляд Кинга даже не дрогнул. Он ничего не сказал.

Я отвернулась и пошла прочь от этого места, чувствуя на себе его взгляд, но я не обращала на него внимания. Для меня он сейчас был невидим. И обратного пути не было.

Несколько дней спустя, я прошла через ад бумажной волокиты, но сделала это. Вернулась в Сан-Франциско, вернулась к родителям, и вернулась к бездне страданий, которые меня ожидали. Как ни странно, я лелеяла эти дни — затишье перед бурей. Время, проведенное в одиночестве, дало мне простор, чтобы подумать о произошедшем, о Кинге, об изменениях, которые произошли в моем сердце. Там, где когда-то существовал свет, теперь царила только тьма. Там, где когда-то процветала надежда, теперь жило отчаяние. Но в отличие от Кинга, я знала, что у меня еще есть шанс на искупление. Если мне как-нибудь удастся избавиться от ненависти, от желания отомстить Вауну, то мои раны можно будет со временем исцелить. Так же, как и раны моих родителей. Я надеялась на это. Поскольку, когда я зашла домой, их лица сказали мне о том, что они уже знают трагическую новость (Джастина больше нет), и они никогда не смогут оправиться.

Я бросилась к матери и отцу, которые сидели на диване в окружении Бекки, ее мамы и моих дяди и тети из Лос-Анжелеса, с которыми мы виделись только по праздникам.

— Что происходит? — спросила я, хотя уже знала ответ.

Все резко подняли головы вверх.

— Миа, где ты была? — спросила Бекка.

— Это долгая история, но я потеряла свой сотовый телефон и…

— Ох, слава Богу, с тобой все в порядке. Мы так волновались… — слова моей матери перешли в душераздирающее рыдание. — … Джастин мертв! — икнула она, вытирая слезы скомканным платком.

Я опустилась на колени перед своими родителями, которых душила боль. Темно-фиолетовый цвет кружился вокруг них, словно гигантский торнадо.

Божечки!

— Он убил себя, — рыдая, выдавила моя мать. — Он слишком себя винил за то, что случилось с его командой.