И тут же прикусила язык: вряд ли Ева подыграет им. И глупая ложь тут же вылезет наружу.

- А когда она уехала и почему? – стал допытываться Матвей Соломонович.

Пришлось спешно разыграть садящийся мобильник. Повторно Лена позвонила уже из Москвы, из автомата. Евы дома не было, и ее родители не знали, где дочь. Еще звонок, еще. Последний раз Лена позвонила около одиннадцати вечера.

- Небось опять твоя подруга, - ехидно сказал Матвей Соломонович дочери. – Поговоришь?

Ева отрицательно помотала головой, озорно усмехнулась.

- Может, и к лучшему, - обняла дочь Марина Леонидовна, мама. – Муж, готовый бежать за первой попавшейся юбкой, дешевка.

В понедельник на первую лекцию Ева не пошла. Не пошла специально, хотелось потомить подругу неизвестностью. Да и на вторую пришла с небольшим опозданием, вошла тихонько не с той стороны, где они обычно сидели с Леной, села рядом Таней Верчук, учившейся в параллельной группе, немало удивив ее. Таня была четырьмя годами старше большинства девушек с их курса, в институт она поступила с третьей попытки, успев попутно родить дочь. Девочка жила у Таниной мамы во Владимирской области, и Таня почти каждые выходные проводила у них. В понедельник девушка приезжала в институт с опозданием, порой и к середине первой пары. Никто из однокурсниц не дружил с ней, да и ребята Тани чурались.

В перерыве Ева не вышла из аудитории, а заговорила с Таней, еще больше удивив соседку. Пару раз Ева приметила Лену. Та стояла в самом низу и озабоченно вглядывалась в сидящих и снующих туда-сюда студенток. Поняв, что Лена выискивает ее, Ева хмыкнула и принялась еще оживленнее щебетать с Таней.

- Ева, тебя Лена Зверева ищет, - сказала проходившая мимо Марина Веселова.

- А чего меня искать? – усмехнулась Ева.

Марина недоуменно посмотрела на нее. Все уже привыкли, что Лена и Ева – подружки не разлей вода. Но продолжать разговор, расспрашивать, как и что, девушка не стала. Пусть сами разбираются.

Лена отыскала Еву только перед самым началом семинара.

- Ты где была? – озабоченно спросила она подругу.

- Там, где не было вас, - с усмешкой ответила Ева.

- Но мы же волновались…

- С чего это вы вдруг взволновались? – язвительно-насмешливым тоном спросила Ева.

- Но мы же твои друзья, - растерянно сказала Лена.

- Были, - отрезала Ева и прошла в аудиторию.

Лена ошарашено посмотрела ей вслед, помедлив, пошла следом. Увидев, что Ева подсела к Тане Верчук, нахмурилась. Разрыв с семьей Штерн в ее планы никак не входил: помимо удачливого замужества, надо же и на хорошую работу устроиться. А отец Евы не только сам занимает высокий пост, но и имеет обширные связи в нефтегазовой отрасли. Девушка закусила губу, призадумалась. Нет, она ничуть не раскаивалась в своем поступке, не считала себя хоть в чем-то виноватой перед подругой. Обида Евы ввергла Лену в недоумение: неужели та и впрямь не понимает, насколько Лене нужно такое замужество?

Ссору бывшие подруги переживали по-разному. Ева отныне относилась к Лене с подчеркнутым равнодушием. Лена же первое время пыталась оказать Еве какую-нибудь услугу, нарочито заговаривая при ней о возможностях достать интересную книгу, попасть на необыкновенный вечер. Но все эти потуги Ева встречала ледяным молчанием.

Вскоре иные заботы захлестнули Лену, куда более важные. Как и надеялась девушка, октябрьская поездка с Никитой на дачу, ночь, проведенная вместе, оказалась весьма результативной. Молодые люди подали заявление в ЗАГС.

Пригласить Еву на свадьбу, сыгранную сразу по окончании зимней сессии, Лена не осмелилась. Сразу после свадьбы молодые уехали на две недели в Италию, устроив себе свадебное путешествие. Когда же они вернулись в Москву, Лена сразу же переехала к Никите.

Ева, пережив предательство подруги и друга, которого она уже считала почти женихом, с головой ушла в учебу. Неожиданно для себя девушка сблизилась с Таней Верчук. Способствовала сближению и общность случившегося с обеими: и у Тани лучшая ее подруга отбила жениха. Причем учинила это, когда девушка была уже беременной. Аборт Таня делать не стала и теперь с помощью мамы растила дочку. Ева стала приглашать Таню к себе домой, познакомила ее с родителями. Матвей Соломонович, узнав Танину историю, принял в ее судьбе горячее участие. Его стараниями Евина новая подруга получила заявку от солидной фирмы, согласной предоставить молодой специалистке место в общежитии для семейных.

В апреле Ева затащила новую подружку на туристический слет, заранее экипировав ее. У девушек были хорошие, настоящие туристские рюкзаки, спальники, миски и кружки. Приобрела Ева и хорошую двухместную палатку. О том, что и где покупать, Ева проконсультировалась с Ростиславом и Аней, съездив к ним в марте. Тане на слете очень понравилось, но предстоящее лето было и так заполнено до отказу, потому обе подружки о походах и не заговаривали. Но на октябрьский слет пришли, выделяясь среди других его участников белизной. На слете обеих девушек встретили уже как своих, вовлекали в общие разговоры, рассказывали о походах, вместе с ними обсуждали экипировку. Пришли они и на апрельский слет. Когда все собрались вокруг общего костра, Ростислав подошел сзади к Еве, обнял девушку и поманил к своей палатке. Удивленная Ева последовала за ним.

- Ну как, обжилась на работе? – с улыбкой спросил ее Ростислав.

- Обжилась. Даже, как выражается мой папа, нашла свою нишу.

- Своя ниша это хорошо, это ты молодец, - одобрил ее Ростислав. – Хотим мы с Аней тебя в августе в Хибины позвать. Пойдешь на две недели?

- Пойду, - восторженно воскликнула Ева и тут же смутилась.

Ростислав причину смущения понял, улыбнулся.

- К подружке твоей мы с Аней еще присмотримся. Не волнуйся, и она в поле нашего зрения.

Первая в жизни горная автономка потрясла Еву. А первый день похода, наверное, врезался в память навечно. Первая переправа через настоящую горную реку. Робкая попытка Евы уверить, что вполне сможет перейти реку с рюкзаком, вызвала добродушные улыбки ее спутников. Впрочем, Ева и не настаивала: бурлящая на перекатах вода страшила девушку. Она шла посредине, налегке. Шедший впереди Ростислав помогал девушке на трудных участках, Анна подстраховывала ее сзади. Когда же Ростислав ушел за Евиным рюкзаком, Анна, по-доброму посмотрев на девушку, сказала негромко:

- И меня Ростислав не сразу допустил к самостоятельным переправам. Первые шесть-семь раз я переправлялась без рюкзака.

Ева ответила женщине благодарным взглядом. Она и сама уже поняла наивность и самоуверенность своего желания пройти переправу с полной выкладкой. Потом они часа три поднимались берегом реки и впадавшего в нее ручья. Когда же миновали лес и вышли к последним корявым и тонким березам, невысоким, едва достававшим Еве до плеча. Ева с удивлением узнала, что эти карликовые деревца много старше ее, только им трудно расти на этих скудных почвах, обдуваемых свирепыми ветрами. Выбрав среди зарослей карликовой березы полянку, Ростислав объявил обеденный привал. Пока он и Ева собирали сушняк и разводили костер, Анна достала из рюкзаков котелок, миски, припасы. Первый обед в горах под свист вдруг разыгравшегося ветра, обрывки спускающихся все ниже туч, языками заволакивающими их полянку, уплывающих вниз, в ущелье.