- Бабушка, - я поднялась на ноги, оказавшись выше нее.

- Ты как яркая роза среди увядших цветов, - сказала она, потирая красную ткань моего платья, когда я ее обняла. – Разве не мило?

- Маме не нравился черный, - сказала я, бабушка улыбнулась.

- Знаю, - прошептала она и расстегнула воротник пиджака, показывая под ним яркую пурпурную блузку. Я улыбнулась, но казалось, что вот-вот расплачусь. – Мы с тобой две хулиганки, - она хитро улыбнулась.

- Ага, - сказала я. – Разбойницы, - я немного расслабилась, когда бабушка взяла мои ладони в свои. Она понимала. Она знала, что я чувствую. А я была очень рада видеть ее здесь, ведь могла в любой момент разбиться.

И школу бросать было обидно. Я только смогла пробиться в класс углубленного английского, как и хотела, а очередь туда была очень длинной. А еще придется бросить друзей дом… и жизнь с мамой.

Но у меня есть несколько друзей и в Канаде. А с бабушкой и дедушкой будет удобно. Их дом был маленьким, построенным давно, но я верила, что места мне в нем хватит. Может, я смогу поселиться в мансарде, что бабушка всегда хотела починить, когда деду станет лучше.

- Я поговорю с Линдой, - сказала она. – Нужно поблагодарить ее за помощь, - Линд организовала все с похоронами, потому что бабушка была занята здоровьем дедушки.

- Хорошо, - сказала я. – А где дедушка? Я хочу поздороваться, - я не заметила его на похоронах, но и там, и сейчас, я не могла себя заставить смотреть на происходящее.

Бабушка не отпускала мои руки. А потом сжала их и губы.

- Он не придет, Кэти.

- Но… - я смотрела на присутствующих, пытаясь отыскать его улыбку, спину, но бабушка, конечно, не врала. – Как тогда мы поедем в Дип Ривер?

- Поговорим позже, ладно? У тебя был длинный день.

Я хотела спросить, как они собираются перевезти туда мои вещи, если дедушки здесь не было. Кто-то еще привез бабушку? Мы полетим? Я раскрыла рот, но замолчала от ее серьезного взгляда.

- Хорошо, - сказала я. – Позже, - бабушка сжала мои руки еще раз и отпустила. Она прошла на кухню к Линде, а я осталась с мыслями, как болен был дедушка. Он давно закончил курс химиотерапии, но то, что он не приехал, было плохой новостью. Зато я смогу помогать бабушке, когда перееду. Сколько времени у него осталось? Видимо, все опять ухудшилось.

Это было слишком больно. Смерть окружала меня и давила со всех сторон. Слезы подступили глазам, я вытерла их рукавом. Я тонула, комната кружилась. Я прислонилась к спине, чтобы не упасть.

- Кэти, - кто-то позвал меня, я подняла голову. Коллега мамы с бокалом вина и тревожным взглядом.

- Здравствуйте, - выдавила я, сердце стучало в ушах.

- Бедняжка, - просюсюкала она, комната закружилась сильнее. – Как ты?

Мама умерла. Бабушка вела себя странно, дом был полон непонятных людей, которым внезапно стало нас жалко, вся жизнь рушилась на куски. Интересно, как я?

- Кхм, все хорошо.

- Понадобится время, - сказала она, покачивая бокалом. – Но время залечит раны. Она сейчас в лучшем месте. И смотрит на тебя оттуда с улыбкой.

Я хотела, чтобы она ушла. Откуда ей знать, что я чувствую? Хотя я тоже надеялась, что мама на небесах счастлива. Но мне не нужна была поддержка непонятной женщины. Они ничего не знала. Она едва знала меня.

Я должна уйти отсюда. Я не хотела плакать на глазах толпы. Я не хотела показывать им слабость и слушать их пустые слова.

- Спасибо, что пришли, - тихо сказала я и прошла мимо нее. Я добралась до лестницы и взобралась по ней. Закрыв за собой дверь, я опустилась на пол. Здесь было прохладнее, чем в гостиной. Я уставилась на книжную полку, освобождая сознание.

Сначала ничего не было. Я не злилась, не печалилась. Я могла вот-вот исчезнуть.

Еще пять минут, и я расплакалась.

Я пыталась подавить слезы, чтобы не принимать правду. Когда я немного успокоилась, стало слышно птиц на улице, шум крови в ушах, а я думала, почему не приехал дедушка. Он любил маму, радовался нашим визитам. Пропустить похороны он мог только из-за здоровья.

Одна из книг на полке была задвинута дальше других, я смотрела на ее странную обложку. Пальцы потянули ее. Другие книги со стуком упали, когда я ее вытащила. Конечно, она стояла дальше, ведь это был путеводитель, что Диана прислала из Японии, когда мне исполнилось двенадцать, надеясь, что убедит меня посетить ее. Она понимала, что мама меня не отпустит, а без нее я могла летать только с двадцати.

- Ни за что, милая, - сказала мама, когда я спросила.

- Почему? – скулила я.

- Отправить мою малышку на другой конец света? Только во сне.

- Всего на неделю, мам!

- А потом? А если ты захочешь там остаться? Если не вернешься?

- Такого не случится.

- Диана не собирается возвращаться, милая. Почему же ты захочешь?

Я помнила, что это мне показалось странным. Кто не приезжает домой на каникулы? Но глаза мамы наполнились слезами.

- Мы должны быть вместе, Кэти. Ты – все для меня.

Она боялась. Папа бросил ее, и она боялась, что я тоже брошу.

- Ладно, мам. Я останусь с тобой. Обещаю.

Я листала страницы, почти не видя фотографии с цветущей вишней, храмами, магазинами, полными рыбы.

Слезы капали на бумагу, размывая слова.

Я сдержала обещание. Я осталась.

А она так беспокоилась, но оставила меня.

Глава вторая:

Томохиро

Кошмары становились все хуже.

Я сел с криком, цепляясь пальцами за одеяло. В комнате было темно. Где я? Кто я?

Тени. Пляж. Тории.

Шанс сбежать.

И не вышло.

Но хуже были слова женщины в кимоно, она говорила чистую правду.

«Ты не сможешь сбежать, - сказала она. – Есть только смерть».

Я не мог назвать себя отчаявшимся, но каждая ночь, полная шепчущих монстров, затягивала все глубже во тьму. Я привык думать, что со мной что-то не так, что мне нужно лечение. Так и моя мама, Каасан, принимала перед сном много таблеток, хоть и пыталась это от меня скрыть.

Теперь я знал. Что-то было не так. Но это не могли исправить лекарства.

Я убрал челку с глаз и потянулся к телефону на столе. Я открыл его и зажмурился, когда экран вспыхнул во тьме.

Несколько сообщений от Мию, вопросы, почему я не звонил. Я был ужасным парнем, если честно. Я вообще не понимал, почему она до сих пор со мной. Она была высокой, целеустремленной. Порой мне казалось, что я для Мию – испытание, барьер, который нужно взять. Когда Мию призналась мне в своих чувствах, я был слегка смущен, жаль, что она не видела всей правды. Многие девушки признавались, потому что видели во мне некую загадку. Я часто опаздывал на уроки, порой прогуливал из-за своего… состояния. Но я продолжал учиться даже по ночам, надеясь, что вскоре избавлюсь от надзора отца. Тоусан был последним, кого я хотел посвящать в свои проблемы. А девушки решали, что такое поведение плохиша делает из меня завидного парня. Я думал, Мию была умнее.

Зачем бы я по доброй воле становился плохишом? Я хотел лишь, чтобы тень оставила меня в покое, а кошмары прекратились.

Но это не возможно. Пока я не умру. И я знал это. Ведь я был избранным, отмеченным. И преследуемым, как Тайра.

Я взглянул на сообщения Мию и закрыл телефон, сунув его под подушку. И тут же зазвенел будильник, я вытянул к нему руку в темноте.

Обычно я спускался по лестнице, чтобы приготовить себе бенто в школу, но потом Мию настояла, что будет приносить мне самодельный обед, коробочку, завернутую в яркую ткань фурошики и полную бутербродов с клубникой со сливками, помидорам черри, рисовыми шариками онигири. Она готовила неплохо, но омлет у нее не удавался. Он был неровным, это она пыталась скрыть за рисунками цветов.

Я не должен был жаловаться. Мне и такого нельзя было.

На кухне я быстро проглотил тарелку мисо-супа и толстый кусок хлеба, густо смазанный маслом и медом. Я схватил пиджак, висевший на крючке у двери, а Тоусан только спускался по лестнице.