Карта Эгунлэнда:

Тишина в Красном дворце была неестественной и странной, как снег в Песках Анади. Я шла по мрачному подвалу замка, и тревога сдавливала горло. Страх дрожал в моих мышцах, я вся тряслась. Я обходила спящие тела раз за разом, словно от этого они проснутся, а все это было лишь ошибкой.

Но ошибки не было. Тяжесть в животе подсказывала, что все, что пошло не так, произошло из-за меня. Я запустила какое-то проклятие, когда моя кровь коснулась Почвы Древних, а теперь все придворные Цины спали у моих ног, брошенные на холодные камни, как куклы.

Магия распространялась, и пыль покрывала все вокруг. Из-за нее слезились глаза, хотелось чихать. Воздух был тяжелым от запаха гнили. Эта вонь попадала в горло, и я прикрыла рот. На моих глазах замок становился тихим, как природа зимой, его покрывала паутина, серость и запах гнили. Свет больше не горел. Жизнь ушла.

Я в ужасе упала на колени рядом с Казом. Я вытерла грязь с его лица и склонила ухо к его рту. Плечи опустились от облегчения, когда его дыхание защекотало меня. Он был жив. Но, как бы сильно я его не трясла, он не просыпался. Что-то сработало не так. Хотя я и помогла Эллен разжечь магию своей кровью, какая-то другая магия погрузила Красный дворец в сон. Из-за появившейся пыли казалось, что я нахожусь тут веками, хотя прошло лишь несколько минут.

Я шла вдоль павших тел, проверяя их пульс и дыхание. Никто не просыпался, ни Эллен, ни король, ни Бердсли, ни королева… они лежали на камнях, кожу и одежду покрывала пыль, создавая узоры.

— Помогите, — сказала я, но никого не было.

Поднявшись на ноги, я прошла в коридор, поднялась по ступенькам в бальный зал. Совсем недавно эта комната была полна пританцовывающих слуг. Столы были заполнены тарелками с фруктами. А теперь я закрывала нос из-за вони. Еда разлагалась на тарелках. Служанки и дворецкие лежали на столах, их руки касались пола. Никто не двигался.

Мои шаги отдавались эхом от высоких потолков и стен. Сердцебиение ускорилось, я поняла, что осталась одна. Зажав в кулаках юбку, я подошла к окну. Город Цина снаружи выглядел тихим и спокойным. Склонившись на камень, прижавшись грудью, я безумно размахивала руками и звала.

— Эй!

Никто не двинулся.

— Помогите!

Я поняла, что город опустел. Никто не шел в магазин или на рынок. Я с болью подумала об Анте в конюшне. Уснул ли он, как остальные? Это пугало меня, и я высунулась так, что моя голова оказалась вне дворца, но лоб словно ударился о барьер. Словно вокруг дворца был невидимый барьер. Я выдохнула. А если это ловушка?

Я отстранилась и схватилась за камень пальцами, собираясь с силами. А потом я закричала так громко, как только могла, я даже не могла кричать «помогите», а просто кричала, пока не почувствовала как шея болит. Горло пересохло, когда я прекратила. Пару секунд я приходила в себя, а потом начала оглядывать город, молясь всем богам, каких я знала, чтобы хоть кто-нибудь меня услышал.

Но ничего.

Я задыхалась. Я не могла оказаться запертой во дворце. Я не могла остаться здесь единственной живой душой, как и спасти жизни. Что мне делать? Что я могу?

— Нет, нет, нет, — бормотала я, пятясь от окна.

Я развернулась и побежала по коридору, путаясь в юбках платья, спотыкаясь об оброненные кубки. Я прошла уснувших стражей. Их мечи лежали рядом с ними. А потом я остановилась и принялась отцеплять у стража пояс, забирая меч и ножны. Дыр в поясе не хватило, он не был рассчитан на мои худые бедра, но я хоть могла теперь остановить себя.

Я продолжала.

Я знала, что в этой части замка есть небольшой ход, что вел во внутренний двор. Может, я хоть оттуда смогу выйти. Я не знала, что могу сделать, но должна была попытаться.

Деревянную дверь было видно, и я бежала к ней, слишком тревожась, чтобы остановиться. Я досчитала до десяти и всем весом надавила на засов на двери, руки напряглись. Он не заскрипел, даже не двинулся. Он застрял.

Ослабев, я отступила на шаг, вытирая пот со лба. Я могла сделать лишь одно. Я должна была воззвать к мастерству.

Я глубоко вдохнула, успокаивая трепещущее сердце. Вид Каза, лежащего на полу, сдавливал мою грудь паникой, но я отодвинула эту мысль, сосредоточившись на текущей проблеме. Если это проклятие было вызвано магией, то я могла бороться с ним своей магией. Я уже использовала мастерство, чтобы защититься, но иногда его было сложно контролировать. Я запомнила, как сильно эмоции могут повлиять на силу, ранить людей вокруг меня. Я знала, что тогда все разрушится. Порой магия не работала. Но это все, что у меня осталось: мое оружие, мой дар, моя истинная сила.

Пришлось сильно сосредоточиться, чтобы призвать мастерство. Воздух двигался вокруг меня. Мои волосы летали по ветру. Я взывала к воздуху, чтобы он помог мне прорваться сквозь дверь, чтобы он сорвал дверь с петель и выбросил во двор. Буря прошла по коридору, сбивая картины на пол. Меня она не задела, и я стояла, раскинув широко руки, ожидая, когда дверь сломается.

А она выстояла.

В лагере Борганов я теряла контроль над силой. И ураган тогда был таким мощным, что я едва могла удерживать его. Я разрушила хижины и дворы в тот день. И я буду всегда стыдиться этого. Но это означало, что я могу выбить дверь.

Я нахмурилась. Может, я недостаточно постаралась.

Вторая попытка сорвала ковер и разбила зеркало, пока буря двигалась по коридору. А дверь оставалась закрытой. Я попыталась воззвать к природе. Птицы и бабочки появились у окон в ответ на мою просьбу, но они не могли войти, не могли открыть дверь. Я пыталась заговорить с ними, но понимала, что они меня не услышат.

Надежда угасала в груди, после того, как я попыталась встряхнуть землю под дверью. Вместо этого лишь немного раздвинулись камни. Но там была земля! Не долго думая, я упала на пол и начала копать. Может, у меня получилось бы выкопать проход, выйти из дворца и найти помощь. Я начала копать руками, но земля была твердой. Я попыталась пронзить землю мечом. Магия не дала мне этого сделать. И надежды о подкопе рассеялись.

Я попятилась и прислонилась к стене. Если я не могу открыть дверь дворца, то и сбежать не получится ни из башни, ни из окон, ни из подземелья. Магия была слишком сильной.

Кто-то активировал ее. Кто-то проклял дворец, зная, что случится. И они сделали это моей магией.

Но кто? И как?

Я знала только двоих, кто мог использовать мою магию, и первой была Эллен, а вторым — Аллертон, лидер Борганов. У обоих был амулет янтарного цвета, что использовал мое мастерство. Но зачем это Борганам? Кому польза от того, что дворец погружен в спячку? Я потрясла головой и поднялась на ноги. Мои мышцы болели из-за призыва бесполезной магии.

На дрожащих ногах я шла в подвал, по пути проходя безмолвные комнаты. Было странно не видеть у печей грязных людей с углем, что они бросали в огонь, и из-за этого трубы выпускали пар в воздух, сохраняя жизнь дворцу. Без огней в печи было темно, на кухне тоже было холодно. Я коснулась пальцем металлических труб, и на коже остался черный след. Тишина была невыносимой, после стольких попыток открыть дверь я чувствовала себя одинокой и потерянной, пока шла по подвалу замка. Я коснулась медальона, скрытого под платьем, и это придало мне уверенности. Что бы сказал отец, если бы я сдалась?

Может, если я пролью кровь на священную землю, это сломает проклятье. Это звучало так просто, но я должна была попытаться. Я забрала из ладони Эллен церемониальный нож, который она якобы использовала, притворяясь рожденной с мастерством с моей кровью, и лезвие пробежало по моей ладони, вызывая боль.