Вон за той

Вон за той полоской света,

Что граничит небо с полем,

Вон за той полоской тонкой,

Разрезающей туман,

Вижу я начало лета,

Что живёт пока за морем,

За ночной промёрзшей кромкой,

И за далью тёплых стран.

Но уже прорвался запах

Вслед за влажными ветрами,

И упал плашмя на белый

Предвесенний рыхлый снег,

И февраль на волчьих лапах,

Процарапав лёд когтями,

Подскочил как оголтелый,

Приготовившись в побег.

И в пути неблизком птицы

Машут шумными крылами,

Возвращаясь по гнездовьям

И скворечникам пустым,

Но серебряные спицы

Всё сплетают кружевами

К подоконным изголовьям

Белоснежный габардин.

Все несметные богатства

Строгой Снежной Королевы,

Весь хрусталь и бриллианты,

Что зима скопила ей,

Ручейковым звонким братством

Украдутся под посевы -

Колокольцы, кисти, банты

Расцветающих полей.

Вот тогда проснутся гномы,

Светлячки, жучки и феи,

И в зелёных чащах где-то

Распоются соловьи,

Мир встряхнётся от истомы,

Что навеяли метели,

И подарит людям лето

Тёплый свет своей любви.

Я, наверное, жил

Я, наверное, жил

В этом мире не раз,

Я, наверно, сюда

Вновь и вновь возвращался,

Каждый раз выполняя

Последний приказ,

Я стоял на ветру

И с тобою прощался…

И, наверное, был

Я в ответе за всех,

Не менял ни царя,

Ни страну и ни веру,

И, дай Бог, не познал

Я предательства грех,

И жесток был с врагами,

Наверное, в меру.

Я не мог не вернуться

С кровавых полей –

Сколько было еще

К нам незваных и лютых…

И слетались на снег

Стаи птиц-снегирей,

Не боясь тишины

И прощальных салютов.

Я, наверное, жил

Лишь до первых атак,

Лишь до первых дождей

Из свинцовой картечи,

И когда прерывался

Под пулей мой шаг –

Обнимал эту землю

За пыльные плечи…

Были сотни боев,

Были слезы побед –

Каждый век задыхался

В тревожных набатах,

Ты стояла и долго

Смотрела мне вслед

И молилась о всех

Неизвестных солдатах…

А потом эта кровь,

Что я пролил не зря,

По осенним лесам

Проступала листвою,

И еще золотым,

Как мои ордена,

И еще голубым

Небом над головою.

И был страшным удел

Ждать меня столько лет,

Ждать и смерть умолять

Не касаться святого,

И шершавость погон

Или шелк эполет

Своей тонкой рукой

Гладить снова и снова…

Но сегодня я жизнь

Получил без войны –

Сорок лет в тишине,

Сорок лет вхолостую!

Только память ныряет

В забытые сны,

Где я снова солдат,

Где я снова воюю…

Может быть, по ошибке

Я списан в запас?

Может быть, потерялся

Во времени этом?

Отраженьем твоих

Понимающих глаз

Я России служить

Начинаю поэтом…

Новогоднее (2010)

Когда пробьют куранты в срок,

И Тигр тронет мягкой лапой

Ковром расстеленный снежок -

Придёт две тысячи десятый.

Пусть этот год подарит вам

Побольше солнечного света,

Дары небесные - к ногам,

Улыбку каждого рассвета.

Пусть будет след ваш на снегу

Длиннее жизни, дольше века...

Пусть вас согреет на ветру

Любовь родного человека.

И счастье бедам всем назло

Пускай прорвётся в год десятый,

И чтобы вам всегда везло

По этой жизни полосатой!

Снег идет

Снег идет уже целую вечность,

Целый год не кончается ночь,

Я смотрю сквозь окно в бесконечность –

Уплывают года мои прочь.

Улетают, теряются звуки,

Голоса дорогих мне людей –

Реже встречи, и чаще разлуки…

Провожаю гостей до дверей.

Полумрак от окна до прихожей -

Пустота, тишина и покой,

И из зеркала, кто - то похожий,

Как из прошлого, машет рукой.

Раньше все было, вроде бы, четче,

Небо – выше, а воздух – светлей,

И, наверное, бег стал короче

Этих прожитых с легкостью дней.

Я, конечно, старее и проще:

Сеть морщин под глазами, у рта.

Жизни дождик осенний полощет

И смывает все мысли с листа.

Я все чаще болею тобою,

Я все чаще кусаю губу,

И, когда-нибудь, ночью глухою

Я, наверное, все же умру.

Разбуди меня утром погожим,

Прогони эту липкую грусть,

Может, мне это как - то поможет –

Я открою глаза… и проснусь?

Нерасторопна

Нерасторопна осень в этот раз –

Ни снега в срок, ни холода, ни света,

Зима теплом бессовестно раздета,

Взошла на трон, не поднимая глаз…

В советчиках не вьюги, а дожди

Нашёптывают влажные идеи,

И не морозы – звонкие апрели

Мечтают в полководцы и вожди.

А где-то за полоскою лесов

Скулят на прочной привязи метели,

Они бы и без спроса налетели,

Подобно белой своре лютых псов.

Но реками отрезаны пути -

Лёд не сковал надёжно переходы,

И, кажется, что осень длится годы,

Свернувшись змейкой серой на груди.

И от того ни выдох и ни вдох

Никак не сделает уставшая планета,

Повисла нота позднего рассвета,

Застигнутая дождиком врасплох.

И даже то, что скоро Новый год

Прорвётся в мир бенгальскими огнями

Не радует – а может это с нами

На самом деле не произойдёт?

И всё-таки мечтают берега –

Пушисто-снежные укроют землю шали,

Ведь первые снежинки обещали,

Что эта осень к нам – не навсегда…

Чёрная птица грусть

Чёрная птица с мягкими перьями – грусть

Снова зимует без спроса в душе у меня,

Вьюгами греется вечно озябшая Русь,

Прячась под снегом от бедности и воронья.

То ли уснула, то ли застыла от бед –

Не докричишься звонкими эхами вдаль,

Мне бы узнать, сколько осеней, вёсен и лет

Русью моей будет править холодный Февраль.

Я ведь и сам разучился о прошлом жалеть,

И по-привычке уже не давлюсь от вранья,

Что же так хочется, прежде чем мне умереть,

Выпустить в небо синицу на зов журавля?

Что потерялось и больше никак не вернуть

Может быть, кто-то найдёт и согреет в руке…

Тот, кто не сможет другого ни в чём обмануть,

Тот, кто подарит весну бессердечной Москве.

Знаю, что кто-то разбудит уснувшую Русь,

Жаль, что не я, потерявшийся сам в холодах.

Может, тогда я дождями на землю вернусь,

Чтобы остаться стихами на чьих-то губах…

Она летит

Она летит, моя планета – шар,

Глотая километры как мгновенья,

И кружат голову спиральные движенья

Под пристальными взглядами Стожар.

Она торопится замкнуть вселенский круг,

Сшибая пыль с тропинок мирозданья,

Где мы прикованы надеждой ожиданья

Когда - нибудь касанья чьих-то рук.