Я вцепилась в его плечи и застонала, когда он полностью заполнил меня. На этот раз ощущения были другими… поразительно, насколько глубоко он вошел в меня. На самом деле, я даже немного боялась, но он осторожно устроил меня на себе, придерживая за попу своими сильными руками, пока его бедра не ударились о мой зад.

— Поцелуй меня, — отчаянно прошептал он.

Я обвила его шею руками, наклонила голову и припала к его губам в долгом, медленном, восхитительном поцелуе.

И когда его язык чувственно скользнул по моему языку, он начал двигать бедрами.

Сначала медленно и плавно, раскачиваясь взад-вперед. Я чувствовала его глубоко внутри себя, он доставал до таких точек, которых я раньше не ощущала.

Затем он начал ускоряться, руками поднимая меня выше, его бедра бились о мою попку, посылая волны удовольствия сквозь меня.

Я стонала ему в рот, мои губы прижимались к его губам, пока он заполнял меня и отступал, заполнял и отступал, неистово врывался в меня, затем останавливался — и медленно опускал меня на себя снова.

У меня кружилась голова. Он так сильно возбуждал меня, снова, и так быстро.

А потом, внезапно, мы начали двигаться.

Я сильнее ухватилась за него и огляделась в смятении.

— Что—?!

— Просто перемещаемся в спальню, — усмехнулся он.

— Я слишком тяжелая? — спросила я, сгорая от стыда.

— Такая же тяжелая, как пара пуховых подушек. — (наглая ложь… которую я оценила) —Но мне хочется немного большего… энергичного, а этого тяжело достичь, когда борешься с силой тяжести.

Энергичного.

Ммммм.

Давай, постарайся.

Глава 21

Мы вошли в спальню, по-прежнему прижимаясь бедрами друг к другу, ну более или менее. Только спереди, а не бок о бок.

Он пронес меня до кровати, его член был по-прежнему во мне, и наклонил меня вниз, практически вертикально полу.

— Расстели, — потребовал он.

— Что?

— Покрывало с одеялом – откинь их.

— А-а!

Я немного развернулась, захихикав – никогда раньше такого не делала, не в такой позе – и откинула покрывало с одеялом наполовину кровати. Затем он опустил меня на матрас и сам опустился на меня всем своим весом, так и не выйдя из меня.

Простыни были бесподобными. Мягкими, шелковистыми, может быть атласными. Все, что я знаю, что спиной я ощущала целый мир чувственного удовольствия, в то время как между моих ног был совсем другой мир чувственного наслаждения.

Теперь, когда ему не нужно было «бороться с силой тяжести», Коннор начал все заново – сначала медленные толчки, затем быстрее и глубже. Разница была в том, что он передвинул руки к моей голове и схватил меня за волосы. Временами он смотрел мне в глаза, временами страстно целовал меня, а порой сдвигался в сторону и покусывал или лизал мое ухо.

Все это время я стонала. Как сирена.

Он впал в состояние крайнего возбуждения, его бедра бились о мои. Его руки судорожно вцепились в мои волосы, он тянул их, сводя меня с ума еще больше.

И он стал шептать мне на ухо – хрипло, неистово, почти безумно.

— Боже — Лили — о, мой Бог — черт — ох мать твою, Лили, ох, БЛ*ДЬ —

Обычно, в своей повседневной жизни, такие слова привели бы меня в замешательство.

Но не сейчас. Неа, ни за что. Они только больше распалили меня.

Я вцепилась руками в его задницу, толкая его еще глубже в себя, я стонала и вскрикивала, снова возбуждаясь и приближаясь к новому оргазму.

Его голос стал громче, его руки – грубее, он настойчивее тянул меня за плечо и волосы.

— О, БОЖЕ, Лили, блин, о, Лили, О, ЧЕРТ —

А затем он сдавленно вскрикнул, придавив меня собой, и я почувствовала, как он взрывается во мне.

Ощущение его пульсации внутри меня, этой горячей влажности, внезапно излившейся в меня, толкнуло меня через край.

Я выкрикнула его имя, вжавшись пальцами в его плоть и толкнув его в себя настолько глубоко, насколько смогла.

На мгновение все мое тело превратилось в огонь, электричество, и секс, и я потерялась в огромной, пульсирующей волне наслаждения, которая полностью поглотила меня.

Он все еще стонал, когда я вернулась на землю, судорожно ловя воздух.

Он медленно поднял голову от ложбинки у моего плеча и посмотрел мне в глаза.

Одним пальцем он убрал с моего лба влажную от пота прядь волос… а потом улыбнулся.

И поцеловал меня.

Глава 22

Мы лежали так очень долго, его потная кожа чувственно скользила по моей, пока он дарил мне долгие, медленные, ласкающие поцелуи. Мы смотрели друг другу в глаза (хотя мне хотелось закрыть глаза, когда я потерялась в моменте). Мои губы опухли и немного побаливали, но я не могла перестать целовать его. Не хотела останавливаться.

Наконец он оторвался от меня.

— Оставайся на месте, — приказал он, скатившись с кровати.

— Я что, не могу даже воспользоваться ванной?

— О… да, валяй, — сказал он, направившись в гостиную пентхауса.

— Спасибо! — крикнула я с сарказмом.

Когда я вернулась из ванной, столик для обслуживания номеров стоял рядом с кроватью, а серебряные крышки были сняты.

Шоколад.

Я почти забыла про него.

Я заворожено любовалась его идеальным задом, пока он разливал в наши бокалы вино.

Он обернулся.

— Ну? Возвращайся в кровать.

Внезапно я застеснялась – я стояла перед ним голая, и очень смутилась по этому поводу. Я подбежала с другой стороны кровати, запрыгнула на нее и натянула одеяло прямо до груди.

— Вот, держи, — сказал он, протянув мне бокал вина. Затем он поставил один из серебряных подносов рядом со мной и тоже забрался в кровать.

— О Боже, — восторженно ахнула я, положив один кусочек шоколада в рот, и он растаял у меня на языке. — Эта ночь не может быть лучше.

— Я, знаю по меньшей мере один способ, — сказал он, уткнувшись носом в мою шею.

Я хихикнула, главным образом потому, что мне было щекотно. Но не совсем.

— Могу поспорить, что можешь. Очень жаль, что мы так и не закончили игру.

— А я думаю, что мы закончили ее довольно-таки хорошо, — сказал он, закинув виноградину себе в рот.

Я нахмурилась.

— Да, но у меня все еще остались вопросы, которые мне хотелось бы задать.

Он наигранно вздохнул и сделал глоток вина.

— Ладно, да, я обманывал.

Мне стало дурно.

Потому что я услышала вот это: Да, я обманывал свою жену/девушку.

С ТОБОЙ, Лили Росс.

— ЧТО? — воскликнула я.

— Я признаю это, — усмехнулся он.

Я просто уставилась на него. Я почувствовала, как моя нижняя губа начала дрожать.

— Я действительно карточный шулер. — закончил он.

Я моргнула.

—… что? — спросила я, теперь уже совсем сбитая с толку.

— Ой. Прости… карточный мошенник, — сказал он и съел вишенку.

—Ты… ты жульничал во время игры?

Он странно посмотрел на меня. Думаю, он услышал огромное облегчение в моем голосе.

— Да… я научился этому много лет назад забавы ради. Мне всегда хотелось научиться, поэтому я нанял парня, который меня учил. Одного из лучших ‘фокусников-иллюзионистов’ в мире, — сказал он, произнеся слова с самоиронией и снобизмом, словно даже само их использование должно было быть смешным. Затем он ухмыльнулся мне. — Я полагаю, Вы знаете, что это означает мисс ‘Это действительно карточное шулерство’

— Ты подтасовывал карты?

Ухмыляясь, он кивнул.

— Еще одна вещь, которую ты узнала обо мне. Если я не могу блефовать, мне нравится жульничать.

Сейчас уже я испытывала огромное чувство облегчения. У меня было несколько вариантов: я могла бы расколоться и рассказать ему о том, что я неправильно поняла его, и выглядеть при этом, как Действительно Слишком остро реагирующая Девушка… или я могла бы промолчать об этом.

Не раскрывать своих карт, думаю, можно и так сказать.