– Вообще-то, да – Джонни, не мог бы ты открыть багажник?

Подождите – что-то было не так.

– Он только что назвал тебя ‘мистер Темплтон’? – прошептала я Коннору.

– Думаю, он перепутал меня с кем-то другим, – прошептал он в ответ. – Не разоблачай меня, ладно?

– Э-э… ладно… – пробубнила я, размышляя, было ли это частью распоряжения ‘любой ценой’ для Себастьяна. Однако, фамилия ‘Темплтон’ казалась странно знакомой, и я не могла точно определить почему.

Багажник приоткрылся, и Джонни, обойдя автомобиль, подошел к нему.

– Позволь им забрать его, – сказал Коннор. – Кроме ноутбука.

Джонни кивнул, схватил сумку с ноутбуком и затем отошел в сторону. Служащие отеля вытащили из багажника три чемодана – один из обычной черной кожи, два других в комплекте от Луи Виттона – и положили их на блестящую тележку.

Джонни усмехнулся, подходя к нам.

– Вы ведь не будете больше шарахаться от меня, правда?

Пока я отвечала, то заметила, что неосознанно придвинулась ближе к Коннору.

– Я просто… обычно меня не вытаскивают из лимузинов парни с оружием, вот и все.

Он покачал головой в притворном разочаровании.

– А я-то подумал, что это из-за моей пугающей привлекательности.

– Ха! – сказал Коннор, затем кивнул в сторону входа. – Идем?

Джонни кивнул и двинулся впереди нас в сторону входа в вестибюль.

Коннор взял меня за руку и бережно притянул к себе, когда мы пошли следом за ним.

Еще один улыбчивый служащий открыл дверь. Джонни шагнул внутрь и внимательно осмотрел вестибюль, его глаза быстро пробежались по лицам находящихся внутри людей. Затем он едва заметно кивнул и отступил в сторону, чтобы мы с Коннором могли пройти мимо него.

Все это время рука Джонни лежала на животе, на уровне единственной застегнутой пуговицы его пиджака.

Не более чем в двенадцати сантиметрах от пистолета.

Я вздрогнула.

Глава 4

Вестибюль был великолепным. Шикарным. Роскошным. Сами выбирайте из прилагательных, характеризующих сногсшибательность.

Пол был выложен белым мрамором с темными вставками черного – возможно обсидиана? Но эффект был потрясающим.

Люстры были круглыми, их массивные корпуса состояли из цилиндров тонкого матового стекла, которые рассеивали свет и превращали его из холодного и давящего в теплый и чувственный. Они напоминали гроздья винограда из длинных, стеклянных трубочек, если так понятнее. Или коллекцию стеклянных флейт Пана (ну, знаете, те, на которых играет маленький фавн в греческой живописи?), только из которых льется свет, а не звук.

По всему вестибюлю стояли роскошные кожаные кресла, расположенные небольшими группами вокруг невысоких столиков из красного дерева. Здесь и там несколько человек ожидали, набирая сообщения на своих телефонах или читая на своих Айпадах. Другие держали в руках коктейли или бокалы с вином, болтая и смеясь. Везде, где возможно стояли великолепные композиции из орхидей и экзотических растений – настоящих. Ничего искусственного (за исключением буферов некоторых женщин). Словно кто-то перенес часть джунглей в центр самого шикарного, насколько можно представить, зала ожиданий.

Коннор повел меня по красной дорожке, которая простиралась дальше в вестибюль и до стойки регистрации на противоположной стороне. Пока мы шли, я заметила, как несколько голов повернулись в нашу сторону, наблюдая за нами. Несколько ртов открылось в изумлении. Не у всех, но и этого было достаточно, чтобы заставить меня задуматься. Многие из менее очевидных зевак были женщинами, которые, как я подозревала, оценивали Коннора (что вызвало во мне неожиданный укол ревности). Хотя, те, кто в изумлении открыл рты, полагаю, были мужчинами, потому что мой гей-радар не запищал. Было похоже, что они неожиданно увидели вошедшую в помещение знаменитость.

Здесь что-то очень странное…

Мы подошли к стойке бронирования, представлявшей собой великолепную плиту из мрамора, отделанную вероятно золотом. Я сказала себе, что это невозможно… но в месте под названием ‘Дубай’, чем черт не шутит.

Женщина за стойкой являла собой потрясающее зрелище. В своем элегантном, идеально белом деловом костюме и с безупречной оливковой кожей она выглядела, словно только что сошла со страниц итальянской версии журнала Vogue. Снова, я ревновала и чувствовала… ну… неполноценность, по правде говоря.

Странно, но она, казалось, была охвачена благоговейным страхом.

– Мистер Темплтон, приятно вас снова видеть, – сказала она очень дружелюбным, но слегка испуганным голосом.

Я узнала этот голос. Тот же тон я использовала, когда мне приходилось общаться с большими шишками из моей компании, когда они приходили на заседания. Вроде, крупных воротил – генеральный директор, исполнительный директор, финансовый директор…

И она назвала его ‘мистер Темплтон’, опять.

Боже, Себастьян точно хорошо делал свою работу… кем бы они ни считали мистера Темплтона, они готовы были наделать в свои штанишки.

– Пожалуйста, зовите меня Коннор, – улыбнулся он. – Номера готовы?

Я нахмурилась. Номера? Во множественном числе?

Я была растеряна – но это точно что-то значило для телохранителя.

– Коннор, нет, – запротестовал Джонни, его лицо вдруг застыло, и он перестал улыбаться.

Глаза Коннора метнулись вниз, на меня, затем обратно вверх.

– Джонни – да.

Джонни только вздохнул. Коннор повернулся обратно к супермодели за стойкой.

– Да, они готовы, – подтвердила она с чуть большим рвением, когда протянула через мраморную стойку два комплекта пластиковых карт-ключей. Коннор взял один, а Джонни взял второй.

– Конечно, вам известен код для входа –

– Да, я останавливался здесь раньше, – прервал ее Коннор. Его голос был веселым, но слегка раздражённым, словно он хотел побыстрее все это закончить.

Она залилась ярко-красным румянцем.

– Конечно. Мои извинения.

Я напряглась. За что, черт побери, эта девица извиняется?

– И обслуживание номеров – начал Коннор

– уже в пути, – закончила она. – Как и багаж.

– Превосходно. Спасибо.

– Да, сэр, мистер Темплтон. Желаете, чтобы коридорный проводил вас?

– Нет, мы сами справимся.

– Конечно. Приятного проживания.

Сверкнув улыбкой, она взглянула на него, потом на меня, и чуть поклонилась головой. Я улыбнулась ей в ответ, и тогда Коннор потянул меня прочь от стойки в сторону лифтов.

Уверена, это абсолютно нормально получать сервис по высшему разряду в супер шикарном отеле, но ее эмоциональный настрой был странным. Она словно разговаривала с Биллом Гейтсом, или президентом, или Иисусом, или что-то в этом роде.

Странно, странно, СТРАННО.

– Тебе всё время все целуют задницу? – прошептала я Коннору.

Он громко рассмеялся.

– Но явно, не ты.

– Так вот почему ты взял меня с собой? Чтобы напомнить себе, как выглядит нормальное человеческое общение?

– Ты имеешь в виду, без пары губ, присосавшихся к моей заднице?

– Точно.

Он озорно посмотрел на меня.

– Позже посмотрим, куда бы еще они смогли присосаться.

Я покраснела и шлепнула его по руке. Он снова просто рассмеялся.

Двери лифта раскрылись. Из-за последнего комментария – и из-за предыдущего опыта в лифте Экзертона примерно час назад – я немного беспокоилась о том, что Коннор мог бы предпринять внутри. Но Джонни вошел вместе с нами, и я успокоилась.

И немного разочаровалась, по правде говоря.

Интерьер был великолепен, с темными, деревянными панелями и мраморным полом. Панель управления, похоже, была из обсидиана, за исключением 18 кнопок разных этажей, которые были жемчужными с инкрустированными золотыми цифрами.

Коннор нажал верхнюю – на которой не было номера. Просто буква ‘П’.

Свет заморгал, и он вставил одну из карточек, которую дала ему супермодель за стойкой регистрации, в прорезь панели из обсидиана.