Значение моих слов медленно доходило до него. Он посмотрел на меня еще немного, затем поднялся на ноги.

Он шел ошеломленный, погруженный в состояние молчания, смотрел вперед невидящим взглядом. Дважды мне пришлось останавливать его, чтобы он во что-нибудь не врезался. Его поведение заставляло меня волноваться.

Когда мы, наконец, вернулись домой, там было темно и неуютно. Я была безмерно благодарна Дэвиду за его отсутствие. Я была уверена, будь он дома, он бы вынудил меня позвонить его родителям.

Я открыла дверь, включила свет, когда я провела его на кухню. Вытащила стул, и после минуты сомнений он сел.

Я перерыла несколько ящиков, прежде чем вспомнила, куда положила антисептик. Еще мне нужно было полотенце, чтобы положить туда лед и попробовать снять опухоль. Я вытащила форму со льдом из морозилки, бросила на столешницу и заметила, как подпрыгнул Себастьян.

— Ох, прости, — сказала я тихо. Он по-прежнему не проронил ни слова.

Осторожно, я прижала лед к его щеке и приподняла его руку, чтобы он сам держал лед.

Я сняла с него капюшон толстовки и невольно раскрыла рот от удивления. Кто-то — Дональд, я предполагаю — порезал, как попало волосы Себастьяна.

— Отец?

Он кивнул, мельком посмотрел на меня, а затем отвел взгляд.

Сквозь меня промчался гнев.

— Из-за занятий серфингом?

Он зажмурился и кивнул еще раз.

— Из-за меня? — прошептала я.

Он резко открыл глаза.

— Нет, это бы в любом случае произошло. Я все равно собирался поехать с Чесом и Митчем сегодня. В этом нет твоей вины.

Но я чувствовала вину.

— Хочешь, чтобы я исправила все это?

Казалось, он не понял вопроса.

— Хочешь, я подстригу тебя машинкой покороче?

Это был единственный приемлемый вариант, за исключением бритья головы полностью

— Хорошо.

Я повела его вверх по лестнице, через спальню, в нашу ванную комнату, выдвинула для него стул и посадила его перед зеркалом.

— Я не хочу смотреть на себя, — произнес он, отвернув стул так, чтобы не видеть своего отражения.

Дэвид хранил бритву в шкафу. Я много раз стригла его под «ежик», и на этот раз я была благодарна, что хорошо могу справиться с этой задачей.

Гудение заполнило небольшую комнатку, пока я водила машинкой по голове Себастьяна. Его выцветшие на солнце волосы падали на пол унылыми клочками. Когда я закончила, взяла полотенце и очистила волосики, которые попали на лицо и шею.

Он выглядел старше, мужественнее, и я не знала, было ли это из-за стрижки или что-то изменилось внутри него.

— Готово, — хрипло произнесла я, непролитые слезы сделали мой голос резким.

Он опустил голову к груди, как будто огромная глыба тянула его вниз. Я испытывала отчаянное желание провести пальцами по его коротким, мягким волосам, чтобы хоть как-то успокоить его.

— Все будет хорошо, — прошептала я тихо.

Он посмотрел вверх, его глаза впились в мои:

— Разве?

— Конечно. Когда ты уедешь из дома, тебе больше не потребуется видеть его вновь.

Он медленно кивнул, будто эту мысль было сложно переварить.

— Хочешь, я уберу лед? — спросила я спокойно.

Он покачал головой.

— Дай мне взглянуть.

Осторожно, я приподняла его подбородок, так чтобы я могла рассмотреть его щеку, синяк уже потемнел, а распухшая губа выглядела лучше.

Затем он положил свою руку поверх моей, и меня потрясло, как его прикосновение проникло в меня.

— Пожалуйста, не надо, — прошептала я. Но в моих словах не было уверенности.

Он встал, по-прежнему удерживая мою руку.

— Я люблю тебя, Кэролайн.

Он произнес тихо, но слова были хорошо понятны, сказаны без ожидания и с маленькой надеждой. Он широко раскрыл глаза, беспокоясь, и я заметила, как под толстовкой быстро вздымалась и опускалась его грудь.

Было ли это из-за простых слов или взгляда на его лице, его уязвимость или моя слабость, я не могла сказать.

Я подняла свободную руку и погладила его по щеке, затем пробежалась пальцами по прекрасным щетинкам его волос, к задней части шеи и притянула его к себе.

Его губы были теплыми и мягкими, тихий стон сорвался с моих губ, когда он сильнее прижался ко мне.

Неуверенно я позволила своему языку нежно попробовать раскрыть его губы, и он с радостью открыл рот. Я почувствовала, как его язык ворвался в мой рот, и желание воспламенилось во мне, раздулось из маленького огонька в огромный лесной пожар, жадный и необратимый. Я схватила его за шею свободной рукой, провела пальцами вниз по его щеке, по горлу к его груди.

Он приподнял руки к моей талии, а затем обнял меня ими, прижимая ближе к себе.

Каждый кусочек моей тщательно построенной сдержанности был смыт потоком незнакомых ощущений.

Резко я отстранилась от него, мое сердце бешено колотилось, зажатое в клетке ребер. Страх отразился в его взгляде, а руки безжизненно упали по бокам.

Могла ли я сейчас остановиться? Возможно. Очень слабое, практически мертвое «возможно».

Я была замужем, да, но это было чисто формально. Все что я говорила или делала, казалось, раздражало Дэвида — обычное выражение его лица было хмурым и кислым, в голосе постоянно слышно раздражение, каждый раз, когда он говорил со мной, возможно, даже неприязнь. Если когда-то и была между нами любовь — это ужа далеко в прошлом.

Даже сомневаясь во всем в своей жизни, я знала, что хотела Себастьяна. Я хотела его очень сильно.

Я схватилась за край его толстовки, мои намерения ясны. На его лице отразилось изумление, сопровождаемое разгоряченной страстью, которую я никогда не видела и не знала прежде.

Он охотно поднял руки, и я стянула толстовку через его голову и бросила ее на пол.

Его белая футболка плотно облегала грудь, и я не стала отказывать себе в удовольствии, прочувствовать под моими смелыми пальчиками сквозь мягкую ткань, его накаченные мышцы.

Я отпустила руку к кромке футболки, просунула под нее руку и нежно погладила пальцами его гладкую, мягкую кожу живота.

Он глубоко вдохнул и положил руки на мои плечи, широко раскрыв глаза от удивления.

Я провела рукой вверх, на сей раз под футболкой, наслаждаясь накачанными мышцами и волнообразным движением груди от его поверхностного дыхания.

Я погладила его кожу, мои глаза впились в его, затем я позволила своей руке опуститься к поясу его джинсов. Мои пальцы поглаживали край, и дрожь пробежала по его коже.

Немного отступив, я схватилась за край его футболки и потянула ее наверх, стаскивая через голову, и смяла в руках, прежде чем уронила на пол.

Я глубоко вдохнула, позволяя своим глазам рассматривать его, его молодость, его красоту, желание, которое вспыхнуло в его глазах. Я потянулась и одной рукой зацепилась за петлю на его поясе, а другой провела по эрекции, выпирающей сквозь джинсовую ткань.

Он сглотнул и зажмурил глаза. Когда он вновь их открыл, я сделала шаг вперед и прижалась своей грудью к его груди.

Одно рукой я дотянулась до его пораненной щеки, другой исследовала неизведанную область, продолжая поглаживать его.

Неуверенно, его руки проскользнули по моей талии, едва касаясь ее. Я наклонила его лицо и вновь поцеловала его. И в этот раз он поцеловал меня в ответ настойчивее, его язык проник в мой рот, и я почувствовала, как его руки напряглись вокруг меня. Окрыленная, я проскользнула рукой в его джинсы, и его тело напряглось. Я ощутила его тепло, нагота под его джинсами возбуждала вдвойне. Он застонал.

— Расстегни молнию, — тихо сказала я.

Немного неуклюже, он расстегнул застежку молнию на моем платье. Я сбросила его с плеч и наблюдала, как оно упало на пол.

На мгновенье Себастьян замер, а затем он вновь приблизился ко мне, передвинув свои руки с моих бедер на талию, и неуверенно остановился под грудью.

— Да. Прикоснись ко мне.

Я взяла его руку в свою и медленно подняла к своей груди, не спеша, поглаживая ее по кругу, показывая ему, как сделать мне приятно, позволяя ему исследовать мое тело, пока я дрожала под его прикосновениями. От ощущений кожа к коже.