― Каро! ― застонал он.

Слышать мое имя на его губах было очень возбуждающе. В первый раз я действительно хотела сделать это, взять его полностью.

Я двигала ртом быстрее и сосала жестче. Я ощущала, как он касается задней части моего горла, затем я вбирала и выпускала его в быстром темпе. Я ощущала, как руки Себастьяна запутались в моих волосах, и со звуком, больше похожим на животный, чем человеческий, он задрожал и затих.

Я быстро сглотнула, стараясь слишком долго не думать о соленом вкусе, затем подползла к нему и свернулась рядом калачиком. Я была холодной и с радостью приняла тепло его тела. Я натянула покрывало на нас и ощутила, как его руки коснулись моей спины.

Когда я прижалась к нему, я почувствовала, как что-то упирается в мое бедро.

Я вытащила упаковку пропавших презервативов и подняла их.

― Смотри, что я нашла.

Себастьян открыл сонные глаза.

― Что? Ты шутишь? Ох, ну, в любом случае это чертовски изумительно. ― Он рассмеялся от удивления. ― Я имею в виду, просто чертовски великолепно! ― затем он остановился. ― Но положи упаковку туда, где мы сможем найти ее.

Сейчас была моя очередь изумиться.

― Ты хочешь большего?

Его голос внезапно стал серьезным, весь юмор испарился.

― Могут пройти недели, месяцы, прежде чем я снова смогу провести целую ночь с тобой, Каро. В то время как гребаный мудак...

Я положила палец на его губы и поцеловала его.

― Но сегодняшний вечер все еще наш.

И я не хотела тратить часы, произнося имя Дэвида.

Когда рассвет начал просачиваться сквозь темноту, Себастьян уснул. Его голова лежала на моей груди, а руки и ноги были обернуты вокруг меня. Я ощущала его теплое дыхание на моей коже, пока мои пальцы рассеяно гладили его спину.

Для меня это был умиротворяющий момент с оттенком грусти. Я не хотела, чтобы это заканчивалось, но с каждой минутой, что рассеивалась темнота, я знала, что приходит время уезжать.

У меня никогда не было ночи, как эта. Я не знала, что это может быть так. Я, наконец, поняла, что мой дорогой папа пытался сказать мне, когда я объявила, что выхожу замуж за Дэвида.

― Ты такая молодая, mia cara (прим. пер. с ит. ― моя дорогая). У тебя столько всего впереди. Ты не должна решать сейчас. Сначала немного посмотри мир.

Конечно же, я не послушала. Дети никогда не слушают своих родителей. Не тогда. когда это касается жизни, не тогда, когда это касается любви... или того, что, я думала, было любовью.

― Себастьян, ― прошептала я, потерев его руку. ― Мы должны идти.

Он пробормотал что-то и усилил свою хватку. Его реакция заставила меня улыбнуться.

― Давай. Просыпайся.

― Я проснулся, ― сказал он, и чтобы доказать это, он обхватил ртом мой сосок и нежно потянул его.

Я шлепнула его по плечу, когда мое тело задрожало от желания.

― Перестань! Нам нужно уходить.

― Да, я готов, ― сказал он, толкая свою огромную эрекцию в мое бедро.

Боже! Он действительно ненасытен, я всегда думала, что это, должно быть, миф. Я была очень благодарна, что Дэвид всегда был легко отходчивым. Мысль испортила мое хорошее настроение.

― Нет, время уходить, ― сказала я, чувствуя раздражение и возбуждение в одно и то же время.

Себастьян вздохнул.

― В любом случае у нас нет презервативов, ― сказал он тихо.

Мы истратили целую упаковку презервативов? Не удивительно, что мне кажется, будто я больше никогда не смогу скрестить ноги. Да, мы использовали всю упаковку ― это было ошеломляюще. Я лениво подумала: ощущал ли Себастьян то же самое? Я не знала, могут ли мужчины испытывать боль после, эм, длительной «работы»?

Я собиралась спросить, когда поняла, что небо было светлое с розовыми полосками, светящимися на востоке. Я села в панике, оглядываясь вокруг в поисках одежды. Мне нужно вернуться домой до того, как проснется Дэвид.

― Что случилось? ― сказал Себастьян, сев и нахмурившись.

― Мне правда нужно уезжать! ― зашипела я, чувствуя одновременно злость и желание расплакаться.

― Каро! ― Себастьян пытался схватить мою руку.

― Нет! Какую часть этого ты не понял? ― сердито выпалила я.

Он не ответил, но его грустное выражение лица сказало за него. Он встал и натянул джинсы и футболку в тишине, затем стряхнул песок с покрывала и сложил его под руку.

Я нашла свое платье, которое выглядело больше как тряпка, чем что-нибудь еще, но мой бюстгальтер пропал без вести. Трусики, ну, я предполагала, они все еще были где-то на полу машины Хантеров.

Я натянула платье и почти подпрыгнула, ощутив руку Себастьяна на моей спине, когда он застегивал молнию. Он быстро поцеловал меня в шею и убрал руку.

Я была очарована этим, чувствуя стыд за свою вспышку, но я была слишком встревоженной, чтобы извиняться.

Когда мы достигли машины, я вытащила свои трусики из-под водительского сиденья, стыдливо ступила в них и натянула вверх. Себастьян был достаточно джентльменом, чтобы отвернуться во время этого неловкого процесса. Как смехотворно для меня, после всего, что мы делали несколько раз прошлой ночью и дважды этим утром.

Себастьян вел босым, но я пыталась стряхнуть песок со своих стоп и обуть свои туфли-лодочки. Небо становилось светлее с каждой минутой, и я боялась, что кто-то может увидеть меня, выходящей из машины Хантеров, или еще хуже, что Дэвид мог проснуться и ждать меня.

Себастьян подъехал к дому и быстро сжал мою руку.

― Напишешь мне позже? Дашь мне знать, что все в порядке?

Я кивнула и отдернула свою руку.

Я заковыляла по подъездной дорожке, обошла дом и заглянула в окно. Я облегченно выдохнула ― Дэвид все еще спал на диване и громко храпел.

Я сняла туфли и на цыпочках прошла через заднюю дверь, чувствуя все оттенки вины, но также и странное ликование.

В спальне все было так, как я и оставила: блеск для губ на комоде и расческа, оставленная на кровати на стороне Дэвида.

Было почти семь утра, и хоть мое тело изнывало от желания поспать и дико болело от использования тех мышц, что никогда раньше не были мне известны, я проигнорировала кровать и пошла в ванную. Я очень сильно хотела писать. Себастьян без колебаний блуждал по дюне ночью, чтобы справить нужду, но я не была в состоянии делать то же самое. К счастью, я не пила много в течение вечера, поэтому я могла вытерпеть.

Я быстро приняла душ, наслаждаясь горячей водой на моей коже, и смыла остатки песка, которому удалось попасть в ряд интересных отверстий на моем теле.

Я задавалась вопросом, прокомментируют ли родители Себастьяна его отсутствие или тот факт, что машины не было всю ночь. Но опять же, в том состоянии, в котором они были, когда он отвез их домой, я сомневалась, что они вообще что-нибудь заметили. Во всяком случае, я на это надеялась.

Когда я оделась, натянув джинсы и старую футболку, я услышала, что Дэвид шевелится за соседней дверью. Я не знала, как собираюсь сделать это ― продолжать обманывать его, продолжать жить во лжи. Я снова задалась вопросом, могу ли придумать альтернативу или смогу выдержать следующие четыре месяца.

Я сделала глубокий вдох и вошла в гостиную. Дэвид посмотрел на меня затуманенными глазами, заворчал и переместился в сидячее положение.

― Кофе? ― сказала я, слишком оживленно.

Он смотрел на меня с подозрением.

― Где ты была?

― В душе, ― сказала я беззаботно.

Мои руки слегка дрожали, когда я поставила воду, чтобы она закипела.

― Бекон? Блинчики?

Краем глаза я увидела, что лицо Дэвида дернулось. Я не могла ничего поделать, но чувствовала резкий укол удовлетворения, что он страдает от похмелья. Если все будет как обычно, он проведет остаток дня в своем кабинете.

Я надеялась, что у Себастьяна получится поспать несколько часов ― сегодня он выходит на новую работу. Он будет работать официантом за пределами Ла-Холья, и это будет держать его подальше от родителей, и, возможно, у него будет достаточно денег, чтобы купить машину, особенно если будут постоянные чаевые, как обещал Чес.