Девушка задыхается от удивления, когда обнаруживает гардеробную, заполненную обувью, ящиками с одеждой и дорогими платьями, висящими на вешалках. Она качает головой и закрывает гардеробную. Открыв следующую дверь, обнаруживает комнату с туалетом и душем. Внезапно она поворачивает голову в сторону окон, как будто, только что вспомнив, что ей нужно найти способ сбежать из этой комнаты. Лили быстро подходит к белым шторам, распахивает их, и ее плечи безвольно опускаются, когда она видит решетки на окнах. Смотрит вправо и видит расположенный в углу маленький белый металлический столик с двумя стульями. Она поворачивается к двери, и ее губы сжимаются в линию, когда она замечает засовы с наружной стороны.

«Черт возьми».

Я быстро подхожу к двери и запираю ее. Как я мог стоять, уставившись на нее, вместо того чтобы убедиться в том, что у Лили не будет возможности сбежать?

«Мне нельзя облажаться».

Я слишком упорно работал на протяжении последних четырех лет, выполняя грязную, сложную работу, чтобы Марко меня заметил.

Марко О’Коннор ― король черного рынка, когда дело доходит до секс-рабынь и печально известной коллекции. Четыре гребаных года я делал за него всю грязную работу, чтобы заслужить его доверие. Я не могу пустить все эти годы насмарку из-за горячей девчонки. У меня есть планы поважнее. Это ― мой единственный шанс добраться до вершины.

Лили садится на кровать и вздыхает, поднеся руки к лицу.

― Красивая комната, с еще более красивыми решетками на окнах и замками на дверях, ― ее голос тихий, приглушенный руками. ― В общем, прекрасная тюрьма, ― тихие слова, пронизанные гневом.

Мой взгляд смягчаются, и я снова чувствую боль в груди. Я ловлю себя на этом и решаю, что пора подготовить ее к сегодняшнему вечеру. Достаю свою рацию и связываюсь с кухней:

― Мэгги, отправь несколько рабынь для новой коллекционной девушки. Ее нужно подготовить к приватной вечеринке, которая состоится сегодня вечером.

Мэгги отвечает за рабынь ― организует их домашнюю работу и убеждается, что все они знают свое место в доме. Мэгги не раб, ее работа оплачивается, как и моя. Она живет с семьей неподалеку. Когда ее семья голодала, она пришла в этот дом и стала умолять Марко взять ее на работу, поэтому он поручил ей командовать рабынями. Мэгги добивалась своей должности месяцами, но если ты попадаешь в империю Марко, выхода уже нет.

― Да, сэр, ― быстро отвечает Мэгги.

Вернув рацию в карман, я ищу Лили глазами и замечаю, что она изучает меня ― видимо, пытается понять, как я стал таким злым ублюдком.

«Добро пожаловать в мой клуб».

Я тоже не представляю, как это произошло.

Лили бросает взгляд на мою рацию, прикусывает губу и фокусируется на ковре, о чем-то задумавшись. Я догадываюсь, что она размышляет о том, могут ли девушки, которых я позвал, помочь ей. Поворачиваюсь к ней спиной, когда не могу сдержать ухмылку ― Лили, определенно, не собирается сдаваться в ближайшее время. Она ― прекрасный боец и, черт побери, я хочу, чтобы она продолжала бороться и нашла способ сбежать из этого ада.

― Ты был прав. Это место прямо как крепость, и сбежать отсюда будет нелегко, ― объявляет она.

Я поворачиваюсь к ней с пустым выражением на лице.

― Тебе никогда не удастся сбежать, но ты, как я вижу, еще не сдалась.

― Никогда не говори никогда, ― она сужает глаза.

Мой член дергается от ее взгляда. Бл*дь. Я смотрю на нее с заинтересованностью, к которой не привык, но она просто чертовски сексуальна.

Быстро отворачиваюсь от нее и подхожу к гардеробной. Снимаю с вешалок несколько длинных платьев и кладу их на кровать, чтобы она могла выбрать.

― Есть несколько правил на сегодняшний вечер, которые ты должна знать, ― объясняю я, и Лили садится на кровать, ожидая продолжение. ― Наденешь одно из этих платьев, ― я указываю на них. ― Неважно, какое именно, только без украшений, без…

Лили прерывает меня своим смехом.

― Где, черт возьми, я возьму украшения? Как видишь, ― она указывает на свое голубое платье, ― у меня есть только то, во что я была одета, когда меня похитили с обочины дороги, ― шипит она.

Я поднимаю бровь и ухмыляюсь, снова.

«Боже, я просто не могу ничего с этим поделать».

Лили великолепна, когда язвит и злится. Кажется, что огонь в ее глазах может спалить всю чертову комнату.

Я подхожу к шкафу и чувствую, что Лили наблюдает за мной. Когда я останавливаюсь перед комодом с ящиками и открываю верхний, Лили ахает, и я знаю почему. Ящик наполнен стоимостью в миллионы долларов бриллиантами, ожерельями, браслетами, серьгами и кольцами ― всем, о чем только может мечтать любая женщина.

― Что это, черт возьми? ― ее первая реакция ― прикоснуться к ним, и она аккуратно проводит по ним пальцами.

― Ты попала в коллекцию. Это значит, что ты будешь получать украшения, дорогую одежду, обувь ― всё самое лучшее. Марко относится к коллекции, как к бесценным драгоценностям. Ты больше никогда не будешь ни в чем нуждаться. Но за это тебе придется кое-что делать.

― Вечеринки, ― бормочет она, уставившись на бриллианты.

― Да, ― быстро отвечаю я. ― Лили, ― говорю сурово, чтобы обратить ее внимание на себя. Она встречается со мной глазами и удерживает взгляд. ― Всегда зови его «сэр». Ты не хотела бы узнать, что он делает с женщинами, которые обращаются к нему по имени. Только мужчины могут это делать. Он может осыпать тебя драгоценностями и одевать в дизайнерскую одежду, но поверь мне, это не значит, что он не причинит тебе боль или не унизит. Именно контроль над тобой нужен ему.

Глаза Лили начинают сверкать от непролитых слез, она выходит из гардеробной, и я следую за ней. Лили встает на середину комнаты и указывает рукой на дверь в спальню и переводит тему:

― Как ты думаешь, моя сестра в порядке, или ей сейчас причиняют боль? Кто-то скажет мне, если с ней что-то случится?

Вздыхаю. Мне нужно, чтобы она сфокусировалась на вечеринке.

― Я не думаю, что твоей сестре причиняют боль.

Глаза Лили устремляются ко мне. Она шумно выдыхает, как будто огромный камень свалился с ее плеч.

Я продолжаю:

― По крайней мере, не физическую. Она будет продана, и мужчины знают, что им нельзя повреждать товар. И нет, никто не скажет тебе, если ее кто-то обидит. Ты, скорее всего, никогда не увидишь ее снова. Вместе с остальными рабынями она будет работать на другой стороне дома, пока Марко не найдет для нее покупателя. Скоро ее красиво оденут и сфотографируют, а потом это фото будет отправлено возможным покупателям.

Я сочувствую ей и понимаю ее беспокойство за сестру, но помогать ей не стану. Если бы Лили и Саша попали к Марко год или два назад, я, возможно, сломался бы и помог им, но сейчас я не сделаю этого. Я зашел слишком далеко и нахожусь слишком близко к тому, чего хочу. Лили прерывает мои мысли, когда садится на стул за маленьким столиком. Она опускает голову и пронзает меня взглядом.

― Я не знаю и знать не хочу, что сделало тебя таким ужасным человеком, но я надеюсь, что ты, вместе с остальными больными придурками, находящимися в этом доме, умрешь страшной болезненной смертью, желательно сгорев в пламени, разгоревшемся от спички, которую подожгу я.

Мои губы затрагивает улыбка, потому что я тоже на это надеюсь. Все мужчины в этом доме, включая меня, заслуживают такой смерти.

Решаю сменить тему:

― Скоро здесь будут девочки. Они не будут с тобой разговаривать, потому что им запрещено общаться с теми, кто находится в коллекции. Некоторые из них на собственном опыте узнали, что бывает с теми, кто нарушит этот запрет, поэтому не думай, что они тебе помогут. Если же ты всё-таки решишь попытаться, помни, что они будут наказаны, и ответственность за это будет лежать на твоих плечах. Есть вопросы?

― Это отвратительно. Бедные девушки, ― глаза Лили вспыхивают от гнева.

Киваю, не желая углубляться в эту тему.

― Вопросы, Лили, ― говорю я твердо, чтобы она сфокусировалась.