Меня не остановить. Я выскакиваю из машины и окунаюсь в холодный воздух, который встречает меня сильным порывом ветра. Я чувствую руки Николаса на себе прежде, чем вижу его. Его пальцы тянут меня обратно к его груди. Он пытается обнять меня, но я отхожу слишком быстро.

— Ребекка, я тоже тебя люблю. Я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Я хочу создать семью с тобой, — говорит он, вскидывая руки в поражении.

У меня сердце разрывается от надломленности в его голосе. Николас смотрит на меня с убитым выражением. Если бы он только знал, как сильно мне хотелось, чтобы он сказал это раньше.

— Блядь, ты нужна мне больше, чем воздух, — говорит он, ударяя кулаком по машине.

Ты мне тоже нужен. Именно поэтому это так чертовски сильно ранит.

— Отвези меня к Кэрол, — говорю я, сдерживая рыдания. — Пожалуйста.

— Прямо сейчас? Ребекка, уже поздно. Давай просто поедем домой.

— Я не могу быть рядом с тобой. Мне нужно пространство, и у меня все еще есть запасной ключ. Отвези меня туда.

Взгляд Николаса пронзает меня, пока я роюсь в своей сумочке в поисках ключей от квартиры Кэрол. Все мои вещи все еще там. И насколько я знаю, Кэрол оставила мою комнату нетронутой.

— Бекка, пожалуйста. Просто поехали домой. Мы можем поговорить.

— Разговоры закончены.

Я говорю это более холодно, чем намеревалась. Он расстроенно вздыхает, разворачивая свой Феррари, и несется в сторону дома Кэрол. Миллион мыслей проносится в моей голове, но одна выделяется на фоне остальных. Это потребность в хорошей книге, хорошенько выплакаться и бокале вина Moscato. Когда мы наконец подъезжаем к дому Кэрол, последнее что я вижу, прежде чем забегаю внутрь, это напряженный взгляд Николаса, когда я разрываю чек на мелкие кусочки и бросаю их на ветер.

РЕБЕККА

— ТЫ ВЕДЕШЬ СЕБЯ, КАК РЕБЕНОК.

Кэрол смотрит на меня с раздражением из фойе ее шикарной, безумно дорогой квартиры. В одной руке она держит бутылку вина, а в другой кулек моего любимого миндаля в шоколаде. У нас что-то наподобие девичника, но это уже становится больше похоже на дружеское вмешательство.

— С чего это я веду себя, как ребенок? — спрашиваю я, переключая платные каналы.

— Ты не можешь пройти через все это сама…

Должно быть, я выгляжу жалко, так как всю ночь проплакала. У меня ужасно болят глаза. У меня разбито сердце, да еще и гормоны шалят. К концу моего слезного пиршества я уже не понимала, плакала ли я из-за Николаса или просто потому, что моему телу нужно было выплакаться.

— Я не одинока, — говорю я, подняв кварту мороженого Ben & Jerry.

Она смеется, несмотря на ее очевидное недовольство мной. Кэрол подходит и плюхается на диван рядом со мной. Какое-то время она возится с пробкой в бутылке. Я слышу мудрые советы Кэрол, но мое сердце отказывается следовать им. Несмотря на то, что ребенок еще не пинается, я чувствую, что она несчастна. Я говорю это потому, что мое тело наказало меня сегодня утром дополнительной порцией токсикоза. Даже наш малыш знает, что что-то происходит. Как бы сильно я ни хотела сразу же простить Николаса, я не могу. То, что он подумал, что я брошу его, взяв чек, даже четырехмиллионный чек, это просто абсурд. Я была с ним не из-за денег. Никогда. Не могу поверить, что он считал по-другому.

— Ты должна увидеться с ним. — говорит она.

— Ты бы простила его?

Мое отчаяние достигло своего пика. Знаю, я отчасти неправа…может я веду себя, как ребенок. Я злюсь на Николаса, но он так сильно обидел меня.

— Да, он идиот, раз считал, что ты бросишь его ради денег. Но, принимая в расчет все, что ты рассказывала мне о нем и его семье, я могу его понять. У него есть проблемы, но и у тебя тоже.

— О чем ты говоришь?

— Ты ждала, что он облажается, — говорит Кэрол, наливая в бокал вино.

Ждала, что он облажается? Это чушь.

— Зачем мне желать, чтобы он облажался?

— Потому что ты боишься быть счастливой.

Я изо всех сил стараюсь не закатить глаза. Кэрол сразу же выражает свое недовольство, изогнув бровь.

— Ладно, доктор Кэрол. Еще есть какие-нибудь диагнозы?

Кэрол улыбается, кинув мне на колени кулек с миндалем в шоколаде. Уверена, ей надоело видеть меня рыдающей на диване. Возможно, эти удручающие фильмы, которые я нашла на канале Hallmark Channel, только ухудшают мое состояние, учитывая мою беременность. Ну, знаете, о матерях-одиночках, которые находят свою любовь по соседству. Знаю, что Кэрол ненавидит такие фильмы, но, будучи хорошим другом, она смотрит их ради меня.

— Ты идешь куда-нибудь сегодня вечером с Хитом? — спрашиваю я.

На мгновение лицо Кэрол озаряется улыбкой. Она выглядит такой счастливой со своим нынешним кавалером, но ее счастливое лицо быстро омрачается пониманием того, что я активно пытаюсь сменить тему.

— Итак, ты собираешься провести следующие несколько месяцев рыдая, просматривая фильмы на канале Hallmark channel, объедая и пуская меня по миру?

— Хороший план, — говорю я, высмаркиваясь в платок.

— Ребекка, если ты не слезешь с этого дивана и не пойдешь поговорить с ним, я больше никогда не буду с тобой разговаривать.

— Это шантаж?

Она смеется вопреки серьезному выражению, которое пытается сохранить на лице.

— Твоя свадьба в следующие выходные! Так что, да, это шантаж.

Мое сердце сжимается при слове свадьба. При том, что я весь день сегодня хандрила, я даже ни разу не задумалась, что будет. Я вообще не хочу думать о том, что не выйду замуж за Николаса, но мысли о том, что он сказал и сделал, достаточно, чтобы меня начало тошнить.

Кэрол обнимает меня рукой и прижимает к себе. Мы с ней через многое прошли за эти годы. Жизнь в колледже сблизила нас на всю оставшуюся жизнь. Если бы она меня постоянно не подталкивала, не уверена, что я бы определилась со своими чувствами к Николасу.

— Это нормально злиться на него, но я знаю, что ты его достаточно любишь, чтобы простить его глупость. Бекка, этот мужчина с ума по тебе сходит. Ты для него все. Я вижу это каждый раз, когда он смотрит на тебя. Он не позволит тебе уйти без борьбы, так почему же ты отпускаешь его просто так и не борешься?

Боже, она замечательная, но чему я удивляюсь. Почему я такая глупая? Нужно винить отца Николаса.

— Пообещай, что завтра пойдешь и поговоришь с ним, — говорит Кэрол.

— Обещаю.

Кэрол снова обнимает меня и слегка сжимает мое плечо, прежде чем выкладывает передо мной план-проект свадьбы, который она составила для меня. Всю подготовку я оставила ей, и теперь мне не терпится увидеть, какую красоту она придумала.

— Хорошо, теперь давай пробежимся по некоторым пунктам свадьбы, — улыбается она.

Несмотря на боль, что засела в груди с прошлой ночи, я решила сделать сегодняшний день лучше. Завтра я поеду к Николасу и скажу ему, как я сожалею. Я могу только надеяться, что после моего вчерашнего поведения, он меня простит. Не могу представить своей жизни без него.

НИКОЛАС

Она ненавидит меня. 

Я смотрю на список неотвеченных звонков в моем мобильном телефоне и с каждой минутой чувствую себя более неуверенным. Ребекки нет второй день, а я уже чувствую, словно часть меня отсутствует. У меня все разрывается внутри, и я, мать твою, сам в этом виноват. Я сжимаю кулак, готовясь выбить дверь в квартиру Кэрол, только бы снова увидеть ее. Я не позволю Ребекке уйти из моей жизни. Я должен сказать ей, как сильно я сожалею о случившемся. Я не должен был вообще отпускать ее от себя. Я должен был взять ее на руки и отвезти домой. Даже если бы она кричала и пиналась. Я должен был показать ей, что за нас стоит бороться.

Моя рука застывает в воздухе, когда, к моему удивлению, входная дверь квартиры Кэрол внезапно распахивается. На пороге появляется Кэрол, она смотрит на меня в растерянности, но ее взгляд быстро становится сердитым – такой взгляд поставит большинство мужчин на колени.