Я лежала там, на девственно белом ковре, мое тело обмякло и болело.

- Пожалуйста, - слово скользнуло из моих губ по собственной воле. Мне нужен кокс. Мне нужен он прямо сейчас. Я не могу ждать дольше. Я чувствую себя месивом. Как полное и абсолютное дерьмо. Я кончила, конечно. Но все это заставило меня почувствовать себя хуже, чем прежде, что я думала не возможно. – Пожалуйста…

- Пожалуйста, что? – он усмехнулся надо мной, посасывая ртом свои окровавленные, покрыты спермой кончики пальцев.

- Пожалуйста, папочка. Мне нужна доза. Пожалуйста, - я ненавидела то, как прозвучала.

Он наклонился и прижался ладонью к моему лицу. Его глаза изучали меня.

- Пока нет, малышка Фей. Пока нет.

5.

Один месяц спустя.

Я не знаю, как долго я здесь пробыла. В его доме. В его кровати. Должно быть недели. Дни. Может быть даже месяцы. Я не была уверена, потому что время слилось воедино. Я проводила дни, спя в его кровати. В большой кровати, которую он делил с моей матерью. Это было единственное место, где он не трахал меня, пока моя мама была жива. Но теперь, ее не стало, кажется он чертовски одержим, трахаясь со мной здесь при каждой возможности, которая у него появляется.

Я не была пленницей. Ну, по крайней мере, это то, что сказал он. Но я была. Он сделал меня пленницей из-за наркотиков. Он держал их над моей головой. Он удерживал меня слабой и отчаянной из-за них, чтобы я не смогла снова сбежать. Когда он уходил на работу, я не пыталась сбежать. Я могла бы. Я могла бы сбежать и вернуться к себе домой. К Шоне и наркотикам. Но я не хотела этого. Кокаин, который продавал мне Джордж, не идет в сравнение с тем, что мне давал Тейлор. У него был лучший, и я знала, что я не смогу функционировать от чего-либо еще сейчас.

И какой вообще смысл? Зачем возвращаться, когда то, что мне нужно было здесь? Я пыталась сбежать от Тейлора. Мне удалось держаться подальше несколько лет. Но он был прав, было похоже на то, что судьба всегда отправляла меня назад, сюда. Я всегда заканчивала в его руках, неважно насколько я ненавидела это. А теперь он знает, что я ненавижу это.

Он мог заставить меня кончить, он мог трахать меня. Но он знал, что я не люблю его, хоть он и заставил меня сказать это. Он знал, что маленькая девочка, которая умерла бы для него, ушла, и на ее месте кто-то другой. Кто-то сломленный, имеющий трещины поле ремонта. Вместо того, чтобы попытаться починить меня, он выбрал – сломать меня еще больше. И я ему позволила. Я позволила ему разорвать меня на части его же руками. Ножом. Это напоминает мне те времена, когда я так сильно ненавидела это, только теперь у меня нет зрителей. Моей матери не было здесь, чтобы подбадривать его. Она умерла. И каждый день, что я провела с Тейлором, был днем, когда я завидовала ей. Она была свободна. А я была здесь, в отчаянии, и цепляясь за болезнь, от которой в первую очередь сбежала отсюда.

Я села и потерла лицо, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Я одета только в футболку, единственную огромного размера, которую Тейлор дал мне носить. Я не носила ничего больше, с тех пор как в первый день пришла сюда, и он раздел меня. Я не носила нижнее белье или лифчик. Ни разу. Я также не покидала дом. Я даже с трудом покидала эту комнату, особенно в последнюю неделю.

Я становилась слабее, каким-то образом. Отчаяннее и сумасшедшее. Настолько слабой, что когда я принимала дозу, я все еще оставалась жалким комочком, который едва вставал, чтобы поесть. Я могла просто лежать в кровати и наслаждаться кайфом. Тейлор мог трахнуть меня сразу после этого. Он мог заставить мое тело дрожать от удовольствия. Это были единственные моменты, которые я ждала с нетерпением. Даже, когда он жестоко обращался со мной, когда он резал мою кожу своим ножом и слизывал мою кровь, пока трахал меня. Он все еще заставлял меня кончать, всегда. Всегда. И это было лучшим временем. Когда я упивалась краткосрочным кайфом или оргазмом на его члене. Это были мои единственные моменты свободы от мучений. Единственные моменты, когда я могла расколоться на части и стать ничем, ничем, кроме разломанных кусков от ненавистного экстаза.

- Малышка Фей, - он зашел в комнату и положил свой портфель. - Я скучал по тебе, - он сказал и приблизился ко мне. Он бы таким же, как и всегда. Каждый день, когда он возвращался домой, он вел себя так, как будто любит меня. Он был нежен. Он мог приготовить мне ужин, иногда даже накормить меня. Но после этого и начинались пытки.

Было одна или две ночи, когда он трахал меня нежно, как и раньше. Но я ненавидела эти ночи больше всего. Я плакала, после того как он засыпал, в те дни. Когда была боль, я могла иметь с ней дело. Я могла принять, насколько все было хреново. Но когда не было ничего, я не знала, как с этим справиться. Я не знала, как принять реальность всего происходящего.

Я не видела Ретта с того дня, как покинула его квартиру. Он звонил однажды – я знала это – чтобы проверить меня. Тейлор заставлял меня сосать его член все время, пока он разговаривал по телефону. Насилуя своим членом мое горло снова и снова, заставляя меня задыхаться им. Было похоже на то, что он хотел, чтобы Ретт услышал. Хотел, чтобы тот знал, чем он занимается. Ретт не узнал, и когда их разговор был закончен, Тейлор трахал мое лицо, пока не кончил, впрыскивая свой заряд мне в глотку. Это было ничем из того, что случалось со мной раньше. Но это было немного иначе, зная, что Ретт был на другом конце линии. Так близко и так далеко.

Я много думала о нем между сексом и болью. Я представляла, будто он скучает по мне. Но я знала, что нет. Вероятно, он только что закончил трахать Сару, перед звонком. Черт, он наверняка мог трахать ее, пока разговаривал по телефону. Сын, как отец, правильно?

Я представляла, чтоб он бы подумал, если бы узнал, чем я занимаюсь сейчас. Ели бы он узнал насколько низко я могу пасть, чем с того раза, как видела его в последний раз. Я становилась, какой-то рабыней-наркоманкой. Которая знала, что есть что-то похуже, чем у меня уже было?

- У меня есть кое-что для тебя, - Тейлор встал в полный рост и покопался в кармане. Он вытащил маленький, белый пакетик. Я уставилась на него с отвисшей челюстью. Он давал мне дозу два дня назад. Было слишком рано для него, давать мне больше. Он удерживал это сладкое вещество весь день, когда я впервые приехала сюда. Он трахнул меня девять раз в тот день. Девять раз. Я была израненным, большим месивом к концу этого. После этого он давал мне его каждый час, я не знаю насколько долго. Я жила в состоянии вечного блаженства, пока он не забрал его. И после этого, я нуждалась в нем больше, чем прежде. Он был мне нужен. И он знал об этом. Теперь он ждал, пока я не становилась жалким, пускающим слюни месивом, прежде чем дать мне немного.

- Правда?

- Да, - он пробежался пальцами по моим волосам. - В последнее время ты была хорошей девочкой, - он улыбнулся мне. - Сними свою футболку.

Я немедленно подчинилась, срывая материал через свою голову. Он положил маленький пакетик на тумбочку и толкнул меня на кровать. Он пробежался руками по отметинам на моей коже. Там теперь их было очень много. Больше, чем я могла сосчитать. Сотни. Он разрисовал меня моей собственной кровью. Сделал из меня холст для своей больной, извращенной головы, и я позволила ему. Я позволила ему кружить темной жидкостью вокруг моих сосков, по моей шее. Повсюду.

- Я хочу, чтобы в этот раз ты меня трахнула, - он стянул свою рубашку через голову, обнажив свой гладкий, безупречный торс.

Сама идея заставила меня желать перевернуться и снова заснуть. У меня не было энергии или сил что-либо сделать.

Я думаю, он знал это, потому что взял пакетик обратно и потряс им немного над пространством между большим и указательным пальцами.

- Ты можешь сначала получить дозу.

Я уставилась на белый порошок. Мое гребаное спасение. Я потерла нос и наклонилась, с трудом веря в происходящее. Это было так близко, так идеально. У меня кружилась голова, я была взволнована. Я хотела упасть на колени перед Тейлором и благодарить его за это. За то, что дал мне это заранее. Это было, как будто Божий дар.