Его худшие опасения сбылись: Гвинет резанула ее до костей. Лиам смотрел, как плачет Рейн, и нож в его груди прокрутился еще больше, ему хотелось заключить девушку в объятия и осушить поцелуями каждую слезинку. Яростная и гордая, она выглядела сказочно прекрасно, даже когда стояла перед ними обиженная и сломленная.

Он не сдержал проклятья. Если бы он мог прожить этот день снова, то не просто унизил бы свою бывшую жену, а задушил бы ее.

Лиам бросил взгляд на Хаммера, который выглядел так, будто хотел испробовать на Гвинет собственную систему правосудия. Но сейчас, им нужно избавить Рейн от гнева и устранить ущерб, который причинила эта сука Гвинет — и быстро.

Макен встретился с ним взглядом и кивнул.

Не говоря ни слова, Лиам обнял Рейн.

Она вздрогнула и начала сопротивляться его объятиям:

— Не трогай меня!

Мужчина проигнорировал ее, потому что девушка, явно, очень нуждалась в утешении. Вместо этого, он подтолкнул Рейн к стене, а Хаммер собрал ее мечущиеся руки и прижал их у нее над головой.

Лиам обхватил ее щеки ладонями и заставил посмотреть на него:

— Выслушай меня, Рейн, и слушай внимательно. Ты дала Гвинет заползти внутрь своей головы и вытащить на поверхность всю твою неуверенность. Узнай мою версию событий, прежде чем ты решишь сделать что-нибудь опрометчивое, например, бросить нас.

Лиам объяснил все, начиная с самого начала. По мере рассказа, Рейн качала головой в знак понимания. Очевидно, она думала, что он идиот. «Не единственный здесь…»

Объяснить сегодняшние события, начиная со звонка Гвинет в четыре часа утра, оказалось гораздо сложнее.

— Я не хотел уезжать из домика, — поклялся он. — И никогда бы не поехал просто ради Гвинет. Я не дал бы и ломаного гроша за нее. Но я обязан был выяснить, является ли Кайл моим.

— Но ты не думаешь, что он твой? — спросила Рейн.

— Я уверен на девяносто девять процентов, но завтра я это докажу.

— Как? — она резанула по нему скептическим взглядом. — Надеюсь, благодаря чему-то понадежнее, чем экстрасенсорное восприятие или причисления бывшей жены к пациентам психушки.

Рассказ плавно перешел к подробному описанию: как он брал образец для теста ДНК у Кайла, запудривал мозги Гвинет, как она кричала, привязанная к стулу Бека.

Рейн закатила глаза:

— Умоляю... Неужели, глядя на нее в этом убийственном белье, у тебя не было никаких трудностей? Ни один живой гетеросексуальный мужчина не смог бы устоять. Я слышу, как ты до сих пор дышишь. И я знаю, что ты гетеросексуален, так что...

— Я отказал ей, — отрезал Хаммер. — Более чем один раз. Я отверг ее четыре года назад, и я сделал это снова сегодня днем.

Рейн распахнула шире свои голубые глаза:

— Она приставала к тебе?

— Пыталась. Я остановил это.

— Я тоже, — добавил Лиам. — Она застала меня врасплох, когда выскочила из ванной в этом прикиде. И, конечно, я не просил ее надеть его.

— И поскольку ее задницу украшали одни лишь веревочки, а вы случайно оказались в квартире Бека напичканной БДСМ-девайсами, ты решил, почему бы не воспользоваться и вновь не пережить лучшие моменты вашего брака?

Лиам подавил смех. Даже взбешенная, его дерзкая девчонка проявляла смекалку.

— Нет. Мы с Гвинет никогда не занимались ничем таким, даже отдаленно напоминающим БДСМ-отношения за то время, пока были женаты. Сегодня это было в первый раз. И то, что ты увидела: игрушки, распорки, отметины на ее заднице — это было не для сексуального удовольствия или потому что я хотел ее покорности.

— Ему пришлось запудрить ей мозги, чтобы получить необходимые ответы, которые мы должны были дать и тебе, прелесть, — настаивал Хаммер.

— Точно. Я использовал ее отчаяние и мою власть, как Доминанта, чтобы манипулировать ею. Я унизил ее, и поверь мне, когда я говорю, что это ей не понравилось, так и есть.

— Она выглядела чертовски довольной, когда я ее видела. — Рейн с новой силой начала бороться против их захвата. — Отпустите.

Лиам и Хаммер крепко удерживали ее, зная, что им нельзя сейчас расслабиться.

— Нет. — Макен только усилил хватку на ее запястьях.

Лиам нежно откинул волосы с ее лица:

— Никогда.

— Серьезно, Лиам... — Рейн стиснула зубы. — Я ни на минуту не поверю, что ты спрятал свою доминантную сторону, когда женился на Гвинет. Это было бы совершенно не в твоем характере.

Но именно так было.

— После самоубийства Джульетты, я сделал все возможное, чтобы отказать себе в образе жизни, который заставил ее покончить с собой. Я похоронил свои потребности и поклялся, что отношения впредь будут ванильными, приличными с точки зрения общества. Я прекрасно знал, что мое воздержание не вернет Джульетту, но я чувствовал себя обязанным покаяться перед ней. Все это продолжалось до того момента, пока я после развода, не провел переоценку ценностей и не понял, что не могу отказаться от своей природы навсегда. Мне нужно быть тем, кто я есть.

— И потому ты приехал сюда, — категорически заявила Рейн.

— В конце концов, да. Затем я встретил тебя, любовь моя. Но именно поэтому у нас с Гвинет были исключительно ванильные отношения. Я был искренне уверен, что мне не следует жить в формате Д/с со своей женой.

Рейн ничего не говорила довольно долго, но внезапно ее губы задрожали:

— Но Д/с отношения вполне подходят для шлюхи? Уяснила. — Она попыталась опять освободиться. — Я знаю свое место. Вы теперь можете меня отпустить.

Лиам почти отпустил ее. Проклятье. Не имело значения, что он говорил, она слышала только самое худшее. Он понимал, что девушка обижена и рассержена... но она заставила его почувствовать себя так, словно никогда не будет доверять его любви.

— Разве я когда-нибудь относился к тебе как к шлюхе, Рейн?

Лиам хотел сказать больше, но не был уверен, что сможет убедить ее. Он посмотрел на Хаммера, безмолвно прося о помощи.

— Никогда, — прорычал тот. — И она прекрасно это знает. Сейчас она думает под влиянием эмоций, а не логики. — Макен обернулся к девушке. — Послушай его. Ты прекрасно знаешь, кому принадлежит сердце Лиама. И мое тоже. Мы оба влюблены в тебя, иначе нас бы здесь не было, и мы бы не боролись за тебя. И никогда больше не смей называть себя шлюхой.

Рейн выглядела немного огорченной, но прекратила попытки вырваться из их захвата. Лиам не был уверен в том, что им удалось ее успокоить. Внезапно, он понял, что следует сделать.

Он решительно взглянул на Макена:

— Я думаю, мы должны показать ей. Прямо сейчас.

На мгновение Хаммер непонимающе уставился на него, но затем до него дошла суть сказанного. Медленная улыбка расплылась по его лицу:

— О, да.

— Показать мне что? — спросила девушка подозрительно. — Ваши члены? Так я их уже видела. А если вы двое хотите отвлечь меня сексом и охладить мой гнев при помощи оргазмов, советую подумать еще раз.

Лиам покачал головой:

— Мне бы хотелось этого, но нет. Мы имеем в виду нечто другое.

Хаммер издал зловещий смешок:

— Мы отвезем тебя кое-куда, но там тебе нельзя вести себя как избалованная девчонка. Можешь перестать царапаться, кусаться и кричать хотя бы на пятнадцать минут?

Она смерила Хаммера лишенным всяких эмоций, ироничным взглядом:

— Не знаю. А ты сможешь прекратить быть ослом также долго? Ты тоже в моем черном списке. Ты врал мне, смотря в глаза.

На лице Хаммера отразилось раскаяние:

— Да, я лгал тебе. И я хочу попросить прощения за это. Не обсудив ничего с Лиамом, я решил, что на заправке, на обочине дороги, не место и не время сообщать тебе о внезапном появлении Гвинет, да еще и с ребенком на руках. Я хотел подождать, когда мы втроем останемся наедине и сможем тебе рассказать все лично.

Рейн вздохнула. Во всяком случае, она, казалось, обдумывает его слова:

— Больше не лги мне снова, Макен.

— Не буду, — нежно пообещал он.

Девушка слегка смягчилась. Затем приподняла подбородок и хмуро посмотрела на Лиама: