– Ты много работала, – сказал папа, указывая на барный стул перед ним.

Я села.

– Вроде того.

– Да, так и есть. Я знаю, что скоро тебе нужно ехать в баскетбольный лагерь. – Я кивнула. Через четыре недели. И я задавалась вопросом, предстоит ли борьба, чтобы меня отпустили. – Ты ведь достаточно заработала, чтобы оплатить свой последний штраф?

– Да.

– Тогда почему бы тебе не отдохнуть перед лагерем?

– Мне больше не нужно работать?

– Нет.

Я улыбнулась, обрадовавшись, что могла вернуть себе свое лето, но затем в голове вспыхнуло лицо Линды, и меня объяла вина.

– Я не могу просто так уйти. Наверное, мне следует уведомить свою начальницу за пару недель.

– Это очень ответственно с твоей стороны.

Мне не хотелось быть ответственной. Мне хотелось уйти. Уйти прежде, чем придется гулять с девушками, с которыми у меня не было ничего общего.

– Ладно. Спасибо, пап. Эм... сегодня я вернусь немного позже.

– Задержишься на работе?

– Нет... мы с коллегой хотели погулять после работы... если ты не против.

– Я его знаю?

– Ох, это девушка. Я просто потусуюсь в компании девушек.

Папа взглянул на меня самым растерянным взглядом в мире. Да уж, воодушевляет.

– И что вы будете делать?

– Все, что делают девушки.

Он рассмеялся.

– Ты понятия не имеешь что, не так ли?

– Конечно имею... вроде.

– Ну, постарайся хотя бы сделать вид, что тебе весело.

– Спасибо. – Вскочила со стула.

– Что у тебя там? – Папа указал на рюкзак, который я держала сбоку.

– Гм... просто... девчачьи штучки. Ну, ты понял.

Он на мгновение нахмурился, а затем его глаза расширились.

– Ох. Конечно. Ты справишься? Все хорошо?

Я постаралась не рассмеяться.

– Ага. Все хорошо.

Никогда не забуду тот роковой день четыре года назад, когда папа пытался объяснить мне про месячные. Он звучал как научная книга, оперируя специальными терминами, затем купил мне какие-то прокладки и был таков. Мне пришлось самой изучать инструкцию.

Я вышла из кухни, пересекла гостиную и, подойдя к двери, врезалась во входившего Брейдена.

– Вот черт, – выдохнула я, отлетая назад.

Он схватил меня за руки, предотвращая падение. Брейден никогда так не делал до нашей болтовни у забора. Раньше он позволил бы мне шлепнуться на задницу, а затем я попыталась бы сбить его с ног. Наши глаза встретились на долю секунды, и он сразу меня отпустил. Будто понимая, что нарушил какое-то неписаное правило, Брейден схватил меня за руку и, наклонившись, перекинул через свое плечо. Подошел к дивану и бесцеремонно бросил меня на спину.

– Вот так. Если хочешь грохнуться на задницу, – сказал Брейден, и его глаза загорелись, когда он изрек последнее слово, – выбирай место получше.

Инстинктивно я схватила его за запястье, пока он не ушел. Обычно в такой ситуации я бы пнула его ногой по ребрам или ударила бы головой в живот – и тотчас же почувствовала бы себя победительницей. Однако инстинкт не дошел до логического конца, и я замерла, лежа спиной на диване и держа его за запястье. Оно было сильным и знакомым. Его кожа была светлее моей, и я изучала, как на ней смотрелись мои пальцы. «Очнись, – кричал мой мозг, – это же Брейден, лучший друг Гейджа!». Но моя рука не раскрывалась.

На лице Брейдена промелькнула вспышка замешательства, а затем он расслабил лоб, будто хотел наклониться ближе. Однако уже в следующее мгновение Брейден стиснул челюсти и пихнул меня локтем в живот. Не сильно, но неожиданно, так что выбил из меня весь воздух. Я жадно вдохнула, и меня накрыло волной облегчения.

– Думаю, два – ноль, сестра, – произнес он в нескольких дюймах от моего лица, затем встал и ушел.

Да что со мной не так?! Я молча поблагодарила его за то, что назвал меня сестрой. Это напомнило мне о нашей истории. Нашей многолетней истории. Сжала и разжала руку. Она была горячей. Каждый дюйм моего тела горел. Мне нужно было остановить то, как в последнее время мое тело реагировало на Брейдена. Мы были друзьями. Слишком близкими, чтобы когда-либо захотеть изучить эти дурацкие реакции и рискнуть потерять его навсегда. Я встала и практически выбежала из дома.

* * *

Если я считала, что на прошлой неделе было плохо, то на этой неделе было просто адски. Два часа! Я засекала время. Как человек мог в течение двух часов работать над моим лицом? Конечно, на сей раз вопросов было больше, к слову, как и косметики. Я видела свои ресницы, когда моргала! И это было странно. Но два часа? За это время я могла бы сыграть весь матч по баскетболу. С тайм-аутами, перерывами, штрафными бросками и всем остальным.

Ее подруги с прошлой недели встретили нас после занятия.

– Пойду умоюсь, – сказала я, показывая на служебное помещение. Может быть, они забудут обо мне и уйдут, пока меня не будет.

– Ни в коем случае! Мы пойдем как настоящие королевы красоты, – вступилась Эмбер, схватив меня за руку. – Ты выглядишь потрясающе. Не трогай мое произведение искусства!

Или не забудут.

ГЛАВА 16

Мы сидели в угловой кабинке кафе, потягивая коктейли со льдом и болтая. Ну, в основном трещала Эмбер, олимпийская чемпионка по болтанию, но мне, к удивлению, было весело. И не только потому, что по телевизору, установленному в углу, шла трансляция игры «Чикаго Кабс». Мы разговаривали о последних прочитанных книгах и предметах, над которыми бились в школе (мой проблемный предмет – математика). Я с легкостью могла поддержать подобные разговоры, поэтому, возможно, эти девчонки не так уж и сильно отличались от моих товарищей по команде и меня. А затем мы перешли к обсуждению парней.

– Клянусь, они все думают только о еде и сексе, – сказала Саванна.

Я рассмеялась.

– Нет. Это не так. У меня три брата, поверьте, у них есть и другие мысли.

– Например, какие?

– Например, абсолютно любые. У моего брата Натана однажды ушло десять минут, чтобы позвонить девушке.

– Почему?

– Потому что он сверханализировал и сомневался. Другой брат, Гейдж, свои истинные чувства скрывает за шутками. А Джером всегда за всех переживает.

– Круто! Чарли теперь у нас будет толкователем парней, – с улыбкой сказала Эмбер.

– Да уж, не уверена, что гожусь на эту роль.

– Кстати, о парнях, которые нуждаются в интерпретации, я больше не могу игнорировать тот столик, – пожаловалась Эмбер.

– Знаю, – ответила Саванна, – они все время смотрят.

– Я думала, мы просто притворяемся, что их не существует, – добавила Антония.

– Кто? Что? – спросила я.

Девчонки рассмеялись.

– Те парни, – ответила Эмбер.

– Ладно, они поняли, что мы их заметили, – сказала Саванна. – Даю им две минуты, и они подойдут к нам.

– Две минуты? Очень великодушно с твоей стороны, – пошутила Антония.

Я по-прежнему не смотрела. Что, если это были друзья моих братьев?

– Видишь, я же сказала, – заявила Антония.

На сей раз я повернулась и увидела, как к нам шел парень. По пути он взял за спинку стул, протащил его по кафельному полу до нашего столика, поставил и сел. Слава богу, я не знала этого парня.

– Чем я могу помочь? – спросила Эмбер холодным, профессиональным тоном.

– Нам стало интересно, не хотели бы вы, дамы, к нам присоединиться.

– Извини, у нас девичник, – ответила Эмбер. – Что, очевидно, означает – только девочки.

Интересно, всегда ли Эмбер и другие девчонки привлекали к себе такое внимание? Лично для меня это было впервые, что ж, должна признать, это забавно. Я сдержала смех, желая узнать, каков будет его следующий шаг. Возможно, я даже могла бы дать ему парочку советов, ведь мои братья были экспертами. Сейчас он вел себя как Гейдж, который никогда не выжидал. Всегда бросался в омут с головой, даже несмотря на то, что Джером и Брейден говорили ему слегка притормозить.