Владимир Бочкин

Лапушка в отпуске

    Младший лейтенант 9-го Чернознамённого дьявольского полка, известного под неофициальным названием «Дети Сатаны», сидел в своей жилой отдельной камере строгого режима (как известно, спецрежима удостаивались только высшие чины). Чёрт, прозванный за свою жестокость, свирепость и аморальность Лапушкой, сейчас явно не в духе. Поникший хвост с режущей кромкой на стреловидном хвосте, и даже чёрные рога последней модели из особого сплава поблёкли, выдавая крайнее смятение их владельца.

    Лапушка нехотя встал и подошёл к зеркалу. С огорчением рассмотрел себя и вздохнул. Вспомнил, как радовался новой форме. Пуленепробиваемая, водонепроницаемая, несгораемая шерсть отливала прекрасным чёрным цветом. Новые рога сверкали, модернизированные всепогодные копыта надраены до блеска. Когти и зубы надлежащим по уставу образу наточены и готовы к действию. Хвост поднят пистолетом и одним видом призван внушать страх занюханным светлячкам – ангелам. А теперь посмотри на себя: шерсть потускнела, хвост опустился, рога потускнели, зубы и когти сточились, копыта сбились. Глаза больше не горят зловещим красным цветом. Глаза потухли как луна в преисподней.

    - Депрессия у меня что ли или кризис середины жизни, - размышлял чёрт, беря напильник, чтобы подточить когти, но тут же с ещё одним душераздирающим вздохом положил его на место. Хоть в петлю лезь, такая тоска напала. А что, может и впрямь повеситься? Повишу пару часиков, глядишь мозги проясняться. Но ведь надо верёвку доставать, мыло. Неохота. К тому же чёрт не может умереть, но вот шея ныть будет точно, без вопросов.

    Лапушка взял лежащую на столе книгу «Чертовские болезни», ласково провёл лапой по переплёту из человеческой кожи и принялся рассматривать оглавление: «Доброта», «Терпимость», «Богобоязненность», «Скромность»…

    - Внимание, - рявкнул репродуктор в форме головы грифона, выплюнув основательную порцию гари. – Передаём последние сводки и сообщения:

    - десантному полку с драконами срочно явиться во второй сектор;

    - восстание гордецов на – 7 уровне, карательным частям приготовиться к отбытию;

    - в ходе боёв на + 3 уровне…

    Лапушка без интереса слушал наскучившие новости, пока вдруг репродуктор не произнёс его имени.

    - Младший лейтенант Лапушка немедленно явиться к инспектору по морали.

    Ошалевший чёрт прирос к стулу, судорожно пытаясь понять, в чём он провинился. Просто так во внутренний отдел не вызывают и награды обычно не выдают. Если, конечно, ссылка в глубинные слои ада не является для тебя наградой.

    Репродуктор несколько раз повторил сообщение. Лапушка не двигался с места, боясь поверить услышанному. Тогда репродуктор заорал:

    - Чего вылупился как новорожденный цыплёнок! Не слышишь, тебя вызывают. Оглох, рогатый? Тебя, тебя, чего головой крутишь!

    - Извините.

    Репродуктор даже смолк от удивления.

    - Он извиняется, не могу поверить, чёрт просит прощения. Куда только ад катиться! Эх, в наше время… - репродуктор отключился, изрыгая проклятия.

    Дело серьёзное. Промедление смерти подобно, - вспомнил Лапушка выражение одного из грешников. Это было в те старые добрые времена, когда Лапушка был обычным гражданским чёртом и мучил грешные души, имеющие неосторожность попасть  в места не столь отдалённые как они думали.

    Но сейчас не время для воспоминаний. Лапушка вскочил, стукнул копытом по каменной кладке пола и очутился в кабинете инспектора по морали. Тот сидел за столом, чихая и кашляя от клубов дыма, вызванных появлением визитёра.

    - Что за молодёжь пошла, никакого презрения к старшим, страха на вас нет. Взяли моду появляться с дурацкими спецэффектами, голливудских фильмов насмотрелись лоботрясы!

    Зная его пристрастие к этим самым ругаемым фильмам, Лапушка позволил робко вставить:

    - А вы видели последний фильм про Фредди Крюгера? Вот ужас, да, как издевались над бедным монстром. У меня аж шерсть от страха дыбом стояла. Не поверите, но с тех пор света боюсь как креста. Днём ни за что на улицу не выйду.

    - Люди, - презрительно махнул своей тигриной лапой, заметно смягчаясь инспектор. – Встречал я Фредди, милый парень. Понапридумывали про него ангел знает что. Оклеветали бедного монстра, устроили травлю. Совсем люди с цепи сорвались, волки позорные. Ну ладно, - спохватился инспектор, обнажая в улыбке кабаньи клыки, - я тебя вызвал не о сентиментальных мелодрамах болтать. - Значит так, - инспектор взял со стола несколько пергаментов и смахнул с них пыль, отчего опять расчихался. – На тебя пришли ежеквартальные доносы, и скажу прямо, их содержимое меня совсем не порадовало. Третьей ночи ты подрался в офицерской столовой с лейтенантом Лысым и хорошенько его изувечил. Это само по себе похвально, ибо поддерживает надлежащий боевой дух офицеров. Но почему, почему ты не добил его, как предписывает офицерский кодекс бесчестия § 15 п.3.

    Лапушка лихорадочно соображал, что ответить на это страшное обвинение.

    - Я решил, что, учитывая тяжёлое положение на фронте, я не имею права надолго отправлять на восстановление в госпиталь одного из офицеров, которые так нужны в борьбе с исчадиями света.

    - Хороший ответ, - кивнул инспектор, но вдруг вскочил со стула и заорал. – Но ты соврал, причём соврал неумело. Забыл курс вранья, который изучал в военном училище?

    - Но я…

    - Молчать! Ты его пожалел!

    - Никак нет, - испугался Лапушка. За такое жуткое нарушение устава можно и под трибунал попасть. – Я вам объяснил…

    - Ладно, ладно, вижу, ты чёрт сообразительный, - инспектор сел за стол и взял следующий пергамент.

    - А что ты скажешь о позавчерашней вечеринке?

    - Хорошая была вечеринка.

    - Я не про это. Ты играл в карты и не жульничал. Это неслыханно, слышишь, просто неслыханно. Я уже пять тысяч лет работаю инспектором по морали, но такого не припомню.

    - Нет, что вы, господин инспектор. Вы всё не так поняли, точнее вам неверно донесли, а точнее они сами не поняли смысла происходящих событий. Видите ли, черти настолько привыкли к шулерству, что такая игра стала для нас совершенно естественной. Поэтому честная игра - самый большой обман. Тот факт, что я выиграл, говорит сам за себя.

    Лапушка стоял с видом оскорблённой недобродетели.

    - Хорошо выкручиваешься, - чуть ли не с восхищением процедил инспектор. – Я тебя недооценил. Но факты упрямая вещь. Вот годовой отчёт и статистика недвусмысленно указывает на падение твоей аморальности.

    - Итак, - инспектор надел очки из вулканического стекла и углубился в чтение. Весь его вид и речь стали нормально-бюрократическими. – Итак, за истекший период: агрессивность упала на 35%, ложь сократилась на 15%, жестокость на 18%, гордыня на 7%: сокращение потребления спиртного с 200 до 118 литров спирта в год, сигарет с пяти пачек в день до 2, а теперь вообще перешёл на трубку, сквернословие на 37%... - инспектор отложил список в сторону, - и это не всё, но, думаю, общий смысл тебе ясен. Общая аморальность за год – 3 балла.

    Инспектор осуждающе посмотрел на чёрта поверх очков.

    - Не пойму, что с тобой происходит, лейтенант, ведь училище ты закончил с лучшими показателями в выпуске. Был одним из самых перспективных молодых офицеров. В первых же боях проявил себя как отъявленный головорез. Ангелам крылья отрывал как бабочкам. В общем, пример для подрастающего поколения. Что с тобой происходит?

    - Не знаю, - поник Лапушка, плечи его опустились.

    - Ладно, будем думать. Ты когда последний раз был в отпуске?

    - 159 лет 13 месяцев и 42 дня назад, - резво отчеканил офицер, не забыв накинуть пару десятков лет.

    - Понятно. Я думаю, ты просто устал и тебе надо отдохнуть.

    - Спасибо, - просиял Лапушка, как адское горнило при виде закоренелого грешника.