Хорошо поддерживала наступление дивизии наша штурмовая авиация. Ее меткие удары заставили замолчать артиллерию и пулеметные точки врага. Благодаря тесному взаимодействию всех родов войск, мужеству и упорству гвардейцев, к исходу дня оборона врага была прорвана, и части дивизии продвинулись на глубину до пяти километров. Для развития успеха генерал Тихонов решил с утра 24 октября ввести в бой 60-й полк.

В тот день я вернулся на КП поздно вечером. Надо было немного отдохнуть, но перед этим по привычке зашел к оперативному дежурному. Капитан Кузин отрабатывал отчетную карту боевых действий дивизии за прошедшие сутки и записывал сведения в журнал.

Позвонил начальник штаба 57-го полка майор Д. М. Субботин. Кузин передал мне телефонную трубку. Субботин доложил, что разведчики полка установили сосредоточение пехоты противника, приблизительно до полка, в районе Новоселовки. Там они слышали шум моторов и тягачей.

— Предполагаем, что враг готовит контратаку по флангу полка, — сделал вывод Субботин.

— Какие предприняты меры?

— Ставим на позиции противотанковые орудия. Для прикрытия готовим заградительный огонь поддерживающей артиллерии.

— Хорошо. Доложу начальнику штаба дивизии. Лимонт выслушал меня и, связавшись по телефону с командиром полка подполковником Цориным, рекомендовал ему прикрыть фланг минными заграждениями, а также выдвинуть на угрожаемое направление батальон второго эшелона. Пообещал, кроме того, подготовить огонь дивизионной артиллерийской группы по району сосредоточения противника.

— По решению командира дивизии с утра 24 октября на вашем правом фланге вводится в бой 60-й полк, атака которого сорвет замысел врага, — сказал он в заключение.

Разумеется, этот разговор, как и все другие, велся по специально разработанной кодовой таблице.

Генерал Тихонов одобрил распоряжения начальника штаба и приказал полковнику Замотаеву с группой офицеров штаба выехать в 60-й полк для организации ввода его в бой, а мне с той же целью отправиться в 57-й. Еще до рассвета мы с подполковником Цориным проверили готовность подразделений к отражению возможной контратаки противника и развитию дальнейшего наступления. Затем командир полка пошел на свой НП, а я остался на КНП первого батальона майора И. С. Шевелева.

Как и предполагалось, за ночь противник подтянул свои резервы и с утра 24 октября сделал две попытки прорваться к высоте 142,1, однако они не увенчались успехом, хотя подразделениям 57-го полка, не успевшим еще как следует врыться в землю и организовать надежную систему огня, пришлось нелегко. Особенно опасное положение сложилось на участке батальона майора Шевелева, где на позиции двинулось до двух батальонов пехоты при поддержке пяти танков и самоходных орудий.

Шевелев на наиболее угрожаемом левом фланге поставил роту капитана М. Н. Павлова, храброго и грамотного командира, там же расположил батарею противотанковых орудий. Перед передним краем саперы установили минные поля. По моей рекомендации он в каждой роте создал по группе истребителей танков, действия которых тесно увязал с огнем и маневром противотанковых орудий.

В первые же минуты боя три из пяти вражеских танков были подожжены. Начало положил расчет противотанкового орудия, которым командовал сержант И. Е. Лисицын. Он еще ночью выкатил орудие на выгодную позицию и тщательно замаскировал его. Когда танки врага ринулись в атаку, Лисицын подпустил их на расстояние 150 метров и метким выстрелом подбил головную машину, вторую поразил бронебойщик сержант Н. И. Мещеряков, а третья подорвалась на противотанковой мине.

В это же время по противнику нанесли удар эскадрильи наших штурмовиков, а вслед за ними и полковая артиллерийская группа. В рядах врага произошло замешательство. Командир полка, воспользовавшись этим, направил батальон второго эшелона во фланг противнику, а с фронта атаковал его главными силами. Гитлеровцы были смяты и начали поспешно отходить на Новоселовку. В это же время введенный в бой 60-й полк совместно с 55-м начал продвижение в направлении Кринички.

В течение 24 октября соединения 26-го гвардейского стрелкового корпуса вели ожесточенные бои, тесня противника в юго-западном направлении. Видимо, гитлеровское командование понимало, что, прорвав оборону в районе Аулы, соединения 46-й армии зайдут во фланг и тыл группировке, удерживавшей Днепропетровск и Днепродзержинск, поэтому яростные контратаки врага следовали одна за другой. Но наступательный порыв наших войск возрастал с каждым пройденным километром.

К исходу дня войска 26-го гвардейского корпуса перерезали шоссейную дорогу Днепропетровск — Кривой Рог и создали выгодные условия для разгрома группировки врага.

25 октября 1943 года Москва салютовала войскам, освободившим Днепропетровск и Днепродзержинск, 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий. Это была крупная победа Красной Армии над немецко-фашистскими войсками, в достижение которой немалый вклад внесли и гвардейцы дивизии.

Ломая сопротивление врага, 20-я гвардейская во взаимодействии с другими соединениями корпуса продолжала развивать наступление и за восемь дней продвинулась более чем на семьдесят пять километров. При этом она освободила двадцать девять населенных пунктов, уничтожила свыше тысячи фашистов и к исходу 7 ноября вышла на рубеж Любимовка, Первомайское. Противник непрерывно контратаковал, его авиация часто наносила бомбовые удары, но ничто не могло сдержать наступательный порыв гвардейцев. Они дрались напористо, умело, проявляя чудеса храбрости и героизма.

Между тем, судя по данным разведки, гитлеровское командование начало спешно перебрасывать на криворожское направление войска, прибывшие на Украину из Западной Европы, а также часть сил с других участков фронта. Они, несомненно, предназначались для срыва дальнейшего наступления наших войск на этом направлении и удержания важнейшего экономического Никопольско-Криворожского района с его богатейшими запасами железной руды. Сопротивление противника нарастало.

На рубеже населенных пунктов Первомайский и Красный Яр мы встретили ожесточенное сопротивление вражеской пехотной дивизии, оборону которой с ходу прорвать не удалось.

Пришла пора осенних дождей, все дороги размыло, передвигаться приходилось по колено в грязи. Артиллерия застревала на каждом километре, тылы отстали и растянулись. Все это требовало передышки и проведения соответствующих мероприятий для продолжения наступления.

В начале ноября дивизия получила распоряжение перейти к обороне. Мы рассчитывали на получение пополнения личного состава, на подвоз необходимого количества боеприпасов и полное подтягивание тылов, но уже утром 12 ноября пришел приказ командира 26-го корпуса на наступление с утра 14 ноября. Нашей дивизии ставилась задача, прорвав оборону противника на рубеже поселок Первомайокий, хутор Бугай, развивать наступление в направлении Каменка.

Прочитав приказ, генерал Тихонов какое-то время молчал.

— Давайте думать вместе, — сказал он наконец, но в его голосе не чувствовалось обычной уверенности. Казалось, в глубине души он засомневался в успехе. Он знал, каковы силы у противника, здраво оценивал и боевые возможности своих частей.

Нелегко в данной обстановке было выбрать единственно верный путь к успеху, нелегко, но необходимо. И комдив, тщательно оценив обстановку, принял решение, согласно которому предполагалось атаковать противника, имея построение в один эшелон. В резерв приказал выделить: в дивизии — один стрелковый батальон, в полках — по роте автоматчиков.

Рано утром 14 ноября, после артиллерийской подготовки соединения корпуса, в том числе и 20-я гвардейская, перешли в наступление. Из-за недостатка боеприпасов артиллерийская подготовка была проведена в течение 30 минут, причем плотность удалось создать лишь до 80-100 орудии и минометов на один километр фронта. Враг сразу же обрушил на атакующих шквал огня, наши части были остановлены и откатились на исходные позиции.

Во второй половине дня комдив решил предпринять вторую попытку прорвать оборону врага, но и она не удалась. Тяжелые, изнурительные бои продолжались, но мы так и не смогли продвинуться вперед.

Обороняющиеся перед нами вражеские части, безусловно, несли потери, но у них было больше боеприпасов, их поддерживали танки и самоходные орудия. Мы всего этого не имели.

19 ноября на пополнение дивизии прибыло девятьсот человек — молодых, здоровых, рвущихся в бой парней. Их сразу же направили в стрелковые части. Но пополнение пополнением, а надо было искать другие способы ведения боя. Начальник штаба полковник Лимонт предложил перед нашей атакой поставить дымовую завесу и заставить врага вести огонь вслепую. Изучив это предложение, командир дивизии согласился и приказал нам вместе с начальником химической службы майором Н. И. Морозовым осуществить эту идею.

В 10 часов 22 ноября во всей полосе наступления дивизии перед противником возникла плотная дымовая завеса. Батальоны, прикрываясь ею, поднялись в атаку. Одновременно артиллерия дивизии произвела огневой налет. В результате решительных действий удалось прорвать вражескую оборону на двухкилометровом фронте. Преследуя врага, батальоны овладели Красным Яром, а к исходу дня выбили противника с господствующей высоты с отметкой 145,2, западнее этого населенного пункта.

Мужество и геройство проявили многие воины, среди которых особенно хочется отметить командира 6-й стрелковой роты 57-го гвардейского полка старшего лейтенанта Екатерину Степановну Новикову.