Советские орудия по мощности, начальной скорости снаряда, темпу огня, маневренности, степени внедрения автоматики в большинстве случаев превосходили лучшие зарубежные образцы. В частности, значительно лучше немецкой была наша дивизионная артиллерия. Особенно хорошими боевыми качествами обладала 122-мм гаубица образца 1938 года, которая в ходе войны и в течение многих лет после ее окончания не требовала модернизации. Вообще же все орудия серийного производства отличались удобством и надежностью в эксплуатации, простотой в изготовлении и обеспечивали выполнение боевых задач.

При ознакомлении с планом производства артиллерийских орудий я обратил внимание на то, что ни на одном из заводов не выпускались 45-мм противотанковые и 76-мм полковые и дивизионные пушки.

— Василий Михайлович, чем объяснить такое положение? — спросил я у Рябикова.

— Производство этих орудий прекращено, Дмитрий Федорович, — ответил он.

— Почему?

— Таково требование заказчика — главного артиллерийского управления наркомата обороны, и в частности его начальника маршала Кулика.

— Чем мотивировалось это требование?

— Необходимостью замены этих орудий новыми, имеющими большую бронепробиваемость в связи с обозначившейся тенденцией усиления броневой защиты немецких танков.

— А каково твое мнение по этому вопросу?

— Видимо, в этом есть резон, Дмитрий Федорович. Но снимать с производства эти орудия, не освоив выпуска новых, было нельзя. И это не только мое мнение…

Последующие события подтвердили правильность такой точки зрения. Нам, по существу, пришлось выправлять положение уже в условиях начавшейся войны. Общий объем производства артиллерийских орудий был сравнительно высоким. В 1940 году промышленность вооружения выпустила более 15 тысяч орудий всех калибров и типов (полевых, противотанковых, танковых, зенитных и авиационных). Среднегодовое же их производство в третьей пятилетке было почти в пять раз больше, чем во второй пятилетке. После разгрома белофиннов были предприняты меры по резкому увеличению производства минометов всех калибров. Их разработка осуществлялась конструкторским бюро Б. И. Шавырина. В 1940 году минометов было выпущено в 9 раз больше, чем в предыдущем году. Велись работы по созданию 160-мм миномета, но они завершились уже в ходе войны.

Значительную долю продукции, производимой промышленностью вооружения, составляло стрелковое оружие. В 1938–1941 годах были созданы его новые образцы, в том числе карабин, самозарядная винтовка Ф. В. Токарева, автоматы В. А. Дегтярева и Г. С. Шпагина, ручной и станковый пулеметы В. А. Дегтярева. Наше стрелковое оружие по основным показателям не уступало лучшим зарубежным образцам. А наш автомат — простой по конструкции, удобный и надежный в боевом применении пистолет-пулемет Шпагина (ППШ) во многом превосходил немецкие автоматы МР28-11 и МР38-40. В скором времени это убедительно подтвердил опыт боевых действий в Великой Отечественной войне.

Производство стрелкового вооружения по мере нарастания для нашей страны военной опасности увеличивалось. В 1940 году оно почти в два раза превысило уровень 1938 года.

С начала 30-х годов велись работы по созданию противотанковых ружей, но, к сожалению, к началу войны удовлетворительного образца так и не было создано. Одной из причин этого являлось неверное предположение, что всю тяжесть борьбы с танками в войне возьмет на себя артиллерия. Повинен здесь и наш наркомат, который не проявил достаточной настойчивости и целеустремленности в доводке этого вида вооружения.

Производила промышленность вооружения также прицелы, панорамы, бинокли, перископы, стереотрубы, дальномеры, другие оптические приборы. Качество отечественного приборостроения было высоким, но вот масштабы его производства ввиду недостатка производственных мощностей оставались сравнительно небольшими.

Огромная работа осуществлялась и в других оборонных отраслях промышленности. В этом я воочию убедился во время смотра новых образцов вооружения Красной Армии, который проводился на одном из подмосковных полигонов в воскресенье, 15 июня 1941 года. На смотре присутствовали руководители партии и правительства, оборонной промышленности, высшее военное командование.

Перед началом смотра между его участниками шел оживленный обмен мнениями о только что опубликованном в газетах Сообщении ТАСС от 14 июня, в котором говорилось, что «Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы».

Насколько мне помнится, все собравшиеся хорошо понимали подлинную цель сообщения — проверить действительные намерения гитлеровцев. Никого из нас эта публикация не успокоила, напротив, еще больше насторожила, ибо непосредственно указывала на грозящую военную опасность.

На смотр был представлен средний танк Т-34, созданный конструкторским коллективом под руководством М. И. Кошкина, А. А. Морозова и Н. Л. Кучеренко, и тяжелый танк КВ-1-детище конструкторского бюро Ж. Я. Котина. Оба эти танка значительно превосходили по основным характеристикам танки вероятных противников. Следует отметить, что производственные мощности танкостроительной промышленности СССР к лету 1941 года превосходили аналогичные мощности Германии в полтора раза. Однако трудности, связанные с переходом к производству новых боевых машин, на первых порах сдерживали их выпуск. В 1940 году и в первом полугодии 1941 года наша танковая промышленность выпустила 639 танков KB и 1225 танков Т-34.

Нам было известно, какое значение в своих агрессивных расчетах империализм придает авиации. На XVIII съезде ВКП (б) отмечалось, что авиация рассматривается империалистическими армиями, как панацея от всех военных затруднений, на нее империалисты делают ставку, надеясь с ее помощью добиться победы в будущей войне.

С учетом этого партией были предприняты энергичные шаги по усилению нашей авиационной промышленности. Число предприятий в этой отрасли к концу 1940 года по сравнению с 1937 годом увеличилось на три четверти, а производственные мощности к лету 1941 года почти в полтора раза превосходили мощности авиазаводов фашистской Германии. На вооружении Красной Армии находились истребители Як-1, МиГ-3, ЛаГГ-3, пикирующий бомбардировщик Пе-2, бронированный штурмовик Ил-2. Все эти самолеты обладали высокими по тому времени летно-техническими данными, а некоторые из них были лучшими в мире. Так, МиГ-3 превосходил по боевым характеристикам самолеты такого же типа Германии, Англии и США. Штурмовик Ил-2 не имел себе равных. Скоростной пикирующий бомбардировщик Пе-2 был лучше немецких самолетов такого же типа Ю-87 и Ю-88.

Промышленность вооружения поставляла для оснащения советских боевых самолетов 7,62-мм и 12,7-мм авиационные пулеметы, 20-мм и 23-мм авиационные пушки, имевшие высокую скорострельность. К сожалению, при превосходстве СССР в общем объеме выпуска самолетов новых типов боевых машин у нас накануне войны производилось меньше, чем в Германии.

Хочется сказать и еще об одном образце советского оружия, которое мне впервые довелось увидеть в действии на том же смотре 15 июня. Речь идет о боевой реактивной установке БМ-13, в последующем названной «катюшей» и завоевавшей под этим именем легендарную славу. Установка обладала высокой огневой производительностью, могла вести залповый огонь, совершать быстрый маневр. Не менее важным было и то, что она имела простое устройство, была, как говорится, технологична. Это позволяло в короткий срок наладить массовое производство БМ-13. Из каждой установки на смотре был произведен один залп 16 реактивными снарядами 132-мм калибра. Огонь велся по легким полевым укрытиям, удаленным примерно на 6 километров. После стрельбы мы осмотрели цели. Результаты произвели на присутствующих огромное впечатление.

Несколько дней спустя, 21 июня 1941 года, состоялось решение о серийном производстве реактивных снарядов, боевых установок и формировании частей реактивной артиллерии. Создатели нового оружия Ю. А. Победоносцев, И. И. Гвай, Л. Э. Шварц, В. А. Артемьев и другие были удостоены Сталинской премии.

Представление о том, что делалось в стране по укреплению обороноспособности и повышению боевой мощи Вооруженных Сил, будет неполным, если не сказать о вооружении Военно-Морского Флота. Не вдаваясь в подробности, отмечу, что за 1939–1940 годы мощности судостроения в СССР увеличились в три раза, а флот получил от промышленности свыше 200 новых боевых кораблей различных классов. В их оснащении принимали участие и предприятия нашего наркомата. В частности, еще в 1938 году для крейсеров и береговых батарей была создана 180-мм трехорудийная башенная установка, превосходившая подобные артиллерийские системы иностранных флотов. На вооружение эсминцев поступила новая 130-мм пушка. Береговая артиллерия оснащалась орудиями 152, 180, 356 и 406-мм калибра. К началу войны она насчитывала более 1100 орудий с дальностью стрельбы от 21 до 45,5 километра.

Думается, даже тех фактов, которые здесь приведены, достаточно для того, чтобы показать несостоятельность попыток буржуазных фальсификаторов истории доказать, что наша страна, наша армия якобы не были готовы к отражению агрессии. Задолго до недоброй памяти 22 июня 1941 года партия предвидела возможность и учитывала реальность угрозы нападения фашистской Германии на СССР и готовила страну к отпору агрессии, к войне. При этом в практической деятельности по укреплению обороноспособности страны, повышению боевой мощи Вооруженных Сил она руководствовалась ленинским учением о защите социалистического Отечества.