— Семерхет не в восторге от творений средневековых мастеров, — заметил Анпу, в его словах не было иронии.

— Как можно восхищаться байками, написанными для устрашения глупой толпы? — отмахнулся гость темноты. — По мнению сего поэта в мрачной местности потерянных душ также должны находится призраки некрещеных младенцев и добродетельных нехрестиан… Какой вздор!

Право, мне стало неловко, что я пусть невольно, но задела Старейшину, хотя сама, помню, длинный стихотворный рассказ о путешествии Данте и его спутника Вергилия* прочла с огромным интересом.

______________

* Вергилий — поэт античности, выступивший в поэме Данте проводником по Аду.

Проводник молча последовал по узкой дорожке, идущей через стволы деревьев, серые листья которых казались неживыми.

Среди деревьев не было страдающих призраков, но непреодолимое беспокойство и слабость усиливалось ежеминутно. Ежеминутно? Странно, что я подумала о времени. Как в этих краях течёт время?

Мы вышли на широкую каменистую поляну. Анпу молча взял меня за руку, я не противилась его жесту, ощутив долгожданное спокойствие… В это мгновение будто из ниоткуда появились иные тени… Чёрные очертания огромных хищников. Зеленоватые глаза и оскаленные зубы, которых жутко выделялись в темноте.

Проводник резко дёрнул меня за руку, увлекая за собой по тропинке, ведущей вниз. Анпу не спешил, его шаги оставались размерены и неторопливы, но он настойчиво уводил меня прочь.

Наконец когда мы остановились, я опустилась на плоский камень. Не могу предположить, как долго находилась в оцепенении. Потом, оглядевшись по сторонам, поняла, что с нами нет Чезаре.

— Не беспокойтесь, милая барышня, — ваш спутник сумеет за себя постоять, — впрочем, в этом не было сомнений…

Неужто эти дикие твари призваны самим проводником-загробного-мира.

Мысли не повиновались.

— Зачем? — устало спросила я.

— У нашего друга больше нет амулета, и мне не пристало водить его по запретным тропам, — безразлично ответил Анпу, — раз он проявил столь рьяное любопытство, то вполне может путешествовать в одиночестве…

Верно, Проводник желает оставить Чезаре в мире потерянных душ навсегда.

— Не печальтесь, — добавил он, — ваш приятель был вполне готов к подобному повороту… Не могу знать, как он собирается выкручиваться…

Амулет… Но у меня теперь тоже нет камня… Неужто Анпу и меня бросит одну…

— Не стоит опасаться, милая барышня, — в голосе Проводника вновь появилось добродушие, — вас я не оставлю… По такому случаю я готов проводить вас назад… Разумеется, если вы не пожелаете отправиться со мною…

— Покорнейше благодарю! — воскликнула я.

Оказалось, слова Анпу мною восприняты неверно, он вовсе не желал уморить меня в загробном царстве.

— Я помогу вам приблизиться к разгадке вашей тайны, — произнёс он всё тем же добродушным тоном, — идём со мною…

— Неужто наконец узнаю, кто я?

— Не столь быстро, — улыбнулся он, — пока лишь один шаг к осознаю себя… Лишь шаг, — будто на распев повторил он, протягивая мне руку.

Черная бездна в его глазах в сочетании с ласковым взором завораживала.

Мы подошли к крутому подъему. Анпу любезно помогал мне взбираться по камням, не выпуская моей руки и не сводя приветливого взора. Взобравшись на скалу, мы подошли ко входу в грот.

Едва удалось сдержать крик. Вокруг горело множество ярких свечей. В точности как в ужасных сказках, которые я ненавижу с детства.

— Каждая свеча отражение людской жизни, — прошептала я.

— Совершенно верно, — звучал его мягкий голос.

Рука Проводника легла мне на плечо.

Среди свечей сияла одна, горевшая синеватым пламенем.

— Это я… — догадка проста.

Стало жутко. "Сгораете подобно свече" — вспомнились пугающие слова.

Верно, моя свеча горела стремительно. На время пламя замирало, потом разгоралось вновь.

— Ваш дар сжигает вас, — голос Анпу вновь зазвучал холодно и бесстрастно. — Вы вмешиваетесь в жизни других…

— Я помогаю призракам! — прозвучал мой сдавленный крик.

— Не об этом речь! Вы убиваете живых при помощи своего дара! — суровые слова он произнёс ласковым голосом будто салонный комплимент.

— Чем больше жертв, тем короче ваша жизнь, — Проводник печально улыбнулся. — Поверьте, моё искреннее желание помочь вам…

Спутник не лгал.

— А человек из кошмаров? — прошептала я.

Анпу вновь промолчал, будто и не слышал этих слов.

— Кто я? — прозвучал давно занимавший меня вопрос.

— Позже! — твёрдо произнес Проводник.

— Я демон? — испугалась я.

— Нет, — Анпу не сумел сдержать хохота.

— Человек?

Этот вопрос также остался без ответа.

— Ангел? — мне самой стало смешно, с моим то прескверным характером воображать себя ангелом.

— Нет, право, — он вновь рассмеялся.

Что меня ждёт? Холод пробежал по телу… Не ангел, не демон, не совсем человека, а "эксперимент" — вспомнился неприятный эпитет.

— Почему меня убивают? — мой голос срывался.

— Вы опасны, неверный шаг, и милашка Аликс станет чудовищем, — пальцы Анпу гладили мои кудри.

Да, он искренне сочувствовал мне, желая оградить от грядущих бед, но даже страж-дорог-мёртвых, оставался бессилен. Кто я? Почему со мною происходят столь необъяснимые пугающие события?

— Убивать столь заманчиво, особенно безнаказанно, — звучал голос проводника, — это как опиум… Тяжело противостоять…

— Нет-нет, — возражал слабый шёпот.

Сама не верила своим словам. Да, я упиваюсь своей властью над людскими жизнями…

— Потом всё вернётся… — он почти проговорился, но я не стала расспрашивать далее.

Я опустилась на каменный пол, закрыв лицо руками. Пред внутренним взором промелькнула необъяснимая картина: человек из моих кошмаров играет в карты с молодым офицером*. Они переводят взгляды на зеркало, висящее на стене, в котором размытое женское лицо. С ужасом понимаю, что это моё испуганное печальное лицо… Человек кошмара снова жутко улыбается…

____________________________

* Чтобы понять, что к чему, рекомендую прочесть незаконченную повесть М.Ю. Лермонтова "Штосс". Обратите также внимание, что прототипом фрейлины Минской стала Александра Смирнова-Россет. (см. "Следствие Демона"). Так что теперь общая картина всей этой безумной истории начинает проясняться…

Из журнала Александры Каховской

Из раздумий меня вывел ироничный голос Чезаре:

— Покорнейше благодарю, что соизволили подождать.

Собрав силы, я уверенно поднялась на ноги.

Анпу, казалось, ничуть не удивился, что наш отставший спутник столь быстро нагнал нас, легко отыскав верный путь.

Старейшина, пошатнувшись от усталости, облокотился рукою о стену. Не трудно понять, что бой отнял у него все силы.

Невольно я отыскала взором свечу Чезаре. Она не горела подобно свечам живых, но и не погасла насовсем. Фитиль её тлел едва заметным красным огоньком, который вдруг постепенно начал гаснуть. Поначалу, я решила будто это мне почудилось…

Чезаре стоял, опираясь о стену, прикрыв глаза. Его бледное не выражающее никаких эмоций лицо, оставалось спокойным и неподвижным.

— Вы обессилены, — неловко попыталась я выразить заботу.

Мои слова были оставлены без внимания.

Не знаю почему, несмотря на его, как мне показалось, надменное молчание, вдруг захотелось помочь нашему спутнику. Возможно, во мне заговорило прирождённое благородство. Кем бы он ни был… Нетрудно догадаться, как при его сущности можно восполнить жизненные силы…

Будто бы уловив мои мысли, Чезаре с изумлением взглянул на меня. Я перевела испуганный взор на Анпу, который не выказал никакого порыва, дабы удержать меня от опрометчивого поступка.

Я сделала шаг к Чезаре, встретившись с его пристальным взглядом. Потом почувствовала, что теряю сознание.