Из журнала Константина Вербина

Госпожа Холодева оказалась весьма изумлена моим визитом, или старалась произвести подобное впечатление. Она встретила меня в распространённой светской манере с книгой в руках. К моему удивлению, философской. Дама старалась выказать, что смерть посла Марио ей совершенно безразлична.

— Позвольте узнать, какое отношение я имею к вашему следствию? — спросила она надменно.

Я понимал, Холодева может принять за оскорбление любой мой ответ, который послужит прекрасным поводом указать мне на дверь.

— Насколько мне известно, вы очень наблюдательны, — произнёс я учтиво, — если вы провели вечер в ресторации, вы, наверняка, запомнили всех присутствующих.

Комплимент помог растопить лёд. Холодева улыбнулась и задумчиво произнесла:

— В ту ночь я недолго пробыла в ресторации, у меня началась мигрень, и уже в час ночи пришлось вернуться в свой нумер… Мне очень жаль, но ничем не смогу вам помочь.

Дама попалась в мою ловушку и легко рассказала, где была в ночь убийства. Понятно, у неё нет алиби. Насколько мне известно, Холодева так и не смогла снискать благосклонности посла Марио, непростительная обида для светской дамы, привыкшей к толпам поклонников. Доктор Майер рассказал мне, что незадолго до гибели Марио она интересовалась, как можно убить вампира.

— У посла пропала реликвия клана, — продолжал я.

— Ничего не знаю об этой вещи, — безразлично ответила Холодева. — Вы полагаете, что убийство совершено с целью кражи? Не думаю, Марио сам по себе был очень неприятным человеком, возомнившим о своей необыкновенности…

В её голосе прозвучало презрение.

— Господин Томас так не считает, — возразил я.

— Он не слишком умён, — ответила дама, — на вашем месте я бы не стала принимать его слова всерьёз.

Насколько мне известно, Томас всячески предостерегал Холодеву, когда она пыталась обратить на себя внимание посла. Подобная навязчивая опека вызывала у красавицы явное раздражение.

— Позвольте узнать, какое впечатление произвел на вас господин Чезаре? — поинтересовался я.

— На мой взгляд, он слишком скучный, — пожала плечами дама, — и весьма странно, что вновь увлёкся несчастной Драгомировой, которую тиранит муж…

Холодева печально покачала головой, явно сочувствуя бедняжке.

Мне не послышалось, она сказала "вновь"!

— Возможно, виной всему воспоминание, — продолжала дама, в ответ на моё удивленное молчание, — когда Чезаре встретил Драгомирову впервые на балу в Неаполе, она не походила на загнанного зверька, — заметила она. — Русские барышни пользуются огромным успехом в итальянском свете, конечно, Чезаре не мог не обратить внимание на юную очаровательную блондинку…

Неаполь? Выходит, водяное общество куда более меня осведомлено в личной жизни старейшины мистического клана.

— Выходит, до замужества Драгомирова была другой, — уточнил я.

— Совершенно! — всплеснула руками дама. — А теперь… Удивляюсь, что Чезаре вновь обратил на нее внимание. Ох, иногда вас, мужчин, понять невозможно, — продолжала Холодева свои рассуждения. — Вы отвергаете ярких красавиц и теряете разум из-за невзрачных девиц…

Она тут же прервала свою речь и поспешила добавить:

— Нет-нет, мои слова не относятся к вашей супруге.

Я кивнул. Разумеется, и мысли не возникло подумать, будто слова о невзрачности можно отнести и к Ольге. Моя очаровательная жёнушка всегда блистает.

— Даже Драгомирову я бы не назвала невзрачной, — задумалась собеседница, — скорее, зажатой и запуганной… Да, тогда она была другою…

— Простите, вы были близко знакомы с Драгомировой? — спросил я.

— Да, конечно, — ответила дама, — мы познакомились в Неаполе, она была столь милым весёлым созданием. Одно её появление дарило радость всем окружающим. Верно, от Дарьи исходило некое сияние счастья, позволившее даже снискать симпатию всех дам, никто не видел в её лице соперницу.

— Почему такая барышня выбрала себе в мужья скучного Драгомирова? — прозвучало моё недоумение.

Холодева пожала плечами.

— Увы, я покинула Неаполь задолго до свадьбы Дарьи с Драгомировым… К сожалению, мне даже не удалось лицезреть ухаживания Чезаре, — с досадой произнесла она, — странно, что Дарья предпочла Драгомирова… Чезаре со всеми его странностями куда получше…

— Драгомиров утверждает, что спас Дарью…

Собеседница не дала мне договорить.

— Спас от чего? — рассмеялась она. — Ох уж эти сказки про упырей! В высшем свете поверят в любую глупость, если она достаточно интересна!

Мои вопросы вскоре наскучили даме, и она вежливо, но настойчиво попросила меня оставить её наедине со своими мыслями.

В этот же день мне передали записку от Чезаре, в которой он говорил о прибытии своего советника. Весьма любопытный чин для столь эксцентричного клана.

Признаюсь, я ожидал получить новость о визите старейшины клана противников Чезрае, поэтому остался несколько удивлён неожиданной новостью. Не слишком ли много мрачных гостей для нашего райского уголка?

Так называемый советник, как оказалось, находившийся в соседнем Пятигорске, не заставил себя долго ждать. Я увидел его вечером, когда солнце уже клонилось к хребту гор, рассеивая прощальный мягкий свет. Советник прогуливался по Кисловодскому парку, явно наслаждаясь подобным времяпровождением. Худощавый господин среднего роста, одетый весьма педантично. Хоть я и не прослыл неряхой, но так завязать галстук никогда не сумею. Ярко-синий сюртук аккуратного господина отчетливо вырисовывался на фоне парковой аллеи. За педантичным господином послушно следовал огромный черный пёс ирландской породы.

Завидев меня, советник неспешно направился ко мне.

— Сыщик Вербин? — приветливо произнес он с едва уловимым французским акцентом. — Зовите меня Максимильен.

Солнце уже скрылось за горами, и мой собеседник снял зеленоватые очки, защищавшие его глаза от солнечных лучей. Во взоре Максимльена мелькнуло нечто неуловимое, как во взгляде Чезаре.

— Вы уже познакомились, — неожиданно прозвучал голос Чезаре, который возник будто из ниоткуда.

Он протянул руку Максимильену.

— Как добрались? — поинтересовался он, что говорило о весьма приятельских отношениях между старейшиной и советником.

— Прекрасно! — на тонких бледных губах мелькнула улыбка. — Узнав о вашем прибытии, я немедля отправился в Кисловодск.

— Увы, мой друг, вам никак не удастся отдохнуть! — хохотнул Чезарае. — Угораздило же вас отправиться на отдых именно в ту местность, где должно было произойти возвращение нашей реликвии…

Я вздрогнул. Фраза, непринужденно брошенная Чезаре, явно предназначалась для меня. Старейшина явно не склонен доверять случайностям. Хотя вполне разумно не спешит распространяться о своих подозрениях.

— Надеюсь, милые провинциальные забавы Пятигорска пришлись вам по вкусу, — произнес я, — в прошлый четверг, говорят, в ресторации ставили новый водевиль…

Лицо Чезаре оставалось бесстрастным, но я мысленно почувствовал его одобрение. Именно с четверга на пятницу произошло убийство.

— Водевиль? — изумился советник. — Прошу простить, но вы ошиблись… Водевиль ставили во вторник…

Мой собеседник оказался весьма умен и учел все мелочи с педантичной тщательностью. Он явно уловил наше с Чезаре недоверие, хоть и не показывал виду.

— Максимильен, замечу, ваш коллега, — отметил мне старейшина, — он блестяще разгадывал преступление, которые затрагивали интересы клана, что и позволило ему по праву заполучить чин моего советника и другую заслуженную награду…

Максимильен склонил голову в знак благодарности.

— Разумеется, поскольку я обещал вам год отдыха, то не осмелюсь требовать приступить к следствию, — сказал старейшина Максимильену, — никакие бедствия не заставят меня нарушить слово…

Я невольно позавидовал такому начальству. Мне об отдыхе и мечтать бесполезно, ведь наш генерал полагает, что на водах каждый день и так отдых, а следствие преступления вполне полезная разминка для ума.