Тител Константинеску БАШМАЧОК С ПРАВОЙ НОГИ

Едва Лисандру, набегавшись за день, поужинал и лёг спать, как башмачки под кроватью заговорили. Башмачок с правой ноги громко крикнул своему брату:

— Я уйду отсюда! Не хочу больше здесь оставаться! Пойду, пойду, пойду-у-у!

— Куда ты пойдёшь?

— Куда глаза глядят. Один, без Лисандру. Пойду — и всё!

Даже не оглянувшись на брата, он обогнул ножку кровати, подпрыгнул и очутился на подоконнике. На него дохнула прохладой сочная трава.

— Ты куда, башмачок с правой ноги?

— Хочу путешествовать! — ответил башмачок.

— И… куда же ты путь держишь? — улыбнувшись, спросила трава.

— Да хоть сюда, к тебе! — И он с разбегу прыгнул прямо в траву.

Трава была мягкая, шелковистая, ветви деревьев тихо покачивались, напевая.

Но вот башмачок услышал тихий шелест. Это шелестела листьями яблоневая ветка.

— Скажи мне, пожалуйста, — спросила она, — что ты собираешься делать дальше?

Не успел он ответить, как вдруг — шлёп! — с ветки сорвалось большое яблоко и упало в башмачок.

— Ага, — сказал башмачок, — я буду домиком! Яблоко — мой первый гость. Скоро соберутся и остальные!

— Не очень-то ты похож на домик! — крикнула какая-то пичуга.

— Похож, похож! Зайди и посмотри, — ответил башмачок.

Птичка подлетела ближе. Вслед за ней приползла улитка, и цветок хризантемы, росший рядом, с любопытством склонился над башмачком.

Башмачок был очень горд. Он посмотрел на дом, в котором жил Лисандру, и закричал:

— Эй, я тоже дом, только красивей и светлей тебя. И не нужны мне ни окна, ни крыша!

Но ветер, притаившийся в печной трубе, услыхав эти слова, рассердился, а рассердившись, согнал все тучи на небе. Откуда ни возьмись, полил дождь, засверкали молнии, загрохотал гром. Гости башмачка промокли до нитки и разбежались кто куда.

— Какой ты дом! — кричали они. — Только хвастаешься! Оставался бы лучше дома со своим братом, башмачком с левой ноги.

Не успел башмачок оглянуться, как его гости исчезли. Он остался один-одинёшенек и совсем продрог от холода. Ручей, сбегавший в долину, подхватил его и легонько понёс к речке, которая текла за садом. Башмачок поплыл по реке и, забыв все огорчения, начал снова бахвалиться.

— Глядите, какая прекрасная лодочка! — кричал он всем вокруг. — Я всегда мечтал стать лодкой!

И он запел:

Неси, неси, меня, волна,

Неси к далёким берегам…

Небольшие волны покачивали его.

Усталый дрозд опустился на башмачок:

— Если ты лодка, приюти меня. Но ты не слишком-то похож на лодку!

— Я самая лучшая лодка в мире! — продолжал хвастаться башмачок. — Ты это сам увидишь. Но не отвлекай меня своей болтовнёй, а то я собьюсь с курса. Нам, лодкам, некогда разговаривать с пассажирами.

Так плыли они и плыли, пока не встретилась им большая волна. И едва коснулась она башмачка, как тотчас же перевернула его и выбросила на берег.

— Ты такая же лодка, как я — жёлудь! — улетая, прокричал испуганный дрозд.

Бедный башмачок не сразу пришёл в себя.

От усталости у него болела подошва. А внутри было столько тины и песка, что башмачок заплакал. Слёзы текли и текли и смыли весь песок и всю тину. Башмачок снова стал чистым и красивым. И, крадучись, чтобы его не заметили ни река, ни дрозд, ни яблони, он побежал назад к дому. Взобрался на Подоконник — хлоп! — и вот башмачок уж стоит внизу, под кроватью, на своём обычном месте.

Его брат, проснувшись от шума, испуганно спросил:

— Кто здесь?

— Не пугайся. Это я… — робко отозвался башмачок с правой ноги.

— Это ты? Но где же ты был?

— Гм! — кашлянул башмачок. — Да нигде! Я всю ночь стоял здесь, на подоконнике. Смотрел, как падают дождевые капли. Знаешь, ведь сегодня ночью шёл дождь. И какой сильный!

Потом, боясь, как бы брат не стал ещё о чём-нибудь расспрашивать, башмачок с правой ноги громко зевнул… и вдруг почувствовал, что и в самом деле засыпает.