- Рядовой, пройдем со мной, - обращается ко мне Безлицый.

Он не смотрит мне в глаза, словно стыдится. Я чувствую напряжение, поэтому стою на месте, как приклеенная.

- И оставь нож, - предупреждает Алекс, замечая мою нерешительность.

Он идет вперед, но я продолжаю стоять, крепко сжимая нож в руке, прежде чем успеваю подумать о том, что делаю, метаю нож в Алекса, прямо как он однажды сделал это со мной. Нож пролетает у его головы и врезается в противоположную стену. От неожиданности Безлицый вздрагивает, он медлит в нерешительности. Я жду от него хоть какой-то реакции, но мгновение спустя, Алекс продолжает идти, не оборачиваясь.

Я выдыхаю, даже не заметила, что затаила дыхание в ожидании ответной реакции. Иду за Алексом. Мы выходим из зала, проходим по узкому слабоосвещенному коридору. В это время я вспоминаю о бессонных ночах, которые проводила рядом с ним в Содержательном доме. Внезапно на меня накатывает волна сожаления, грусти и злости. Начинаю ненавидеть себя за то, что поверила ему. Я действительно думала, что между нами что-то есть.

С самого начала все было ошибкой.

Смотрю на его плечи и идеальную осанку, Алекс стал сильнее. Мышцы четче видны под кителем, кажется, будто одежда меньше должного. Пытаюсь понять, что чувствую к нему, но кроме слабого влечения и разочарования ничего не испытываю. Наверное, время лечит разбитое сердце, только шрамы от швов на нем все же остаются.

Мне кажется, словно время застыло, а мы все идем по этому проклятому коридору. Не знаю, куда мы направляемся и зачем, но внутри нарастает волнение. Стискиваю руки в кулаки, они все в крови, от этого становится тошно. Прошло много времени с тех пор, как я была вся в чужой крови.

Тишину нарушают лишь наше неровное дыхание и звуки шагов.

- Куда мы идем? - наконец решаюсь произнести я.

- Элеонора попросила привести тебя, - отвечает он, ускорив шаг.

Коридор заканчивается, и мы поднимаемся по лестнице, ведущей на другой этаж, где располагаются кабинеты командиров. Алекс открывает одну из дверей и подталкивает меня рукой. От одного прикосновения моя кожа покрывается мурашками, а я чувствую себя так, словно меня ужалили.

- Все выходит из-под контроля. Я сохранила тебе жизнь, вырастила тебя, как свою дочь, дала тебе все. Мне надоела твоя ревность, - Элеонора не кричит, но ее голос напряжен.

Я вхожу в комнату, и меня встречает сцена между моей матерью и псевдо-сестрой.

- Она недостойна быть среди нас, - отвечает Марго, поворачивая голову в мою сторону. - Элеонора, я дала ему топор, чтобы ты увидела, насколько она слабая.

Меня это задевает. Марго вновь покушалась на мою жизнь, она дала топор моему сопернику. Мое лицо краснеет от злости, собираюсь наброситься на нее с кулаками, но вовремя останавливаюсь, понимая, что она сделала это по нескольким причинам: либо потому что она меня ненавидит и хочет избавиться, либо потому что боится.

- Я не слабая, - говорю я. - Может раньше была, но сейчас нет. Я готова стать одной из вас.

Глаза Марго расширяются, она тяжело дышит.

- Что? - ухмыляюсь я. - Зрелищно получилось с топором?

- Надо было дать ему что-нибудь более массивное, - фыркает Марго.

- Хватит, - голос матери заставляет меня вздрогнуть. Она смотрит на меня с сомнением.

Я по ней не скучала, нисколько. Даже сейчас, глядя ей в глаза, - настоящий и вставной, - думаю о том, как убью ее.

Медленно на лице Элеонор расплывается улыбка.

- Добро пожаловать в семью, рядовой.

Сижу в казарме и собираю свои вещи. Что-то это мне напоминает.

Другие рядовые на ужине, но после сегодняшней встречи с Безлицыми кушать совсем не хочется. Желаю поскорее уехать из Лагеря. Не представляю, что должна буду делать для Совета, чтобы стать одной из них. Зато, я точно знаю, чем следует заняться в Столице, чтобы уничтожить Безлицых. У меня было два года на размышления.

Для начала стать одной из них.

Стук по стене привлекает внимание. Я поворачиваю голову и вижу в дверях Алекса. Не думала, что он придет, а точнее, что Марго его пустит.

- Думаю, твоя девушка снова попытается меня убить или покалечить, даже если я просто на тебя посмотрю, - говорю я, возвращаясь к сбору вещей.

Алекс фыркает. Он подходит ближе, слышу его шаги и дыхание.

- Зачем ты пришел?

- Хотел попросить тебя об одолжении.

- Неужели? - хмурюсь я.

Алекс поднимает голову, и наши взгляды встречаются. Впервые за два года я смотрю в эти голубые глаза, полные решительности. Они холодные, как лед, мне кажется, словно я никогда его и не знала.

Я мотаю головой, прогоняя сожаления.

- Держись от меня подальше, - говорит он.

На удивление я больше не чувствую сильной боли в груди, его слова меня не жалят, скорее раздражают.

- То, что было в Содержательном доме, должно там остаться, - продолжает он, - я увлекся тобой, но все это было давно. У меня есть Марго, и я не хочу, чтобы между нами было напряжение.

По моему лицу расплывается улыбка.

- Я поняла тебя, - говорю я, поднимаясь с кровати. - У меня есть только один вопрос к тебе, скажи, как можно полюбить такое чудовище, как Марго? Она бездушная.

Алекс напрягается и сжимает руки в кулаки. Он разворачивается на каблуках и уходит к двери, но перед тем, как покинуть комнату, останавливается и кидает через плечо:

- Наверное, все потому что я такой же бездушный, как она.

Сразу после ужина всех рядовых, прошедших финальное испытание, собирают на отдельном построении. Нас пересчитывают, проходятся по спискам имен, и командир произносит напутственную речь. Конечно, Безлицых здесь нет. Они на то и Безлицые, что все их боятся, но мало кто знает в лицо, а я с сегодняшнего дня вхожу в состав Совета.

Несмотря на мою ненависть к Безлицым, я рада, что теперь числюсь одной из них. Отныне я на шаг ближе достижению цели. Существует проблема в лице Марго. Знаю, что она не доверяет мне, скорее всего девушка будет следить за каждым моим шагом, признаться, меня это напрягает.

Командир говорит о врагах, о долге каждого солдата и цитирует высказывания военноначальников, которые нас заставляли учить. Я слушаю вполуха, размышляя о сегодняшнем визите Алекса.

Я очень долго заставляла себя ненавидеть его. Блокировала воспоминания о тех чувствах, которые когда-то питала к Безлицему. Два года назад он стал моей самой большой ошибкой и великим разочарованием.

- Ты молчишь, - раздается голос откуда-то из-за спины.

От неожиданности я вздрагиваю, понимая, кто со мной говорит.

Командир закончил свою речь, солдаты ликуют, только я, задумавшись, молчу.

- Ура! - кричу я, пытаясь придать себе невозмутимый вид. - Ура!

На тройном ура! торжественная часть, если ее можно так назвать, заканчивается. Плац пустеет, все направляются к поезду. Я пытаюсь затеряться в толпе солдат, но Дмитрий хватает меня за локоть и притягивает к себе.

- Ты поедешь в нашем вагоне, - только и говорит он.

Дмитрий тащит меня в другую сторону от общей массы уставших и радостных молодых людей. Во мне вспыхивает мгновенная злость в ответ на его прикосновение.

- Я могу идти самостоятельно, - сквозь зубы проговариваю я.

- Знаю, - отвечает Дмитрий, но руку мою не выпускает.

В течение десяти минут мы идём, не проронив ни слова. Я поглядываю на него со стороны, пытаясь понять, что же в нем изменилось. Цвет волос остался прежним, шрамы на лице отсутствуют, несмотря на это, он кажется другим человеком. Мне никогда не нравился Дмитрий, я считала его поверхностным. В Содержательном доме Безлицый не отличался серьезностью, но только до тех пор, пока я не узнала всей правды. Сейчас мне достаточно всего лишь взгляда на него, чтобы понять, что он стал взрослее.

Мы подходим к поезду, я поворачиваю голову направо и вижу, как рядовые толпятся у вагонов. Дмитрий тянет меня за собой, мы поднимаемся в поезд, тот самый в котором меня сюда привезли. Проходим по узкому коридору, Дмитрий открывает одну из дверей и запихивает меня в купе.