Мне нужно потянуться и убраться от Пола, который похож на круглосуточно подтекающую жидкую задницу. Я натягиваю обувь и выхожу наружу. Холодный воздух ударяет по обнаженной груди, пробуждая все мои сонные косточки в теле. Я потягиваюсь и оглядываюсь вокруг. Дорога пустая, в деревне не видно людей, а на заднем плане щебечут птицы. Я чешу грудь и благодарю небеса за прохладный воздух, когда поворачиваюсь посмотреть на номер Марли.

Мой мочевой пузырь переполнен и я подумываю вернуться в трейлер, чтобы сходить по маленькому, но мысль о том, чтобы пройти мимо задницы Пола по пути в туалет, невыносима, и я направляюсь в вигвам Марли и молюсь, чтобы она уже проснулась.

Я стучусь в дверь и пританцовываю на месте, пока ожидаю ее ответа. Я ничего не слышу из-за двери, поэтому стучусь немного сильнее.

- Ты разорвал мой поток! – орет она, пока крутит замок и открывает дверь.

Я встретил расстроенную Марли в обтягивающих шортах и, в очень похожем на нижнее белье, крошечном спортивном лифчике. Видно практически все ее тело, и все что я могу сделать – пялиться. Я чувствую, как вспыхивает мое тело от одного только взгляда на нее, и переживаю, что мой утренний стояк вернется в самое неподходящее время.

Я чешу бороду, пока пытаюсь вспомнить, что делаю у нее перед дверью.

- Чего тебе?

Ее рука лежит на двери, придерживая ее открытой, а бедро отведено в сторону. Ее подтянутый живот изогнут, демонстрируя тяжелый труд, который она проделала в тренажерном зале. Маленькая Марли МакМэнн выросла.

Я прочищаю горло и указываю на ванную комнату.

- Туалет? Могу я воспользоваться?

Она закатывает глаза и отходит в сторону.

- Ты ведь знаешь, что в трейлере есть туалет, правда?

- Побеспокоить тебя намного приятнее, - я захожу в ванную, когда она захлопывает дверь. Быстрым движением я запираюсь в туалете и расстегиваю штаны. Я полу-возбужден, и на минуту, я решаю позаботиться об этом, но потом передумываю. Зная Марли, она помешает моей мастурбации, к тому же я думаю не смогу быстро это сделать, неважно насколько сильно был возбужден от дурацкой подушки Марли.

Справившись с делами, я смотрю в зеркало, пока мою руки. Я могу быть все еще молод в свои двадцать шесть лет, но чувствую, что возраст начинает догонять меня. Мимические морщинки на моем лице, вероятно, делают меня благороднее, но для меня они просто маленькие жизненные складки, которые принадлежали моему лицу. Мои глаза слегка воспалены, по исключительной вине задницы Пола. Вы не сможете долго спать в комнате и не заразиться его ядовитыми парами. Как Марли пережила первую ночь, выше моего понимания.

Мои волосы растрепаны и я подумываю пригладить их водой, поскольку у меня нет своей красной кепки, чтобы прикрыть их, но не потому, что Марли подумает, что я пытался прижать их. Не сомневаюсь, она будет смеяться надо мной, именно поэтому выхожу из ванной с видом, как будто пригладил волосы на другую сторону головы.

Я потираю глаз ладонью, когда осознаю что передо мной. Марли наклонилась, попкой кверху, ноги вместе, руки на полу. Ее шортики едва прикрывали ее формы, а ее растяжка – талант достойный похвалы. В этой позиции она прогибается еще сильнее, поднимая попку выше, создавая какую-то треугольную позицию из своего тела. Я думаю, они называют эту позу чем-то связанным с собакой, но все о чем я мог думать - стиль «по-собачьи», который, конечно, приводит меня к мыслям о Марли прижатой к стене вигвама.

- Так, ты делаешь только растяжки и все остальные штуки? - спрашиваю я, потирая шею сзади, и пытаюсь контролировать слюни, скопившиеся у меня во рту.

Она смотрит из-за своего согнутого плеча.

- Да, у тебя какие-то проблемы с этим?

- Нет, мило смотрится.

Марли начинает заводиться.

- Совсем извращенец?

- Кто, я? – спрашиваю я, почесывая снова свою грудь, стараюсь держать руки в северной части моего тела.

- Нет, я говорю о национальном кресле-качалке. Конечно о тебе.

- Я не извращенец. Я просто пытаюсь разобраться в этом. Думаю сделать небольшую растяжку. - я закидываю правую ногу назад и пытаюсь схватиться за лодыжку для растяжки четырехглавой мышцы, но с треском проваливаюсь, падая на бок и уворачиваюсь, прежде чем впечатываюсь лицом в лампу на прикроватной тумбочке. – Все еще не проснулся, ноги немного потряхивает.

На этот раз я держусь за глинобитную стену и растягиваю четырехглавую мышцу снова. Вторая попытка успешнее.

- Что именно ты делаешь?

- Занимаюсь растяжкой, как и ты, - я делаю приседания на одной ноге, пока растягиваю мышцы, надеясь, чтобы мои горящие мышцы не превратились в сильный огонь. – Люблю растяжку, видишь я не извращенец.

- Я занимаюсь йогой, Портер. Я пытаюсь влиться в поток, прежде чем начну свой день.

- Ох, да, я тоже, – я отпускаю ногу, и она практически врезается в пол, как будто я только что отпустил тугую пружину в заднице. Возможно, нужно чаще заниматься растяжкой.

Я потягиваюсь и потом хватаюсь за дверной косяк ванной комнаты, мое тело становится параллельно стене.

- Ты делаешь махи ногами? Я люблю махи ногами.- Другой ногой, которую не удерживал в своей полу растяжке, я взмахиваю вперед и назад, врезаюсь прямо в национальное кресло-качалку, которое пролетает через всю комнату и ударяется прямо в стену. Громкий щелчок и треск, скачут эхом по вигваму, и на секунду я подумал, что это моя промежность развалилась на полу в импровизированном растянутом пахе, я не ожидал этого, но когда я увидел, как Марли прикрывает свой идеальный маленький ротик рукой, я понимаю, что это не моя промежность.

Сбито кресло-качалка.

- Твоя нога сделана из свинца? Господи, Портер, ты только что уничтожил кресло одним щелчком своей идеальной ноги. У бедной вещи даже не было шанса.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на валяющееся кресло, разлетевшееся на кусочки. Сцена со Стивом Уркелем (мальчишка-ботаник из ситкома «Дела семейные», который раздражал всех своими словечками и поступками) промелькнула передо мной и я испытываю желание сказать гнусавым голосом: «Это я сделал?». Но я воздерживаюсь, желая крепче держать свое мужское достоинство перед Марли.

- Хлипкое произведение искусства, - я пожимаю плечами.

Марли скрещивает руки на своей аппетитной груди. Я пялюсь, прямо таращусь на ее сиськи. Я признаю это и смотрю дольше, чем положено… Я просто не могу оторвать свои глаза от нее. Она сексуальна, она чувственна, она маленький, упругий мешочек нахальства и милоты. Мы должны быть только друзьями, но если бы она дала мне хоть один намек на что-то большее, я бы запрыгнул в этот поезд и объездил бы ее гребанный служебный вагон, как проводник. Чух, чух… эм, вообще-то, давайте забудем, что я когда-либо это говорил. Я вижу, как вы поднимаете карточку контрастного душа. Я забираю назад все свои звуковые эффекты, пожалуйста, не держите на меня зла.

Она оценивает меня своими кобальтово-синими глазами. Я засовываю руки в карманы и покачиваюсь на ногах, стараясь держать взгляд выше уровня ее груди.

- Ты не занимался растяжкой или махами сегодня утром, ты просто – извращенец.

- Не правда,– я вру, нарываясь на драку, как будто мы в младших классах.

- Правда, Откровенный Извращенец.

- Я не собираюсь слушать эти оскорбления, - я протискиваюсь к двери мимо нее.

- Тогда докажи. Покажи мне свою обычную растяжку.

- Ха, – усмехаюсь я. – Тебе будет тяжело сдержаться. Не хочу тебя смущать.

- Попытайся, - она встает лицом к лицу ко мне, принимая свой самый устрашающий вид. Если бы она не была на тридцать сантиметров ниже меня и таким крошечным шариком, я бы смог сдержать желание рассмеяться.

- Готова, Шарик, - я никогда не уступал вызову, даже если я и понятия не имел, какого черта, я делаю, и она об этом знала.

- Давай сыграем, маленькая лошадка, как в баскетболе, но вместо бросков будем принимать позы. Первый, кто соберет все буквы слова «извращенец» - проиграл

- На что будем играть?