Двор замка напоминает четырёхгранный каменный колодец. В основании его лежат метровые каменные плиты, плотно подогнанные одна к другой. Крохотные щёлки на месте стыка залиты цементом. Это сделано для того, чтобы ни одна травинка не «портила» каменного безмолвия, которым маркизы Сандалетти славились испокон веков. Но то ли наперекор времени, то ли наперекор самонадеянным владельцам замка трава упорно прорывается сквозь цемент и камень.

Чёрно-красный вертолёт приготовился к прыжку за океан. Неподалёку лежат в беспорядке мешки с цементом, доски, ящики и бочки.

— Готов поклясться волоском на любимой бородавке, — хихикнул хитроумный Торчилло, — этот маленький человечек попытается завладеть вертолётом, а я его тут-то и накрою!..

И паук торопливо начал плести сеть, да такую крепкую, что попади в неё слон — и тот не скоро бы выпутался. Протянув клейкий канат от грузового люка вертолёта к травяной изгороди, король пауков взбежал по нему с ловкостью циркового артиста и начал выделывать в воздухе сложнейшие пируэты: появились новые канаты и канатики — как радиальные, так и продольные.

— Сани, ты видишь?

Сани кивнул.

— Позволь мне расправиться с ним самому, а?

Сани поморщился: Мики в сравнении с пауком выглядел почти так же, как воробей рядом с кошкой. Стрелка, угадав тайные опасения мальчика, успокоил:

— Не робей, дружище, справлюсь! Ведь недаром же меня называют «Мики-Стрелкой, который знает всё!». У зубастого кровососа есть одно весьма слабое место! Этим-то я и воспользуюсь…

Прикрывшись клочком бумаги от цементного мешка, Мики медленно пополз к вертолёту. Сани, прикрывшись травой, стал наблюдать за ним.

Воздушная пляска паука не затихала, хотя любой другой паук на месте Торчилло давно бы выдохся. «Здоров паучище!» — не без зависти подумал Мики, подбираясь к паучьей сети. Подкравшись к канату, Стрелка бросил на липучую поверхность дохлую бабочку. Пляска тотчас же прекратилась. Торчилло подозрительно огляделся по сторонам и подпрыгнул от радости, заметив вкусную добычу. Не раздумывая, кинулся к ней, сильными лапами подгрёб к себе добычу.

На какое-то мгновение Торчилло повис прямо над притаившимся Стрелкой и открыл ему своё брюшко. Мики провёл по голому бугорчатому брюшку паука кончиком хвоста, и Торчилло, оторвавшись от добычи, хихикнул. Мики провёл ещё. Паук захихикал громче. Тогда хвост Стрелки стал разгуливать по брюху врага, как малярная кисть по стене, и Торчилло, задыхаясь от смеха, обессиленный, шлёпнулся на каменную плиту.

Подбежал Сани.

— Вяжи его! — скомандовал Стрелка, продолжая манипулировать хвостом.

— Нечем!..

— Паучьими канатами.

Сани схватился за канат и прилип рукавичкой.

— Сними варежки и просуши паутину. Смотри только не пережги.

Сани послушался друга. Вскоре три крепких подсушенных каната лежали у ног Стрелки.

— Обматывай предателя! — торопил Мики.

И Сани, посмеиваясь, принялся за дело. Сначала он двойным узлом завязал паучьи челюсти, потом спутал кривые мохнатые лапы. И тогда уже, вместе со Стрелкой, принялся за туловище. Виток укладывался к витку. Вскоре злодей стал походить на кокон шелкопряда.

Взобравшись по настоящему канату в люк вертолёта, Сани и Мики вслед за собой втащили спелёнутого Торчилло и затолкали его между ящиков с «маленькими тиграми». Устроившись поудобнее в дальнем углу, стали терпеливо ожидать отлёта.

Не успели самозваные путешественники перевести дыхание после возни с Торчилло, как услышали торопливое цоканье каблуков по цементу. И осипшим голосом господин маркиз подал команду:

— Быстрее завершайте погрузку! Быстрее!..

Торчилло заворочался.

— Лежи смирно, не то зажарю в собственном соку! — пригрозил Сани.

Паук испуганно съёжился.

— Так-то лучше, — хихикнул Мики, — и тебе и нам…

— Мор!.. Ром!.. Куда вы под свались?! — гневался маркиз.

Из кухни вынырнули сначала Ром, а за ним Мор:

— Мы тут, ать-двать!

— Что прикажете, стук-хлоп?

— Где пропадали? Опять «воевали» с кастрюлями?!

— Искали, ать-двать.

— Чего?

— Мальчишку, стук-хлоп!

— Ну и?

— Не нашли! — обрадовано доложил Ром.

— Чему же ты радуешься, дубина еловая?

— Гы-ы! Так он же страсть какой кусачий! Отхватит руку там или ногу вот тебе и жизнь безвременно закончена! Уж я-то знаю, господин маркиз калеку на службе держать не станет!..

Маркиз улыбнулся:

— Да-а? Ать-двать, стук-хлоп, в твоих словах есть доля истины! Однако не будем терять времени даром! На машину — и в воздух! Повелитель Генри уже дважды звонил по телефону. Сердит, как сто акул. На рассвете мы должны доставить ему «маленьких тигров» иначе… бр-рр! — Маркиз сделал выразительный жест вокруг шеи, показывая, как на ней затягивается петля.

— А мальчишка? — стоял на своём Ром. — Если мы его не поймаем, то что нам скажет шеф Генри?

— Да лезь же ты, дубина еловая, в машину! — Дурантино даже ногами затопал от возмущения. — Мор, к люку!..

Вертолёт по-комариному загудел, покачнулся на ногах-колёсиках и, легко подпрыгнув, повис в воздухе. Заревели турбины, и вертолёт яростно полез вверх, оставляя за собой тонкую серебристую струю.

— Ну вот мы и в пути! — Мики важно прошёлся по грузовому отсеку, забитому чуть ли не до потолка фанерными ящиками.

— Вот мы и одни! — потянулся Сани.

Маркиз и его охрана находились в пассажирской кабине. От грузового люка они были отделены толстой переборкой.

— Стрелка, включи-ка свет!

Щёлкнул выключатель, и тусклый зеленоватый поток лучей полился из похожей на медузу лампы, прилепленной к потолку.

— Теперь веселее стало! — удовлетворённо крякнул Сани. — Не мешало бы и перекусить. Ты как, Мики?

— Я-за! Закусим хотя бы Торчиллой, коль нет ничего более вкусного, подмигнул Мики. — Я слышал от деда, что один съеденный паук прибавляет тому, кто его съел, целых пять лет жизни!

— О-о! — включился в игру Сани. — Для меня всякий паук и без того лакомство! Да-да, мне не надо шоколада, дайте лучше паука! — пропел он.

«Кокон» отчаянно заворочался. Торчилло, обезумев от страха, попытался освободиться от пут.

— Мики, развяжи ему рот, может, старый бандит перед смертью захочет в чём-то покаяться…

— Ну что ж! — Мики, понимая, что забава с пауком поможет им скоротать дорожное время, освободил Торчилле голову.

— Сжальтесь! — захныкал пленник. — Я-я… ядовитый! Меня есть нельзя — отравишься!..

— Ах как я рад! — захлопал Сани в ладоши. — Моё самое любимое блюдо ядовитые пауки!

— Не надо! — завизжал Торчилло. — Я стану хорошим!.. Я поступлю в школу буфетчиком и буду бесплатно давать детям медовые пряники и леденцы!

Слёзы полились из его глаз двумя ручьями. И чем больше их вытекало, тем меньше становился Торчилло. А как же! Ведь всякий паук на девяносто процентов состоит из воды. Наконец Торчилло сделался маленьким-маленьким — не больше полевого паучка. Путы, недавно ещё сжимавшие его словно обручи бочку, упали.

— Охо-хо-хо-хо! — заливался Сани.

— Аха-ха-ха-ха! — вторил другу Мики.

Торчилло, оказавшись на свободе, метнулся к переборке.

— Держи его, — закричал Сани, — он выдаст нас маркизу!.. Он спутает все наши планы!..

Стрелка кинулся ловить беглеца. Возле самой переборки, отделяющей грузовой люк от пассажирского салона, Мики настиг паука, схватил его за ногу. Но Торчилло, уже втиснувшийся в щёлку, упрямо полз в пассажирскую кабину.

На помощь подоспел Сани. Потянули за ногу вдвоём. Послышался хруст, и… нога оказалась в руках победителей, а паук исчез.

— Что будем делать? — Мики сунул кончик хвостика в рот. Это говорило о том, что Стрелка находится в глубочайшем раздумье.

— Что делать?! Готовиться к приземлению!

— Уж не хочешь ли ты сказать, что нам придётся прыгать с парашютом? Голос у Мики предательски задрожал.