— Вы, Гриша, говорите об этом так убеждённо, что у меня невольно возникает вопрос, — не входите ли вы в эту самую «общественную инициативу», которая назвала себя Внутренний Предиктор СССР?

— Мне, конечно, льстит слышать такую оценку от вас, мистер Холмс, но это не так. А говорю об этом убеждённо лишь потому, что сам прошёл все стадии: от первоначального неприятия культуры, в которой родился и вырос, через переосмысления личностных стереотипов, сформированных этой культурой, до поисков альтернативы ей. Не скажу, что это было легко, поскольку я и здесь-то оказался в результате бессознательного поиска альтернативы библейской культуре. И на какое-то время я обрёл в ашраме душевный покой, но потом понял, что этот покой — покой зомби, и что в нём — ещё большая опасность, чем в той жизни, от которой я бежал из России.

— И в чём же вы видите опасность?

— В фашизме.

— Не понял, вы хотите сказать, что в Индии возможен фашизм?

— Всё зависит от того, что понимать под фашизмом. Сегодня вопрос об угрозе «фашизма», как правило, сводят, прежде всего, — к идеям национальной и расовой исключительности и нетерпимости, к реальным и мнимым посягательствам на права представителей национальных меньшинств и диаспор, а также к унаследованным от Италии и Германии «фашистским» символике и фразеологии. Однако, в ведической культуре Индии — более древней, чем древнеегипетская культура, давшая рождение библейской культуре, — имеются оба символа, сторонники которых обвиняются в фашизме в последние десятилетия: и звезда Давида (сионистский фашизм), и свастика (национал-социализм Германии и подражающие ему неонацисты разных стран).

Кроме того, словосочетание «маленькие люди» характерно для всех толпо-«элитарных» обществ как антипод другим словосочетаниям «лучшие люди», «знатные люди». Насколько я смог убедиться, кастовая система Индии никуда не исчезла, но, как и рабовладению в библейской цивилизации, ей были приданы благообразные формы. Вы, мистер Холмс, надеюсь, обратили внимание на почти трёхсотмиллионную часть населения Индии, которых здесь называют «маленькие люди»? Вы обратили внимание на то, что сами они ничего не требуют. В течение многих поколений им внушили, что так установлено Свыше, что им просто в этой жизни не повезло, но если они будут послушны, то в следующем воплощении им повезёт больше, и в следующей жизни они смогут оказаться в другой касте. Но ведь и другие, кто не входит в категорию «маленьких людей», тоже считают такое положение вещей нормальным. Интересно, что когда ваши предки пришли сюда, то они не смогли в английском языке найти аналога для именования  «низшей касты» индийского общества, и стали называть их по-своему: «маленькие люди» — «little people», хотя в самом индийском обществе «высшие касты» звали их иначе: «несуществующие люди». Это — одно из выражений того, что кастовая система Индии, существующая де-факто на протяжении многих веков, — один из древнейших на Земле видов фашизма по сути.

— Честно признаюсь, Гриша, вывод для меня несколько неожиданный. Насколько мне известно, слово «фашизм», идёт от латинского слова «фасция», которая представляет собой просто пучок прутьев с воткнутым в середину топориком, обвязанный ремнём. В древнем Риме фасции были сначала знаком царской власти, потом знаком власти высших государственных чиновников, так называемых «магистратов»; за магистратами фасции носили «ликторы» — служители, обеспечивавшие их непосредственную охрану. В современной истории «фашизм» как общественное явление обрёл известность, распространяясь из Италии. Он действительно родился там на основе протестных эмоций множества «маленьких людей», которые в обществе «свободы» личной инициативы оказались угнетёнными индивидуализмом больших и очень больших олигархов[51], злоупотреблявших разнородной властью по своему усмотрению. Поскольку такого рода протестное движение «малень­ких людей» взращивалось в Италии, то претензии его тамошних идеологов на преемственность по отношению к былому величию и мощи Римской империи выразились в том, что древнеримская фасция была избрана ими как символ единения «ма­лень­ких людей» в деле защиты их жизни от угнетения «больших людей» — олигархов. Так фасция дала название «фашизм» изначально протестному против олигархии движению возглавляемых вождём «малень­ких людей»[52]. Но в Индии я не вижу ни олигархов, ни вождей, но самое главное, — не вижу стремления к протестному объединению «маленьких людей» против невидимых или «несуществующих» олигархов.

— Точно такие же возражения, мистер Холмс, я поначалу высказал моим знакомым из Петербурга, когда они указали мне на индийский фашизм. Действительно, фашизм считается человеконенавистнической идеологией, но такой идеологии вы здесь не найдёте. Более того, все духовные практики, которых в Индии бесчисленное множество, внешне направлены на совершенствование человека. Но посмотрите на реальность, какие возможности у этих трёхсот миллионов стать человеками? Здесь растения и животных ценят выше, чем человека; здесь боготворят каждый кустик, каждое деревце; если прокладывают дорогу и на пути встречается дерево, — дорога обойдёт дерево, и никто не имеет права нанести ему вред, но также никто не замечает здесь «несуществующую» треть населения огромной и сказочно богатой страны. В Индии практически нет организованной преступности, которой заражён и Восток, и Запад, и Россия. Посмотрите на полицейских: разве они обвешаны бронежилетами и самым современным оружием? Одна палка или прут в руках, но… какой порядок! Запад может только позавидовать. А почему? — Потому что общество жёстко стратифицировано и в таком состоянии оно эволюционирует в течение многих тысячелетий. Что могут воровать эти несчастные «маленькие люди» друг у друга? — Кусок полиэтилена, булыжник для очага у сточной канавы? А переход из одной страты-касты в другую невозможен.

Фашизм действительно работает на объединение общества и стремится к обеспечению своей устойчивости в преемственности поколений. Но это объединение общества в систему, в которой могут быть отдельные конфликты между членами впавшего в фашизм общества, а также конфликты между фашизмом в целом и некоторыми людьми обладает своеобразием.Принципы фашистского объедения толпо-«элитарного» общества в целостную систему направлены на то, чтобы исключить образование и возможность действия внутрисистемных факторов, способных подорвать устойчивость фашизма: размыть его изнутри в течение более или менее продолжительного времени либо мгновенно (по историческим меркам) обрушить его. Как мы видим, условий для образования и действия внутрисистемных факторов, способных подорвать устойчивость фашизма, в индийском обществе нет, потому что мы имеем дело с фашизмом законченным и рафинированным, очищенным от всяких идеологических форм, с фашизмом, как культурой и особой системой, препятствующей становлению человечности в обществе.

И здесь важно понять, что фашизм не возникает в результате переворотов, когда группа экстремистов захватывает государственную власть силой или приходит к власти в результате демократических выборов, после чего устанавливает «фашистскую диктатуру»; в фашизм тихо и незаметно при определённых, возможно, целенаправленно созданных обстоятельствах, впадает общество в целом. К сожалению, это так, мистер Холмс, потому что суть фашизма не в какой-либо идеологии, насилии, способах осуществления власти, а в активной поддержке толпой «маленьких людей»системы злоупотреблений властью «элитарной» олигархией, которая представляет неправедность как якобы истинную праведность», и на этой основе, извращая миропонимание людей, культивирует неправедность в обществе, препятствуя людям состояться в качестве человека.

Но при таком понимании сути фашизма вне зависимости от форм и способов его проявления, тот фашизм, который известен по историческому опыту нацистской Германии и который стал показательно-культовым образцом как у «неофашистов», так и у «антифашистов» в разных странах мира, предстаёт как карикатурный фашизм-уродец, искусственно и целенаправленно выращенный заведомо недееспособным для того, чтобы его ужасами привлечь к нему по возможности большее внимание и, тем самым, отвлечь внимание и силы общества от становления куда более дееспособного фашизма, если не беспросветного, то близкого к беспросветности глобального инферно.