— Королева Неферия не считала меня бесполезным. Она была счастливой обладательницей многих полезных вещей: дважды приобретала у меня маскирующее зелье, а еще волшебное зеркало. Платила тоже хорошо. А сейчас выясняется, что я бесполезен лишь потому, что не могу защитить всех от Черного Рыцаря. Словно я в силах нарушить законы магии! Королевская семья ничего не понимает в том, каким образом работает волшебство. Ничего. Да, запомни этот урок на будущее, Саймон.

Он развернулся к своему ученику и, словно подчеркивая свою следующую мысль, помахал ему связкой чего-то непонятного прямо перед лицом.

— Если правящей династии чрезвычайно важно понять тонкости колдовства, но они слишком нетерпеливы, чтобы слушать указания на сей счет, то их обязательно ждут неминуемый провал.

Я пыталась поймать его взгляд, а когда не вышло, произнесла:

— Извините…

Даже не посмотрев на меня, он заговорил:

— У меня нет любовных приворотов, а если бы и были, но я торгую только с особами королевской крови или к теми, кто может предложит мне что-то волшебное взамен, — он глянул на меня, сощурился и добавил: — Но тебе не нужны привороты. Так зачем ты тратишь мое время? — Маг пренебрежительно махнул в мою сторону и продолжил распаковывать сумку. — Просто изобрази обморок перед понравившимся кавалером, и дело сделано. Больше ничем помочь не могу.

Я не шелохнулась. Как и Саймон. Парень перестал выкладывать вещи из сумки и теперь открыто оценивал меня, пока волшебник не пнул его. Тогда Саймон продолжил начатое, а я сделала еще шаг в сторону его учителя.

— Мне не нужно приворотное зелье.

Тот забрал у своего ученика две деревянные коробки и положил их в повозку.

— Это ничего не меняет. Я что-то не вижу на твоей голове короны, потому что, повторяю, продаю свои товары только королевской семье. И им это по душе. Поэтому, если ты не можешь предложить что-то волшебное взамен, ничем помочь не могу.

Бубня себе под нос, он прибавил:

— Я пробыл здесь слишком долго.

— У меня есть что вам предложить, — я подошла ближе. — Источник огня на конце маленьких палочек. Смотрите, я покажу вам. — Кое-что из того, что я принесла с собой из дома, у меня было с собой в сумке, обмотанной вокруг бедер. Я вытащила коробок спичек и зажгла одну. — Видите, как просто?

Явно не впечатленный, он хмыкнул:

— Любой ученик волшебника может раздобыть огонь из ниоткуда. Что у тебя еще есть?

Из сумки я достала ложку.

— Такое столовое серебро, которое не нуждается в чистке.

Он взял у меня ложку и покрутил ее у себя на ладони.

— Сделано неплохо, но у моих покупателей есть слуги, которые полируют серебро. Это все?

— Тайленол, — на этот раз в моих руках оказалась средних размеров бутылочка. — Одна-две таблетки снимут боль и собьют жар.

— Жаропонижающее. А вот это уже что-то, — волшебник забрал у меня бутылочку и постучал по ней. — О, и она заколдована.

— Это пластик: водонепроницаем и не разобьется при падении. А вот так она открывается, — я немного прижала крышку, а потом повернула ее по часовой стрелке и открыла. Показав ему содержимое, закрутила все обратно.

Его глаза округлились, и он довольно кивнул.

— Да, магия достойного уровня. Что ты хочешь взамен?

— У вас есть что-нибудь для снятия чар?

Лорд Пергис хмыкнул, словно я должна была десять раз подумать, прежде чем задавать подобного рода вопросы.

— Снятие чар весьма затруднительное дело. Я не смог бы это сделать пообещай мне хоть все богатства королевской семьи. Для тебя тем более. Ты спрашиваешь про заклятие, что наложено на доспехи Черного Рыцаря? На его меч? Его самого? Тебе интересна природа его магии? Мне никогда не удаться подобраться к нему настолько, чтобы ответить на эти вопросы, поэтому я и не могу создать никакого контрзаклятия.

— Я не имела в виду чары, под которыми находится Черный Рыцарь. Я говорила про чары, которые одна фея наложила на моего друга.

Но не успела я объяснить, в чем собственно было дело, волшебник махнул головой.

— У фей столько заклятий, сколько цветов на лугу. Почти невозможно узнать, как обратить какое-то конкретное. Заколдовать человека так же просто, как и бросить мышь в соседский амбар. Сделать легко, остановить запущенный процесс намного сложнее, — он поворочал Тайленол в руках, было ясно, что ему очень не хотелось с ним расставаться.

— Может, можно как-нибудь сделать его лучше, изменить или что-то подобное?

— Нет, если только ты случайно не знакома с тем, кто согласился бы на «обмен».

— Обмен? — переспросила я.

Лицо волшебника скривилось.

— Нужно было подумать об этом, когда я разговаривал с принцем, — он сильнее сжал бутылку. — У меня же есть подходящее зелье. Это темная магия. Для изготовления одной порции уходят годы. Он не может обвинять меня в забывчивости. Как часто бывает, что два заколдованных человека оказываются в одном месте и в одно и то же время? — мой собеседник взглянул на замок, словно колеблясь, возвращаться или нет.

— Я хочу купить его, — сказала я. Потому что если оно и не снимет чар с Тристана, то, неожиданно осенило меня, я смогу помочь ему победить Черного Рыцаря. Смогу «обменять» его заклятие на свое, и он больше не будет неуязвимым.

После моих слов Саймон, до этого выкладывавший вещи из огромного баула в повозку, неожиданно остановился. Его руки замерли, и он устремил на меня испуганный взгляд. Я поняла, что ему хотелось что-то сказать мне, но волшебник опередил его.

— Хочешь его купить? — голос мага быстро изменился — стал более серьезным, — и я подумала, что его речь о продаже зелья королю Родерику была произнесена только для того, чтобы я захотела купить его. Он задумчиво погладил бороду. — Это очень дорогой товар. Взамен я хочу жаропонижающее, маленькие горящие палочки и серебряную ложку.

Я прикоснулась к ложке и неожиданно поняла, что не знаю, верно ли поступаю. Может, получится очень хорошая сделка, но в случае неудачи, мои финансовые потери будут значительны. Я взглянула на Саймона, но он больше не смотрел в мою сторону, потому что продолжил разгружать сумку. По его лицу я поняла, что он был чем-то очень недоволен.

— А как оно работает? — спросила я.

Волшебник принялся рыться в вещах, которые лежали в повозке. Что-то он выкидывал, и оно с шумом падало на землю, пока ему в руки не попало маленькое зеркальце. Не успела я спросить, что это такое, как он схватил меня за руку и положил его на гладкую поверхность. Через несколько мгновений я была уже свободна, а старый маг вглядывался в отражение и хмурил, походившие на две мохнатые гусеницы, брови.

— Значит, ты находишься под заклятьем. Однако оно, определенно, не входит в число ужасных. И все же я понимаю, почему ты согласна на «обмен».

Я выхватила зеркало из его рук, чтобы посмотреть, что же он там увидел. На его поверхности я увидела слова, которые исчезали, стоило мне их прочесть: Лишь правда и не единой лжи, иначе с языка посыплются ужи.

Маг забрал у меня зеркало и, сунув его обратно, принялся опять что-то искать. Вскоре он вытащил небольшой, размером с большой палец сосуд из голубой глины. Вытряхнул из него песок и протер рукавом так, что тот даже заблестел.

— Сейчас я приготовлю зелье, миледи, и расскажу, как оно действует. Как вы знаете, поцелуй может обладать огромной волшебной силой…

Он, должно быть, заметил мой отсутствующий взгляд, потому что нетерпеливо добавил:

— Поцелуй может разбудить принцессу от вечного сна, может разрушить заклинание, из-за которого принц превратился в лягушку.

Я кивнула, вспомнив свои сказочные приключения.

— Точно. Поцелуй. Могущественная магия.

Он взболтал сосуд, смешивая в нем компоненты, и посмотрел прямо на меня.

— Как только ты выпьешь зелье, твой поцелуй утратит эту силу. У тебя будет семь дней. Любой, кого ты поцелуешь, или тот, кто поцелует тебя — я говорю о тех, на ком лежат чары, — заберет себе твои, а ты примешь их, — его взгляд стал тяжелым, потому что, я поняла, следующие слова очень важны: — Таким образом, ты не можешь никому об этом рассказывать. Если все-таки об этой возможности узнают, то тебя будут преследовать все, на ком лежит хоть какое-то мелкое проклятье. Они захотят, чтобы ты его у них забрала.