Переводчики: Мел Эванс, Marigold, Lorik, KattyK, LuSt, lisitza, laflor

Сверщики: gloomy glory, KattyK, Talita, Marigold

Редактор и куратор: gloomy glory

Принять участие в работе Лиги переводчиков http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

Донне Брей, которая просто лучшая.

Девушка вздрогнула и очнулась.

Ее засыпало. Песок был везде. Под ней – и она пальцами зарывалась в горячую зернистую массу. Над ней – подгоняемый ветром он затмевал небо, и воздух становился красным, будто поверхность Марса.

Песчаная буря.

Девушка села прямо. Песок завихрился вокруг миллионами светло-коричневых крупинок. Непроизвольно она оттолкнула их, приказывая держаться подальше от ее глаз.

И песок отпрянул.

Девушка моргнула и вновь махнула рукой. Песчинки отхлынули еще дальше. Сама же буря даже не думала униматься, лишь усилилась, и небо стало зловеще темным.

«Значит, я могу управлять песком».

В песчаную бурю лучше всего быть именно магом стихий. И все же кое-что в этом открытии вызывало замешательство. Сам факт, что сей навык оказался для девушки внове, что она понятия не имела о таком своем таланте, который обычно проявляется с рождения.

А еще она совершенно не понимала, где находится. И почему. И где была до того, как очнулась в пустыне.

Ничего. Ни единого воспоминания о материнском объятии, отцовской улыбке или секретах лучшей подружки. Ни проблеска в памяти о цвете парадной двери родного дома, весе любимого стеклянного бокала или названиях лежащих на столе книг.

Она сама для себя оказалась незнакомкой. Незнакомкой с прошлым, бесплодным, точно выжженная пустыня. Когда каждая присущая тебе черта словно бы похоронена, глубоко и надежно.

Сотни мыслей проносились в голове испуганной птичьей стаей. Как долго она уже в таком состоянии? И всегда ли была такой? И не должен ли здесь, рядом, находиться кто-нибудь, чтобы за ней присматривать, раз уж она сама про себя ничего не знает?

«Тогда почему я одна? Одна-одинешенька непонятно где? Что случилось?»

Девушка прижала два пальца к груди. Давление изнутри затруднило дыхание. Она открыла рот в попытке побыстрее втянуть воздух, наполнить легкие, чтобы они не казались столь же пустыми, как остальные ее части.

И только через минуту собралась с духом и внимательно себя осмотрела, надеясь отыскать какие-то подсказки или даже прямые ответы, которые поведают о ней все необходимое. Руки ожиданий не оправдали: несколько мозолей на правой ладони и больше ничего значимого. Задрав рукава, девушка обнаружила лишь бледные предплечья. Взгляд на кожу живота тоже не принес ничего нового.

– Revela omnia, – произнесла она и удивилась, услышав низкий, почти осипший голос. Затем, в надежде, что его звук поможет прорваться воспоминаниям, повторила: – Revela omnia.

Но ничего не произошло. Да и заклинание не проявило никаких тайных надписей или знаков на коже.

Наверняка это уединение – лишь видимость. Неподалеку должен находиться хоть кто-нибудь, кто сможет помочь: родитель, брат, друг. Наверное, этот кто-нибудь сейчас блуждает рядом, зовет, стараясь отыскать потеряшку, убедиться, что она в порядке.

Но сквозь завывания ветра не было слышно голосов, лишь песчинки метались под действием неподвластных им сил. И даже расширив созданную вокруг себя сферу чистого воздуха, девушка не увидела ничего, кроме песка.

Она на мгновение закрыла лицо руками, глубоко вздохнула и встала, решив для начала обыскать свою одежду. Но вдруг почувствовала что-то в правом ботинке.

Сердце екнуло. Волшебная палочка!

С тех пор, как маги осознали, что волшебные палочки являются лишь проводниками магической энергии – чем-то вроде усилителей, не так уж и необходимых, – почитаемые инструменты превратились в обожаемые и всегда именные аксессуары. Порой персонализация палочки доходила до полного абсурда. В индивидуальное оформление вплетались имена, любимые заклинания, герб города или школы. На некоторых волшебных палочках даже можно было найти всю родословную хозяина, выгравированную крохотными буквами.

Несказанное счастье – обнаружить сейчас историю своей семьи, хотя девушка согласилась бы и на простое «В случае потери прошу вернуть ______».

Но волшебная палочка оказалась гладкой, словно напольная дощечка. Ни резьбы, ни инкрустации, ни декоративного орнамента. И под заклинанием увеличения удалось увидеть лишь голое дерево. Непонятно даже, кто изготовитель.

Грудь сдавило. Разве любящие родители подарили бы своему ребенку такую палочку? Все равно что отправить его в школу в бумажной одежде. «Значит, я сирота?» Отвергнутая при рождении, воспитанная в приюте? Стихийников бросают чаще, ведь с ними так много проблем в детстве.

Однако одежда – синяя туника длиной до колена и белоснежный бешмет – поражала материалом исключительного качества, невесомая, но крепкая, со сдержанным блеском. И жар пустыни ощущался лишь на лице и руках, под тканью же было вполне уютно.

В самой тунике карманов не оказалось, но девушка нашла их в скрытых подолом брюках, а там – слегка помятую прямоугольную карточку:

Она дважды моргнула, дабы убедиться, что верно прочла.

Вайоминг? Это который на американском Западе? На немагическом американском Западе?

Различные снимающие личину заклинания скрытый текст не проявили. Медленно выдохнув, девушка вернула карточку в карман брюк.

Она-то думала, что хватит и имени, крошечной зацепки. Но вот оно имя, вот она зацепка, а все стало намного хуже, чем когда у нее не было ни малейшего представления о собственном прошлом. На глухой стене, словно дразня, появилось пятнышко цвета и текстуры, в то время как остальная часть фрески – люди, места, принятые решения, которые сделали ее той, кто она есть – по-прежнему оставалась вне поля зрения.

Не задумываясь, девушка резко хлестнула по воздуху волшебной палочкой, чуть не зарычав от огорчения. Завихрившись, песок отступил. Она судорожно вздохнула: в восьми шагах от нее лежала наполовину засыпанная холщовая сумка.

Девушка бросилась вперед. Ремешок оказался порван, но сама сумка цела. Не очень большая (вершков десять в ширину, шесть в высоту, а в глубину и того меньше) и не слишком тяжелая. Но самое примечательное – это количество карманов: по крайней мере двенадцать снаружи и бесчисленное множество внутри. Расстегнув пряжку на большом внешнем кармане, девушка нашла сменную одежду, а в другом отделении схожего размера – прямоугольник плотно сложенной ткани, который, скорее всего, разворачивался в небольшую палатку.

Внутренние карманы были аккуратно и разборчиво подписаны: «Питание, в упаковке дневная норма»; «Вспомогательное средство для скачков: пять гранул за прием, не более трех раз в день»; «Теплая простыня – если замерзнешь, а внимание привлекать нельзя».

«Если замерзнешь». Стала бы она сама к себе обращаться во втором лице? Или это свидетельствует о тесной связи с кем-то? С тем, кто знал, что ей может однажды пригодиться такой набор?

Тридцать шесть кармашков одного из внутренних отделений были заполнены лекарствами. Не от болезней, а от всевозможных повреждений, начиная сломанными конечностями и заканчивая ожогами от драконьего пламени. Пульс ускорился. Эта сумка уж точно собиралась не для туристического похода, а на случай чрезвычайной ситуации, в ожидании серьезной, возможно, даже непомерной опасности.

Карта. Тот, кто так скрупулезно все подготовил, наверняка положил карту.

И она нашлась, в одном из меньших наружных карманов, сотканная их шелковистых нитей столь тонких, что невооруженный взгляд едва их различал. Владения магов обозначались зеленым цветом, земли немагов – серым, сверху написано: «Положи карту на землю или, если потребуется, на воду».