Все вышли, кроме директора. Чаграй попросил его остаться. Начальник вопросительно взглянул на него.

    - Ещё что-то?

    Чаграй полуприкрыл крупные глаза. Сложил руки на груди, поверх белого халата. Позади мигали дисплеями и трещали приборы.

    - У нас теперь охранники будут решать научные вопросы?

    Директор мягко улыбнулся.

    - Дорогой, доктор, - вкрадчиво сказал он. – У нас даже уборщицы будут заниматься научными вопросами, если вы не справляетесь. Я чётко излагаю?

    - Да, - хмуро сказал Чаграй.

    - Вот и славно. Делайте камеру, не тяните дракона за хвост. А то попрошу Рюрика стать моим замом по научной части.

    Директор едва заметно улыбнулся, показывая, что шутит, но Чаграй отвернул голову.

    - Сделаем. Но у меня не сто рук. И у меня нет времени лежать на диванчике книжки читать. Мы завалены работой.

    - Знаю, знаю, - примиряющее сказал директор. – Но вы уж постарайтесь. Вы же бог нашего маленького мирка.

    Чаграй улыбнулся.

    - Верно. Но любому богу приходится конкурировать с каким-нибудь дьяволом. И ещё философа из себя строит, шут гороховый. Худший вид монстра – это монстр с претензиями.

    Директор положил ему ладошку на плечо.

    - Не обращайте внимания. Рюрик просто зверь. Вам ли растрачиваться на чьё-то рычание.

    - Он совсем уважение потерял.

    - Дорогой Доктор, Рюрик не может потерять уважение, потому что никогда его не имел. Оставьте его мне. У вас есть более важные дела.

    За стеклом, сжатый до размера небольшого бегемота кружил бесцветный дракон, скрипя крыльями по стеклу. Но оба человека уже сняли очки и не видели его. Ему было тесно здесь, как громадному псу тесно в конуре для щенка. Но вложенная программа и включённый периметр не позволяли вырваться на свободу. Фигура дракона расплылась и превратилась в одну громадную морду. Она приблизилась к стеклу и смотрела на людей пустыми глазами.

    Чаграй потёр глаза.

    - Вот только про модель дракона я не догадался.

    - У вас и без того дел полно. Это ошибка нашего «великана» Антоныча. А вы спокойно делайте свою работу. Что с нашим первым?

    Чаграй улыбнулся.

    - Психея прижилась.

    Директор довольно кивнул.

    - Ну и, слава богу. Корректируйте данные.

    Дракон открыл пасть и медленно растаял в бесцветном тумане.

    Я бегу уже третий час. Беговая дорожка под ногами уносит прочь, но я всё ещё держусь. Пот заливает глаза, сердце бешено стучит в груди, но ноги всё так же равномерно несут вперёд, стараясь обогнать не устающий механизм. Дыхание жжёт лёгкие, но природные насосы пока не думают сдаваться.

    Дверь в лабораторию бесшумно ушла в сторону.

    - Как успехи? – громогласно спросил Чаграй.

    Инна Сергеевна стоит рядом со мной с планшетом в руке и что-то быстро настукивает в нём длинными сильными пальцами. Она подняла голову и покачала головой.

    - Всего третий час, а он уже на пределе.

    Доктор нахмурился.

    - Слабовато.

    - Не то слово.

    Я чуть не рухнул с дорожки, мокрой от моего пота. Кроссовки скрипят по резине, или из чего она там  сделана.

    - Слабовато!

    Они реально сдурели, если думают, что нормальный человек может больше двух часов спокойно бегать и не упасть замертво. Тем более, на такой скорости. Они мне далеко не режим бега трусцой поставили. Или у меня в личном деле написано, что я марафонец! Но там не может быть такой записи, потому что беготня никогда не входила в сотню моих любимых развлечений. Что они вообще о себе думают!

    Великан подошёл к тренажёру и внимательно посмотрел на мою изнемогающую фигуру.

    - Психея не перестаёт удивлять. Причём, не в лучшую сторону.

    Врачиха опустила планшет.

    - Согласна. Рассинхрон закончился. Он должен быть в норме.

    Учёные обернулись друг к другу и стали разговаривать, словно меня здесь нет. Мне хотелось крикнуть «Ау, бродяги, я здесь! Я всё слышу! Я вам не мышка». Но тяжёлые руки не желали подниматься помахать, чтобы меня заметили, а горящая гортань вряд ли сейчас способна воспроизвести какие-либо звуки.

    Чаграй сложил руки на груди.

    - Мышки были более выносливы.

    Инна Сергеевна задумчиво покачала головой.

    - Чего-то мы не понимаем. Психея – замкнутая энергетическая система. Она всегда прогоняла себя через органы в замкнутом цикле. Что-то вроде круговорота энергии.       

    Чаграй внимательно слушал.

    - Верно. Но те мыши бегали, пока не падали замертво. Ты же сама рассчитывала, что он должен бежать целый день. А он после двух часов подыхает.

    Я шумно выдыхал воздух. Вот козлы! Я бы и рад остановиться, если бы не охранник позади с электрической дубинкой в руках. Пара разрядов полчаса назад убедили меня продолжать свой личный марафон.

    - Я всё больше убеждаюсь, что полного слияния не произошло.

    Чаграй кивнул.

    - Очевидно, что ни о каком круговороте говорить не приходится.

    - Вот именно, - Инна Сергеевна кивнула на несколько мониторов, к которым я был присоединён кучей датчиков. – Психея стремится избежать боли, но не за счёт циркуляции энергии, а просто выжимает тело досуха.

    Словно её слова были сигналом, мои ноги подкосились, и я рухнул на дорожку. Меня тут же отбросило назад. Я стремительно слетел на пол. Датчики посрывало с моих рук, туловища и головы. Мониторы протестующее запищали.

    Одна была надежда, ненавязчиво сбить с ног охранника, но он шагнул в сторону. Я лежал на полу, разрывая лёгкие, но никак не мог надышаться. Ноги вообще как парализованные валялись рядом со мной. Чьи это ноги? Первый раз вижу.

    Охранник с тем же выражением двоечника на уроке алгебры, подошёл ко мне и поднял палку. Мне уже было всё равно. Пусть устраивает персональный электрический стул, но я больше не могу бежать. Я даже подняться не могу. Дубинка протянулась ко мне, и вопреки фатализму я непроизвольно сжался.

    - Подожди.

    Инна Сергеевна подошла ко мне.

    - Он не притворяется.

    Охранник пожал плечами и отошёл в сторону.

    - Фазиля!

    Медсестра уже спешила ко мне со шприцом. Она воткнула иглу в ногу, и я даже не почувствовал укола. Опустил голову на пол и наблюдал, как по телу разливается тепло. Дыхание стало успокаиваться. Я вздохнул. Хорошо бы так лежать и лежать.

    - Грузите его на коляску и отвезите обратно в палату. Он тебе не нужен?

    Чаграй покачал головой и усмехнулся.

    - Только не в таком состоянии.  

    Охранник и Фазиля с двух сторон подхватили меня и усадили в инвалидную коляску. Медсестра стала позади и покатила к выходу. Охранник шёл рядом с дубинкой в руке. Дверь открылась перед нами, и когда мы выходили, я услышал, как Чаграй говорит:

    - Умеете вы женщины загонять мужчин.

    Блондинка рассмеялась.

    Моё тело валяется на кровати.

    - Странно, - размышляю я своим привычным мозгом, но при этом задумчиво смотрю на себя со стороны. – Я ведь бегал, так почему же чувство, что меня долго и старательно пинали ногами! Почему болят руки, туловище, даже голова отлита из бетона.

    Я отстраняюсь от боли. Так гораздо лучше. Ко мне возвращается мощное ощущение упакованного в человеческую форму ветра. Не урагана конечно, но зонтик унесёт запросто, причем, вместе с человеком. 

    Темнота цветёт передо мной мягким бежевым светом. Я медленно огляделся. Знакомая до боли комната, в которой я провёл много безрадостных часов, стала волшебной сияющей разноцветной игрушкой на ёлке. Провёл рукой по стене. Гладкая, как и раньше. Пол пружинит под ногами. Не могу привыкнуть к новым ощущениям. Словно только что родился и мир ещё не успел стереться до дыр в моих глазах. Я не дышу, не думаю, только ощущаю. Зелёные стены, словно я попал в комнату из чистого изумруда, с ослепительно белым небом над головой.