- Рюрик, это что такое?

    Седой подвёл меня к нему.

    - Рабочий момент.

    - Что с ним?

    - Через пару минут оклемается.

    Второй тип был высоким мужиком с постным лицом и брезгливым изгибом губ.

    - Похоже, лечение понадобится всем.

    Сзади ковылял Дима, держа за локоть бледную девушку. Саня вытирал платком нос. Седой обвёл их взглядом.

    - Ерунда.

    - Рюрик, ты ходячая беда, - начал было коротышка, но тут же заткнулся и уставился за наши спины.

    Мы невольно обернулись. Я прищурился.

    - Всем стоять!

    Быстрым шагом приближалась группа бородатых людей. Торчали стволы автоматов. Чёрные кожанки облегали крепкие фигуры.

    На лице седого не дрогнул ни один мускул. Он, молча, смотрел на вооружённых людей, свободно опустив руки в перчатках. 

    Я не знал, радоваться мне или ещё больше пугаться. То ли пришли освободители, то ли грохнут прямо здесь. 

    Четверо взяли нас в полукруг автоматных дул, пятый вышел вперёд. Носатый, тёмные волосы выбиваются из-под шапочки, похож на украинца.

    - Бог всё видит, - сказал он. - Неужели думали укрыться от его ока, богохульники!

    - Короче, - сказал седой. – У меня график.

    Горбоносый растянул в стороны тонкие губы.

    - Конец фильма, Рюрик. Братья мечтают познакомиться с тобой поближе.

    - Я не хожу на свидания с незнакомыми мужчинами, - сказал седой.

    Вертолётные лопасти перестали крутиться. Пилот сидел под прицелом одного из автоматчиков.

    Я выдохнул. Вот звери! Я в одной футболке, а сейчас всё-таки конец апреля, а не июнь. Я снова начал дрожать, то ли от холода, то ли…пусть лучше будет от холода. Поскорее убили бы, что ли.

    Дима и Саня не пытались делать резких движений, но нас с Викой не отпускали. Постный по-прежнему кривил губы, а невысокий смотрел исподлобья.

    - Мы забираем этих двух, - лидер бородатых указал на нас с девушкой. – Вот этого, - теперь уже на коротышку. – Всем остальным, оружие на землю.

    - Нет, - ответил седой.

    Горбоносый поджал губы.

    - Людей своих пожалей. Не доводи до греха.

    - А если доведу? – поинтересовался седой.

    - Бог простит. 

    - Ада не боишься?

    Лицо вожака дёрнулось.

    - Проклятые нехристи, - сказал он. – Ваша «Психея» - это плевок в Бога! Вы погрязли в грехе, но мы борцы за чистую истину. Мы очистим мир от скверны.

    - А вы при чём? – удивился седой. – Если бы бог хотел, он бы сам легко прихлопнул нас как комаров. Вот так.

    Агент хлопнул в ладоши и развёл руки ладонями вперёд. Они взорвались ослепительным светом, направленным на фанатиков. Бородатые закричали, закрывая глаза. Оружие посыпалось на землю.

    Руки Рюрика на мгновение нырнули под пальто, а выскользнули с автоматами, каждый размером с большой пистолет. Я таких раньше не видел. Плавные линии, а в руках сидят словно влитые. 

    Рюрик вскинул руки, и автоматы негромко застрекотали. В течение одной секунды нападающие были нашпигованы металлом. Тела покрылись россыпью красных точек.

    Механизмы щёлкнули. Рюрик вынул пустые магазины, сунул в карман и достал новые из-за пояса. Пока он перезаряжал оружие, Саня отпустил мою руку. Вытащил из-под пальто пистолет и подошёл к телам. Защёлкали одиночные выстрелы. Я впервые видел, что такое контрольный выстрел в голову.

    Дима не вытаскивал оружия. Вместо этого, перехватил мой локоть. 

    Я опустел, никаких чувств не осталось. Но был человек ещё более потрясённый увиденным.

    - Ты убил братьев! – воскликнул мужик с постной рожей.

    Рюрик молниеносно обернулся, но было поздно. В руке постного был зажат маленький пистолет, и он направил его в седую голову. Дима отпустил наши руки, но даже не пытался вытащить оружие. Просто сделал шаг и закрыл собой шефа.

    Пуля попала ему точно в лоб. Агент завалился назад и в открытое пространство застрекотали пули. Голова постного взорвалась кровавым месивом. Я отвернулся, и моё плечо намокло от чужой крови. Вика стояла ближе, и её лицо обрызгали из пульверизатора красной краской. В волосах застряли осколки костей. На её куртке и моей руке белые пятна, подозрительно похожие на мозг.

    Девушка начала всхлипывать. Слёзы потекли по её лицу, смывая красные потёки. 

    - У о аа! – сказал я, совсем забыв про кляп.

    - Ну что ж, - сказал коротышка. – Вопрос о предателе снимается с повестки дня. Давай грузиться.

    Рюрик сунул автоматы обратно под пальто, и я заметил, что в его перчатки на ладони вшиты гибкие металлические пластинки. Совсем небольшие, размером с пятак. Он подошёл к убитому вожаку. С того слетела шапочка, и холодный ветер колыхал длинные тёмные волосы. Агент распахнул ему крутку. На груди висел обрубок, срезанный пулей серебряный крестик.

    - Чистюли. Совсем оборзели.

    Он подошёл к телу убитого помощника и без видимых усилий поднял его.

    - Заводи таратайку! – крикнул он.

    Пилот кивнул, и лопасти пропеллеров начали набирать обороты.

    Саня подошёл к девушке, рывком поднял на ноги и потащил к открытой дверце. Я поплёлся сам. Вертолёт внутри оказался куда более вместительным, чем я ожидал. Поместились все. Последним загрузили безголовое тело предателя. Кинули на пол. Я сидел прямо над ним, пытаясь сдержать тошноту. Помогала мысль, что если начну блевать, то из-за кляпа задохнусь быстрее, чем кто-либо сообразит, что происходит.

    Вертолёт взлетел, закружив воздух вокруг себя.

    Низкий вытащил из кармана коробочку с каким-то устройством, типа того, из которого мне делали прививки в детстве, только маленький. Что-то вроде рукоятки с коротким стволом.

    - На сегодня хватит впечатлений, - сказал он и прижал устройство к запястью Вики. Потом к моему плечу.

    Я выглянул через стекло. Город удалялся подо мной. Уменьшался, расплываясь, словно краска в воде. Потом подёрнулся лёгкой дымкой и погас.

    Медсестра вынула иголку из моей вены. Я проводил взглядом склянку с моей кровью. 

    - Вы вампиры и тайком, по ночам пьёте мою кровь.

    Фазиля приложила ватку к сгибу моей руки и встала.

    - Держите так.

    - Вам не страшно в этом логове монстров? – сказал я.

    Ноль эмоций. Девушка аккуратно вставила склянку в белую пластиковую сумку с медицинскими причиндалами. На вид – типичная восточная красотка. Овальное нежное лицо, чёрные брови, густые блестящие волосы. Прямая, тугая фигурка гимнастки. Но ведёт себя как типичная немка. Чёткая, как часы. Орднунг и арбайтен.     

    - Сейчас вам принесут поесть, - сказала она, не глядя на меня, и удалилась. Всё это время у стены дежурил охранник.

    Я изволил беседовать с ней в собственной одноместной палате, или камере, если быть точнее. На мне белая, лёгкая хлопчатобумажная футболка и такие же тонкие штаны. Но здесь не холодно. Зелёные стены и белый потолок. Окон нет. Кровать с мягкой поверхностью, но без простыни, одеяла или чего-либо на чём можно повеситься. Стол и пара стульев. Всё лёгкое, из пластмассы.

    После ухода медсестры, охранник принёс еду. Я отобедал за этим самым пластмассовым столом куском курицы и пюре. Пластмассовыми ножом и вилкой. На второе салат. Из напитков – сок в пластмассовом стаканчике. И даже салфетка, как в лучших домах. Я чувствовал себя куклой в игрушечном домике. Не хватает резиновой девушки на ночь.

    Небольшая плата за пытку анализами. Из меня выжали все соки, какие только можно и даже некоторые из тех, которые нельзя.

    - Благодарю, - сказал я и прикрыл использованной салфеткой пустую тарелку.

    Охранник подхватил поднос и удалился.

    Вот гады! В камеру заходит всего один охранник. Они меня не ценят. С другой стороны, я ничем особенным не отличился во время похищения, чтобы меня считали крутым парнем. Вот у девчонки наверняка целых три охранника, а сама она на цепи и в карцере.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: