Саддукеи показали свою силу и бесконтрольность в деле Стефана. Они на синедрионе приговорили Стефана к смертной казни через побитие камнями. По действующему римскому законодательству лишать жизни человека без участия римлян они не имели право. Но, воспользовавшись ослаблением авторитета римских властей в Иудее, они все же это сделали. Дело обстояло так:

«А Стефан, исполненный веры и силы, совершал великие чудеса и знамения в народе. Некоторые из так называемой синагоги Гибертинцев и Киринейцев и Александрийцев и некоторые из Киликии и Асии вступили в спор со Стефаном; но не могли противостоять мудрости и Духу, которым он говорил.

Тогда научили они некоторых сказать: «Мы слышали, как он говорил хульные слова на Моисея и на Бога». И возбудили народ и старейшин и книжников, и, напавши, схватили его и повели в синедрион. И представили южных свидетелей, которые говорили: этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на закон; ибо мы слышали, как он говорил, что Иисус Назорей разрушит место сие и переменит обычаи, которые передал нам Моисей».

И все сидящие в синедрионе, смотря на него, видели лицо его как лицо ангела. Тогда сказал первосвященник: «Так ли это?» Но он сказал: «Давид обрел благодать пред Богом и молил, чтобы найти жилище Богу Иакова. Соломон же построил Ему дом. Но Всевышний не в рукотворных храмах живет, как говорит пророк: «Небо престол Мой, и земля подножие ног Моих; какой дом созидаете Мне, говорит Господь, или какое место для покоя Моего? Не Моя ли рука сотворила все это?»

Жестоковыйные! Люди с необрезанным сердцем и ушами! Вы всегда противились Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не щадили отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы.

Вы, которые приняли закон при служении ангелов и не сохранили».

Слушая сие, они рвались сердцами своими и скрежетали на него зубами. Стефан же, будучи исполнен Духа Святого, воззрев на небо, увидел славу Божию и Ии суса, стоящего одесную Бога, и сказал: «Вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога».

Но они, закричавши громким голосом, затыкали уши свои, и единодушно устремились на него. И выведши за город, стали побивать его камнями. Свидетели же положили свои одежды у ног юноши, именем Савла. И побивали камнями Стефана, который молился и говорил: «Господи Иисусе! Прими дух мой». И преклонив колени, воскликнул громким голосом: «Господи? Не вмени им греха сего». И сказав сие, почил».

Так синедрион расправился со Стефаном. Это было между 36 и 38 годами. Стефана считают первым христианским мучеником. Конечно, мучеником был и Христос, и Иоанн Креститель. Но Стефан открыл счет мученикам, которые оказали колоссальное влияние на западную цивилизацию. Эти мученики были людьми исключительной и абсолютной веры в то, что есть только одна религия, по-настоящему истинная. Мученики не признавали компромисса. Они делили все на белое и черное. Правильность своего выбора они подтверждали своей смертью. Можно считать, что первые христианские мученики открыли эру нетерпимости.

Убийство Стефана достигло своей цели — иерусалимская христианская община рассеялась. Но это оказалось к лучшему. Обстоятельства заставили их расширить круг своих проповедей. Теперь они стали проповедовать не только по всей Иудее, но и в Самарии. Диаконы освободились от решения организационных и бытовых вопросов и с утроенной энергией проповедовали евангелие, благую весть об Иисусе Христе и о Царствии Божием. Более пассивными оказались апостолы и евреи. К тому же они говорили на языке (диалекте), который практически не понимали иудеи, жившие в нескольких километрах от Иерусалима. Поэтому распространяли христианство эллинисты (евреи и не евреи).

Первым из Иерусалимской общины пустился в проповедническую миссию диакон Филипп. Он стал проповедовать у самарян. Самаряне были менее ортодоксальны, чем иудеи, и находить с ними общий язык было проще.

В Библии об этом сказано так: «В те дни произошло великое гонение на церковь в Иерусалиме, и все, кроме апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самари….

Между тем рассеявшиеся ходили и благовествовали слово.

Так Филипп пришел в город Самарийский и проповедовал им Христа. Народ единодушно внимал тому, что говорил Филипп. Слыша и видя, какие он творил чудеса. Ибо нечистые духи из многих, одержимых ими, выходили с великим воплем, а многие расслабленные в храме исцелялись. И была радость великая в том городе….

Когда поверили Филиппу, благовествующему о Царствии Божием и об имени Иисуса Христа, то крестились и мужчины и женщины» (Деян. 8:1—12).

Далее сказано:

«Находящиеся в Иерусалиме апостолы, услышавши, что самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна, которые, пришедши, помолились о них, чтобы они приняли Духа Святого. Ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса. Тогда возложили руки на них, и они приняли Духа Святого» (Деян. 8:14–17).

После этого апостолы Петр и Иоанн вернулись в Иерусалим. Диакон Филипп продолжал свою успешную миссию. Он направился в страну филистимлян. Еще со времен господства Макковеев здесь было много иудеев. Но Филипп обращал в христианство не только их. Здесь он обратил в христианство вельможу-министра финансов и хранителя сокровищ Кандакия Эфиопского. Кандакия была тогда титулом царей эфиопских. Министр был иудеем и возвращался из Иерусалима домой в Эфиопию. Иудаизм из Эфиопии проник в Абиссинию и Нубию. Многие из жителей этих стран принадлежали к числу тех прозелитов, которые веровали в единого Бога, хотя и не были обрезаны. Видимо, таким прозелитом был и министр. Особенность обращения в христианство эфиопского министра состояла в том, что он был необрезанным. Это означало нарушение закона Моисея. Правомерно ли поступил Филипп? После дебатов апостолы пришли к заключению, что правомерно, поскольку это крещение было произведено по приказанию Святого Духа. Но апостолы констатировали, что это исключение из правил — не более. Они, будучи истинными иудеями, еще десятилетиями будут сопротивляться тому, чтобы обращать уверовавших в христианство без обрезания. Апостолы считали, что «закон есть закон». Если бы судьбу христианства решали они, то до сегодняшнего дня не дошло бы и названия христиан. Кстати, в то время такого названия еще и не было. Оно возникло позднее в Антиохии.

Из страны филистимлян Филипп отправился в Азот.

«А Филипп оказался в Азоте и, проходя, благовествовал всем городам, пока пришел в Кесарию» (Деян. 8:40).

Дорога в Газу и Азот была южной границей первых евангельских проповедей. Собственно, это была естественная граница, за которой начиналась пустыня. Из Азота Филипп пошел по побережью на север вплоть до Цезарии. Полагают, что за время этой своей миссии Филипп основал христианские церкви в Иоппии, в Лидде, которые очень быстро пошли в гору. После этого Филипп остановился в Цезаре и основал там обширную церковную общину. Город Цезария был выстроен Иродом Великим на месте сидонийской крепости, которая называлась «Башня Абдастарты или Стратона». Город был назван Цезарея в честь цезаря Августа. Он был самым значительным городом Иудеи, самой лучшей гаванью всей Палестины. Развалины города сохранились до наших дней. Название его не изменилось.

Римские представители власти в Иудее (прокураторы), которым изрядно надоело пребывание в Иерусалиме, перенесли в Цезарею свою резиденцию. Здесь им дышалось легче — большую часть города составляли язычники. Иудеи были в меньшинстве. Филипп действовал здесь более двадцати лет. Его церковь процветала. Местные иудеи вынуждены были считаться с большинством населения города, которое говорило на греческом языке. Поэтому они не только говорили по-гречески, но и службу в синагоге отправляли на греческом. Иерусалимским раввинам это не нравилось. Зато распространению христианства способствовало. Церковь в Цезарии находилась в сношении практически со всеми церквами побережья Средиземного моря.